Никто не скажет мне никто

В городе и без того висел смог от горящих трофянников, так ещё Колян с сигаретой в зубах, пошатываясь, теребя меня за край джинцовки кричал: «Вставай, блять! Сколько можно! У метро какой-то долбоёб оставил почти полную банку Ягуара. Я блять, как честный, решил поделиться с другом, а ты сука спишь!».
Глаза не хотели открываться, но шум трамваев, и уже хорошо поддатый Колян сделали своё гнусное дело, я проснулся.

«Опять дым, бля»...
«А хули ты хотел?! ****ец скоро всему. На, глотни...»

Луч солнца, как будто специально направленный мне в глаз, заставлял щуриться. Я выпил этого химического пойла. Моё тело настигла тёплая волна алкоголя. Немного захмелев, я прикрикнул:
 «Алё, гараж, Колёк, дай-ка цигарку!»
«Ага, то есть тебе и опохмел принеси, и сигарету подай. ****юлей не навернуть?!»
Я и вправду с утра припив, немного расслабился. Стрелять сигареты я не стал, с утра как то не хочется. Я решил пройтись немного вдоль улицы, неподалеку от места моего ночлега. Раскалённый асфальт ещё с большей силой нагревал воздух вокруг. Вокруг передвигались     люди в ватно-марлевых повязках. Вся эта картинка напоминала кадры из фильмов о катастрофах. Внутри было как-то не по себе. Люди ждали дождя... 
Пока я философствовал, на глаза попалась половина сигареты «Кент» с женской розовой помадой. Отличное начало! Глядишь и желудок не останется голодным.

Пока ненасытное солнце выжимало из прохожих солёную влагу, мы лежали на прохладной траве, и планировали предстоящий день.
 - « Насчёт еды надо будет подмутить, до храма далеко*, поэтому в этом районе надо как то решать. Думай башка! Хули лыбишся!» - бодро высказался Колька.
* - в храмах и церквях, если человек верующий, почти всегда накормят просящего
 - «А хули думать, вон, «Макдак» рядом, по старой схеме, что оставят - наше всё. Или ещё лучше козырная табличка!» - выпалил я,  радуясь, что сообразил достаточно быстро.
 - «Твоя, правда, Владик, ближайшие пару часов расписаны». – Не без важности выразился Коля.
Мы продолжили своё существование на нашем любимом месте рядом с детской площадкой. Выбор был очевиден, это место было центром. Рядом располагалась дорога, тротуары с прохожими, магазин. По пятницам нам особо везло, ведь мужики возвращались с работы и желали употребить чего покрепче. Таких людей, частенько посещала глобальная скукотища, бесконечная тоска и усталость быта. Общением с нами, они стряхивали с себя пыль офисов, говорили на понятном русском языке, с горчинкой ненормативной лексики. Мы, с Николаем, в очередной раз убеждались в своём выборе. Как я уже напоминал, рядом находился круглосуточный магазин в шаговой доступности, что делало поход за топливом сиюминутным.  Более того, Тамарка (в доме неподалёку) торговала чеченской бормотухой. Раем, наше логово, можно было назвать с большой натяжкой, но поверьте, многие начинающие мечтали о таком пристанище.

