И даже 9 жизней...

Что-то удивительное — это лишь мгновенье. И вот уже следующий  миг, минута, час, и это что-то удивительное перестает быть чудом, превратившись в реальность. И все. Все нормально, говоришь ты себе. 
Да, вот он, тот день, когда я должен был это сказать: все, позади твои восемь жизней, брат. Не, ну не таких уж плохих жизней. Ведь есть что вспомнить..., но они позади. - Гарри смотрел на свое отражение и мысленно мямлил себе под нос все, что приходило на ум, только бы решиться. - Да, я это сделаю, я скажу ей все, я признаюсь. Ведь сколько можно!!! Может, завтра меня уже не будет, возможно эта последняя жизнь окажется короче всех предыдущих... и  да, не хотелось бы, вот так уйти, оставив ее без этого знания. Ведь тогда бы можно было сказать, что я прожил зря.
Гарри свесил со стола лапы и уселся к зеркалу спиной. Помады, тюбики с кремами,  ах, вот он — мой любимый аромат — огуречный крем от морщин. Так она пахнет ночью. Удивительная женщина! Она не носит шерсти, поэтому мажет себя всякой фигней. Да, была бы шерсть, все было бы иначе и проще. Гарри закрыл глаза, и к нему в голову пришла Нино. Вся розовая и теплая после душа. О, Нино, глупая моя девочка. Твои пальчики, реснички, волосы... сколько раз я, всматриваясь в небо за окном, видел там твое отражение... среди лунных полей с хрустальными ростками звезд. И рождалась во мне человечина. А ты казнила мою меховую тушку за стрелки на французских колготках. Дура, дура ты, моя дорогая Нино. Хотя, я, конечно тебя понимаю. Проку то с меня мало. Что я мог дать тебе, что я  дал тебе в жизни, что могу дать? Но ведь ты никогда и не просила ни о чем. А чего же ты ждала, детка. Да паршивая ложь, самообман, просто ждать чего-то от жизни, не требуя от себя в первую очередь сознательности в поступках, веры в то, чего ты хочешь, знания того, чего ты хочешь. Ведь в нас уже все есть, нужно только засунуть руку в шкатулку и достать то, что нужно.
Старый ворчун, ты только посмотри на себя да ты только посмотри на себя. Гребаный ты философ!!  - Гарри махнул на паркет, но с былой легкостью сделал только одно – зацепив полосатым хвостом флакон с кремом, размазал   эту пахучую жижу  по полу и умыкнул под диван.
- Ну вот, опять засада. Что-то …  жрать охота. Нино, прости, я не хотел, чес слово. -  журчал, зевая котяра, проходя мимо белой лужицы, на кухню. – Вся философия – коту под хвост – забавно. Ггг, прям смех сквозь слезы – чавкал Гарри свой рыбный суп, утопая в мыслях. – Нет, вот сейчас пойду и сам все уберу. Сам помою пол. А потом, когда она придет, залезу ей на колени… Нет!!! Я сам буду сидеть на диване. Я буду ждать ее на диване. И хватит, слышишь, хватит подбирать слова. Скажи ей все. Вывали всю правду, котяра. Довольно!!! Я устал, устал уже быть наблюдателем. Просто смотреть и ждать, хватит быть комочком шерсти, комнатным пылесборником, подушечкой от неврозов…  Возьму и скажу, что устал просто нюхать ее подушку, когда она уходит, и ждать у двери поворота ключа в замке. Нино, детка, неужели ты не видела все это время, как ты могла не заметить моих взглядов? Я устал ждать, когда ты скажешь, что я для тебя кто-то важный, кто-то, кто больше, чем просто «меховая тушка» … О, Гарри – это все философия соплей – непременно скажешь ты. Ты  просто зануда. Только взгляни на себя. Чего ты хочешь? Чего ты ждешь? Что ты умеешь, кроме шкодничанья? Вон опять разбил мой крем. Да ты хоть знаешь, сколько он стоит? Ты понятия не имеешь, сколько я на него горбатилась. Я беспросветно пахала на него, чтобы ты вот так вот взял и просто махнул хвостом? Что, скажи мне, что делать с тобой? Ау!!!  - вот так вот ты и скажешь. Но нет, на этот раз я не опущу глаз, сожалея о шкоде. Нет я вообще не отведу взгляда, я закинув нога на ногу…пардонес, лапа на лапу, буду смотреть тебе прямо в глаза. А потом медленно встану и подойду просто к тебе в упор. а ты уже будешь плакать и я сожму крепко-крепко твою ладонь, обниму тебя за плечи и никуда не отпущу. А потом мы будем вместе курить одну на двоих сигарету. И будем просто молчать. О, Нино- Нино...

  Гарри уснул в своей коробке на подоконнике, уткнувшись  носом в меховой живот, конечно же, так и не вымыв пол от крема. И его не разбудил ни поворот ключа в замке, ни свисток чайника. А Нино простила ему испачканный паркет.
Он так и не сказал ей о своих чувствах. Девятая жизнь Гарри оказалась короче тех предыдущих восьми.