Этюд

Я стоял у барной стойки, протирал несколько бокалов.
На одно мгновение мне показалось, что я сжимаю их слишком сильно и где-то в промежутке между моими пальцами грозит появится незаурядная трещина, что впоследствии грозит обернуться в довольно дерзкий по моим финансовым меркам счет.
Но однако они меня выдержали.
Я усмехнулся.

- Он не пришел, не удосужился, - сказала N., снимая желтый плащ. Она любила появляться в моей жизни внезапно, намекать на свою оригинальность и эксклюзив, заказывать виски с колой и дышать вполоборота на полупьяных соседей.

Я налил ей немного, опять вздыхая.
Вряд ли стоило мне пересекаться с ней тогда на курсах по итальянской живописи.
Хотя посещение таких курсов было для меня уже само по себе странным делом, я все равно изумлялся непредсказуемости ее поведения и странности речи.

- Какие бы вопросы ты бы задал Богу, если бы осмелился?, - она достала пачку дешевых сигарет и все пыталась разрезать пленку ногтями. Волосы ее были спутаны, взгляд бегал по столу и все никак не мог остановиться на одной точке.

-Хм. Я бы спросил, что там в конце. За Вселенной Вселенных и все такое. Моя проблема в том, что я не могу смириться с бесконечностью. Я думаю, что это все неправда и там, за биллионом биллионов звезд все же творится какая-то дрянь, - я пытался сохранить серьезный вид и посмотрел на Н. довольно строго, на мой взгляд.

- А я хочу знать, почему он так поступил с нами. За что и почему так сложилось, что для того, чтобы понравиться мужчине женщина должна лгать ему, лгать, как последняя бездушная ****ь, делать явью совсем не те чувства, что мне хочется. Быть холодом, когда все у меня внутри орет о том, что я люблю его как первого после Бога и будь моя воля - я бы отдала ему все. Деньги, душу, судьбу. Я иногда думаю, неужели я настолько несвободна сама по себе.

- Я не знаю. Вряд ли это типично женское, это скорее типично человеческое - быть неудовлетворенным. Идти до той точки, когда ты разворачиваешься на 180, а она идет за тобой.Идти, пока искра не погаснет.

- Ты живешь ради этой искры, дурак. Зачем тебе проверять ее грани, если ты уже знаешь, что убьешь ее. Зачем ты спрашиваешь ее, получаешь сокровенное согласие, а потом уходишь. Это нечестно.

Она продолжила:
- Хотя.. Может в том моя вина. Нельзя верить мужчинам, у которых много женщин. Им очень хочется верить, отдаться. Словно лесть какая-то по пятам.
Но они испорчены многообразием. Они испорчены новизной. И с каждой новой в их постели в них будет просыпаться знание о том, что где-то там есть другая. А за ней еще одна.И еще.

- Я думаю, тебе надо найти достойного девственника, - мои пять копеек ей не особо понравились.

- Черт с твоим девственником, я не мать с коляской. Боже, как я вас всех ненавижу. Не тебя, их. - Она дернула носом в сторону прокуренного угла, за которым сидело несколько мужчин:
- Красивые, молодые, успешные. С темной бездной внутри. Каяться надо.
Вся беда мира в том, что за ним - отцом семейства, порядочным, чистым искренним - скрывается извращенец. Психопат. Жадный до плоти, крови, стонов. Инстинкта обладания, что к счастью. Или подчинения, что к дерьмецу.

- Что же ты с ним спишь тогда?, - я улыбнулся в зал, в прокуренный угол. Ее разговоры давно мне наскучили и я было думал сослаться на занятость, но она будто чуяла мою торопливость и задерживала взгляд на мне чуть более, чем это было нужно для поддержания ее высокоморальных псевдофилософских бесед.

Впрочем, она не унималась.

"Я думаю, что у каждого из нас есть в жизни тот, кто бьет нас, и тот, кого бьем мы. Если мир полярен, то именно это - мера моих полюсов. Есть ли смысл любить тех, кого мы бьем? Они нас не достойны. Есть ли смысл любить тех, кто бьет нас? Тогда всякое достоинство теряем мы сами.
 Знаешь, если я о чем и думала в жизни серьезно - то лишь об этом. О том, что заставляет мужчину превратится в подкожную шавку и внутренне бежать за женщиной, что отвернулась в удачный момент. Так же и женщины. В чем секрет этого. Зачем.
 До какой меры мы имеем право объяснять себя через других людей. До какой меры унижения.
Вот это меня волнует, слышишь.."

 Она составила композицию из нескольких стаканов, сдвинула обрывки салфетки в одну большую кучу и водрузила на нее зубочистку, едва придерживая ее кончиком мизинца.

- Так вот о чем. Если мы о Боге. В любом случае, я буду печальна, если не найду никого там, - Н. мечтательно посмотрела вверх и расчертила дугу указательным пальцем.