Расскажу немного о нас.
Мой товарищ Николай, некогда профессор и преподаватель МГИМО, опустил руки по ряду событий. Первое, не особо значительное, это развод с женой. Не знаю, толи ей секса не хватало, толи монотонность будней омрачало супружескую жизнь, этого уже не узнать. Мой товарищ не распространяется на данную тему. Вторая, существенная проблема, это университет, где он собственно имел честь обучать наше подрастающее поколение. Там-то и началось. Николай Иванович, как человек тихий и мягкий, не мог со спокойной душой переносить все выпады и шутки со стороны студентов. Ключевым моментом стал последний случай. В обычный будний день, выходя из дома, Николай застал одного из студентов, у своего, недавно купленного Форда Фокуса, с баллончиком краски. А дело уже было сделано. По бочине автомобиля, пестрили 3 огромные буквы салатового цвета - «ЧМО». Неизвестно, что сподвигло парня на такой отчаянный поступок. Толи поставленный неделю назад «незачёт», или может личная ненависть к Николаю Ивановичу, но студент-отморозок сделал своё грязное дело, изменив жизнь Коли до неузнаваемости. Случился нервный срыв. Квартиру они с женой снимали. Машину забрала служба безопасности банка, за невыплаты по кредиту.  Но Николай не унывает, и даже заявляет (!), что с удовольствием пришёл бы раньше к такому существованию. Иванычу 50 лет, и он наконец-таки счастлив.
Если говорить обо мне, то я бывший актёр. Но не думайте сразу, что актёр это такое громкое слово, что это сцена, слава и деньги. Всё далеко не так радужно как хотелось бы. Какое-то время я отработал в театре Биктюка за ломаные гроши, играл с убогими актёрами, главные роли которым доставались посредством постели. Но вы, же понимаете, что я в это дерьмо играть был не намерен. Класть я хотел на такое актёрство. На протяжении этого времени я ходил по кастингам, и самое большое, что у меня было, это эпизодные роли в сериалах и кино. Так прошло 15 лет. 15 лет нищеты и поиска. 15 лет без постоянной женщины и детей. 15 лет разочарования. Сейчас мне 37, и я отлично себя чувствую в данном качестве. Я живу, и никому ничего не должен.
Прогудел трамвай, и мы синхронно повернули взор в сторону рельс. Сонный машинист вёз сотни людей на работу. Пустые глаза были настолько безэмоциональны, что посетило ощущение, как будто проехал грузовик, под завязку забитый резиновыми куклами. Чего уж говорить! Кому то самое время на работу, а мы в свою очередь  проголодались, и шагали в сторону знаменитого ресторана бистро.
Я, как бывший актёр, знал, чем привлечь публику, и достал заранее подготовленную картонку с надписью «танцую за еду». Не прошло и 10 минут как мы проглатывали горячие нагетсы, запивая ледяной колой. А что ещё нужно! Провинциальные бомжи о таком могут только мечтать. Меня никогда не парил такой подход к доходам, мне нравилось, чтобы люди улыбались. Я радовался, что стал хоть как то полезен этому обречённому обществу.
- «Молодец бля! Цены тебе нету!» - нахваливал меня товарищ.
- «Хули, всё для Вас ёбти!» - заканчивая трапезу, отвечал я.
Над нами повисли густые тучи.  И люди, предчувствуя непогоду, начали понемногу рассасываться. Они были правы, Покапал дождь.
- «Ха-ха! Не ждали блять!» - с гордостью выкрикнул Колян.
Мы стояли под дождём, искренне радуясь. Ведь мы оба разделяли любовь к дождю. В эти моменты мы с особым желанием употребляли горячительное, и обсуждали мирское существование и философствовали.
«Дааа…» - начал я вспоминать историю.
Сижу я, значит, в гримёрке, у себя, в театре. Подходит дочь одной из актрис. (Светка частенько брала ребёнка на работу). И спрашивает: «Какого цвета твоё настроение?». В растерянности я завис. Я был в шоке. Был в шоке, оттого, что понял, мое настроение, (последние 15 лет) кроме серого, другой окрас и не приобретала.
 - «Серого» - ответил я.
- «Печально» - пришла к выводу девочка.
Мой товарищ недолго думая решил, разредить атмосферу.
- «Ну, скажи сейчас ****аче!?» - радостно спросил друг.
- «Естественно! Мы свободны, мужик!»  - подтвердил я.
У меня начали промокать ноги. Один кроссовок был со сквозной дырой. Колян обнял меня, и улыбаясь гнилыми чёрными зубами произнёс: - «Свобода».
Мы направлялись в сторону нашего логова, а дождь с непревзойдённой настойчивостью, мочил наше ветхое тряпьё. Два счастливых тела шагали по безлюдному тротуару. По дороге мы стрельнули пару сигарет «Мальборо лайт» у 15-ти летнего тинейджера, и снова убедились в прекрасном дне.
- «Всю жизнь бы так прожил, бля буду» - лениво произнёс Колёк.
Я с улыбкой кивнул. Из летнего кафе, в тему, звучал «Летний дождь» Талькова, что добавило в наши сердца ещё крупинку лирики. Мы наслаждались,  шурша грязными ботинками по асфальту. «Свобода…» - откликнулось у меня в голове.


2.

