Лебединые песни

Это был старый деревянный домишко с гнилыми, скрипучими половицами и облупившейся, некогда небесно-голубой краской. Он выглядел маленьким, старым, неприветливым уродцем на фоне аккуратных дачных "скворешничков", которые ставило новое поколение дачников на месте стоявших здесь когда-то таких же домиков. Блеклым и диковатым казался опустевший и давно запущенный сад, поросшая жухлой травой каменная аллейка к крыльцу. Каждый раз, когда я приезжаю сюда, мне становится немного грустно. Казалось бы, все, что связано с этим домом, было так давно, но я переступаю порог и чувствую, что ничто не ушло. Все осталось в этом доме. Так, как было много лет назад. Каждое слово, сказанное в этих стенах, все еще здесь. Каждая эмоция, каждая мысль, все обрывки тихого шепота, каждая слезинка. Все это осталось в этом доме - осело пылью на старой мебели, запуталось в паутинах по темным углам, осталось между пожелтевших страниц старых книг, в щелях иссохшегося дерева, в помутневших стеклах, выцветших шторах. И эти запахи. Эти бесконечные запахи. Запах дерева, терраса, этот оттенок сырости в дальней спаленке. Дом помнит своих хозяев. Их руки. Их голоса. Их шаги. Он не отпускает их отсюда. Он живет своей, никому не понятной жизнью, продолжает жить. И он напоминает мне об этом гулким скрипом половиц. Я, как всегда, развожу огонь в старом камине, и стою рядом, любовно касаюсь безделушек, стоящих на каминной полке, и как обычно, мои руки останавливаются, коснувшись старой свечки. Старой, красной парафиновой свечки, каких уже давно не делают. Это два лебедя, прислонившие друг к другу свои маленькие изящные головки на тоненьких изогнутых шейках. Когда-то бабушка подарила эту свечку деду. Это старая история.Они с дедом были знакомы еще со школы, ну, бурная молодость, сумасшедший роман, безумная любовь, как это бывает в этом возрасте. Выпускной класс, грандиозные планы, надежды, и все бы хорошо, и все бы ничего, да только вот, это был выпускной класс тысяча девятьсот сорок первого года. Война разлучила их, не дав возможности даже писать друг другу письма. Она была медсестрой на фронте, там познакомилась с командиром стрелковой дивизии, каким-то полковником, и после войны, узнав, что дед считается пропавшим без вести, она даже приняла его предложение выйти замуж - он давно добивался ее руки. Ее ждала с ним блестящая жизнь в Москве, и она не знала бы нужды. Но она узнала, что дед жив. В бою он потерял ногу, был в жалком состоянии, но был жив. И она бросила все, что у нее было. Все. Она отказалась от всего, что могло у нее быть в будущем. Просто ради того, чтобы быть с ним. Помирать от голода и буквально тащить на себе всю семью. Просто она любила его по-настоящему. Так, как сейчас люди любить не умеют. Дед долго не мог понять, как она могла сделать такой выбор. Бабушка любила рассказывать мне об этом, держа в руках эту свечку. Она подарила ее ему со словами: "Вроде бы, видишь, обычная свечка. Два фитилька. Можно поджечь сначала один, и, когда он догорит, другой. Да вот видишь ли, они в виде лебедей. А птицы эти жить друг без друга не могут, сгорит один, сгорит и другой. Так вот. Это свечки всего лишь. Я могу поджечь только одну, и она сгорит дотла, а другая останется, но я не хочу этого делать. Я не хочу, чтобы этот фитилек горел один. Я хочу гореть вместе с тобой. Всю жизнь. И пусть это всего лишь два маленьких огонька, а не костер." И всю свою жизнь они горели, как две тихие свечки - ровно, спокойно, и одинкаково вздрагивая от порывов ветра, который пытался их погасить. И догорели так же вместе. Но не сожгли эти свечи, чтобы они всегда напомниали нам об этой истории, будто завещая всем нам жить, как лебеди. Но моя история совсем не похожа на лебединую песню. Хотя в ней, пожалуй, тоже было много хорошего и похожего на эту. Мы познакомились на первом курсе и были, надо сказать, странной парой - он из обеспеченной семьи, хорош собой, перспективен, с далеким взглядом в будущее. И я. Из провинциального городишки, живущая лишь тем, что у меня есть сегодня и сейчас. Он, как ребенка, вел меня за руки по жизни - учил жить в этом огромном городе, не потеряться, не сломаться, быть сильной, добиваться желаемого, не сдаваться. Как маленькую девочку, учил одеваться, вести себя, подавать, учил говорить так, как нужно ЗДЕСЬ. Защищал. Ограждал. Мне завидовали. Но ничего не могли сделать, потому что он был рядом. Всегда. Каждую минуту. Но над нашим невинным счастьем висела туча, которую мы, как дети, играющие в поле, не замечали, пока она не закрыла солнце. Его родители. Нет, они не мешали нам, не препятствовали тому, что было. Проблема была в другом. Они считали ненужным вмешиваться, потому что то, что между нами было, казалось им юношескими забавами сына, которые "Потешат и забудутся, забудутся в свое время." И когда "время" пришло, его отец просто позвал его к себе в кабинет, и известил о том, что он будет продолжать учебу за границей, одновременно проходя стажировку в одном из филиалов его компании там. Егор не мог понять, что все уже было решено. Были жуткие скандалы. В финале одного из них он прокричал, что женится. Женится на мне и ничего не хочет знать. Но деньги. Деньги играют с людьми злые шутки. И мой мальчик выбрал счастливую жизнь там, где родители купили ему дом. С той, которую они для него еще выберут. Мне достался лишь краткий звонок его матери, в котором мне объяснили жестко  и доходчиво, что я больше не должна существовать в его жизни. Нам не дали попрощаться.  И я здесь. А мой мальчик...уже не мой. Он в небе. Высоко. Да, теперь все на своих местах. Я - глупая девочка из провинциального гордка. Он - будущий хозяин жизни, потому что отказался от прозябания со мной в нищете. Я-здесь. На земле. В стареньком домишке. Он - в небе. На пути к своей счастливой жизни. Я поставила на стол две свечки. Совсем не такие, как были у бабушки с дедушкой. Да и правда, с чего бы им быть такими. Это мы, а не они. И мы - вовсе не лебеди. Мне. Предстоит гореть в одиночестве. Так уж было выбрано. Я зажгла ее. Тихий фитилек осветил мои ладони. А что же вторая свеча? Да, пожалуй, ей тоже суждено гореть...Но вдали от меня. Я передвинула ее на другой конец стола и снова повернулась за спичками. Движение было неловким. Я не успела ахнуть, как вторая свеча оказалась в пламени камина. Просто свеча. Но по жилам у меня заструился ужас. Я смотрела, как языки огня охватывают податливый парафин, плавя его с неимоверной скоростью, убивая его. У меня задрожали руки. Единственное, что смогло оторвать мой взгляд от этого зрелища - звонок телефона. Я взяла трубку в руки. Этот номер я бы узнала всегда. Номер его матери. Последнее, что нас связывало. Я ответила. Но в трубке слышались только рыдания: Егор, Егор...Егор...Егор!!! Самолет.... Самолет! Егор....
Мои глаза больше ничего не видели. Пламя убило парафин. Моего Егора больше не было.