Находясь дома, мы лежали на фуфайках принесённые нам бабушкой с первого подъезда. «Дай бог тебе здоровья бабуля» - подумал я. Не мёрзнем, в тепле.  Я сразу же поставил свою обувь на трубу с горячей водой. Она играла роль батареи. «Главное атмосфера» - с сигаретой в зубах произнёс  Иваныч, подклеивая обои, на скотч.
Я лежал на мягкой «кровати», которое представляло собой дверь, лежащую на трубах, покрытая толстой фуфайкой. Закрыв глаза, в голове побежали картинки, мне представлялось море, счастливый смех детей, и я в роли отца и мужа семейства. Играла турецкая музыка, и детишки весело танцевали и смеялись друг над другом. Мы с супругой с улыбкой наблюдали за этим процессом, нежно обняв друг друга.
- «Малышня! побежали купаться! Кто быстрей!» -  взбодрил я детей.
И мы вместе побежали к морю, песок разлетался в разные стороны из под ног. Лучи солнца согревали нас.  Смеясь и плескаясь, я…
- «Подъём уважаемый!» - разбудил меня сожитель.
- «Смотри как заебись!»
Я осмотрел наши шесть квадратных метров, расклеяных советскими обоями на двусторонний скотч.
- «Как говориться талант не пропить» - похвалил я друга.
- «Согласен коллега!» - с довольной физиономией произнёс Коля.
Мы принялись на полном серьёзе обсуждать наше обустроенное жилище, делясь впечатлениями, как великолепно сочетаются эти рыжие обои с ржавыми трубами подвала. И о том, что нам неимоверно везёт, и что мы счастливчики по сравнению с основной массой бездомного люда. Меня всегда безумно умилял позитивный настрой товарища, за что я его очень люблю и уважаю. Наша, так называемая жилплощадь находилась в доме с номером 52, в подвале. Нашлась «квартира» по воле случая. Я случайно попробовал открыть дверь в подвал, и она открылась.  На четвертый день новоселья зашли санты (сантехники). Мы договорились с сантами, что будем здесь проживать, и они ничего против не имели. Ну ещё бы. Ведь мы периодически стали выпивали с ними чеченскую водочку. Товариществовали если можно так выразиться. Они мало чем отличались от нас. Единственное - у них было жильё. Ведь ЖЭК на халяву предоставлял им квартиру после десятилетней отработки. Счастливое советское время было, ничего не скажешь.
«Вечер близится» - сказал я.
«Да, пора на базу» - подъитожил Иваныч.

База наша, как я уже напоминал, находилась рядом с детской площадкой. Естественно бывшей. Если бы она была «рабочей» нашу шоблу давно-бы разогнали.  Ноги сами несли всю свиту на постоянное место встречи.
«Ну здарова орлы!» - бодро поздаровался я.
«Здоровее видали…» - тихо произнёс Димка.
Он что, до сих пор думает, что никто не слышал эту шутку?! – подумал я. Ну ладно, в таких кругах надо говорить на понятном языке, с добрым матом и тупыми словечками. Я уже привык, я и с Колькой так общаюсь, да и сам Колька свыкся. Хотя профессор! Вот  оно, как бывает, интелегенция с несвязной речью. Что уж и говорить, уникальная страна у нас, уникальная. Тем временем вокруг начало оживать. Начали собирать, у кого что есть. Кто-то со спиртом уже пришёл. Кто-то «с работы» (попрошайничества). Вся наша бригада была в сборе. Мы тоже не пустые пришли, с портвешком. Припив, компания взбодрилась, и пошло горячее обсуждение на тему: «Как прошёл день».
Первым с докладом выступил Диман.
«Не поверите! Сижу я у метро бля, как всегда на своём месте нахуй, на «Университете», всё заебись, собираю помаленьку блять, там ещё пацан подошёл, сидим ****им значит,  проходит такой солидный дядька бля, видит нас, хули, и пятихатку кидает. Я в ахуе! Вот думаю заебись! Нажрёмся как собаки! Уже только вставать, как этот мудак возвращается, говорит, чтобы вернули бабки, типа думал еще есть, оказалось нихуя нету, и проездной в метро надо купить блять, а денег нет. Ну давай говорю купим, а сдачу вернёшь. Он мне чуть ****ов не вкрячил! Да нихуя себе! Ты блять человеком будь ****ные рога! Ну уж дал, ну совесть то имей ну ты чо бля! Тот ни в какую, уж чуть не силой забирать, ну я ясен *** отдал, что делать то оставалось! ****ец!
Потом посыпалось горячее обсуждение этого случая, все искренне соболезновали бедному Димарику, разводили руками, говорили, что люди с каждым годом всё хуже, общество деградирует, никакой чести, никакого уважения, правительство дерьмо, а президент… и всё в таком духе. Как всегда это бывает.  Алкоголь лился рекой, громкость обсуждения от опьянения повышалась. Интересно было наблюдать за мимикой Димана, когда он рассказывал этот случай. Я думаю не сложно представить полное недоумения лицо, с круглыми как у свиньи глазами. Небо со временем темнело, листва, по воле ветра, шелестила создавая фон к нашей горячей дискуссии. Настроение было приподнятое.

3.

Проснулся я от журчания, где то поблизости. Кто-то справлял нужду. Колян спокойно спал, укутавшись в калач, значит, в подвале мы были не одни.
- Кто здесь!?!
- Владик, это я, ёбты! Серёга! – ответил мне помятый голос из-за стены.
- М-мм-м… - многозначительно промычал мой нос. – Со вчера значит за нами увязался?!
- Ну, так, добираться то долго, я как-то того, решил так вот.
- Мудак ты! – Неожиданно выдал сонный Колька с улыбкой на лице. – Побывал у нас разок, так всё, прирос чтоли?!
- Да я ж знаете, разок да и…
- Ладно, не ****и, на выход всем пора.

Потолок у нашего подвала был очень низким, и приходилось идти, нагнувшись и ещё уворачиваться от лампочек накаливания, которые висели на потолке, они иногда прижигали неаккуратных. Николай открыл дверь из подвала, и мы все защурили глаза от солнца. Было утро.
Шагая вдоль дома, под балконами, на первом этаже, прямо на карнизе стояло пол буханки подпорченного хлеба, с налётом плесени. Выставлен был, судя по всему - для птиц. Но мой мозг посчитал иначе и руки сами потянулись и схватили буханку. Соскребая налёт с булки, я, улыбаясь, приговаривал: - Вот он, товарищи, утренний завтрак!
За завтраком мы обсудили вчерашний день, откровенно смеялись, вспоминая смешные случаи, и курили Серёгины сигареты.
Коля вспомнил историю из прошлого, когда был профессором:
- Она была преподавателем информатики. Такая деловая бля, в очочках конечно, вся опрятная, строгая, и как сейчас помню, заглядываясь на меня. Да честно блять пацаны! Гадом буду! Ну, так вот, смс-ки мне писала, о встречи, то да сё. Ну, думаю ладно. Встретиться можно разочек, поговорить хоть, да и понять что нужно. А я ж тогда женат был уже! Неудобно вроде как! Встретились в кафе сидим, разговариваем, а я чувствую, что она меня в пол уха слушает, какой-то план у неё в голове зреет. Ну, посидели, я конечно как кавалер бля проводил женщину до дома. А она говорит пойдём, передам тебе лекцию заодно. Так она мне такую лекцию передала! На практике! Что я потом жену за сексуальный объект не считал!
О какая баба! Огонь! Первый раз такое было, уф!
- Ну, хуль, Казанова конечно! – покачивая головой, говорил я.
Серёга тихо улыбался, прищурив глаза от солнца.
Стояла девственно светлая погода, солнце как будто улыбалось именно нам. Мы лежали, молча на траве, и наслаждались восхитительным небом. И кто же мог создать такой рай, продуманный до мелочей? – пронеслось у меня в голове. Ведь это невозможно, каждый миллиметр этого огромного мира – произведение искусства. Сочетаясь с ветром и осадками, природа становится ещё красивей, как будто женщина надевает на себя вечернее платье и идёт в ресторан на свидание. Такая сексуальная и красивая. Так и погода меняет облик, обнажая, или одевая на себя платье, в виде листьев или хлопьев снега.
Мы ещё немного полежали, после чего Коля  поднялся и мы, молча, поднялись и пошли вдоль алеи.
 - Чем займёмся? – сказал Колька, вытягивая сигарету из пальцев Серёги.

- Ээээ! – занервничал Серёга

- Я же просил оставить!

- А, точно бля!

- Ну, так, какие мысли?

- Пойдём в парк, может там чего переломится. – сказал я.

- Да – кивая головой, сказал Николай.

Шагая по алее, мы походили на мусорные бачки, всасывающие в себя мусор выброшенный москвичами и гостями столицы. Погуляв с полчаса, мы имели 2 недопитых пива, где-то больше где-то меньше, и половину гамбургера, который решили отдать Серёге, как вечно голодному.

- Жри пока дают! – отрезал Коля
- Спаси-и-и-ибо. – робко процедил Сергей.
- «Спасибо» не булькает! Ну *** с тобой, хавай. – прокомментировал Коля.
 
Мы медленно шагали далее по алее, проходящие мимо молодые люди начали прикалываться над Колей:
 - Эй бомжота! Жрать будете?! Только на колени, я тебя покормлю!
- Давайте, в инет потом выложим! Эй, алло! Мистер «Никто»! Слышь!– подначивала молодёжь.

Вдруг разъярённый Колька подбежал к одному из них, резко повалил. Рядом стоящие парни от неожиданности глупо моргали глазами, ничего не понимая. Коля  начал трясти тело, как что-то очень лёгкое и бездушное, было ощущение, что в него вселился сам дьявол, он не кричал, он дико орал разбивая красивое, молодое лицо мощными грязными кулаками:
 - «Никто не скажет мне «Никто»!!!!»