Последняя страница

         

                Памяти моего отца
                Михаила Матвеевича

Сейчас сверну за угол,
и уже
не будет виден этот дом унылый
и тот балкон на пятом этаже,
где мой отец стоит, собрав все силы.

Ему сказали, что надежда есть,
что наша медицина это лечит...
Я тоже врал, что, мол, проездом здесь
и мы ещё поднимем тост за встречу.

А он – не знаю – верил или нет,
но тоже нас старался успокоить…
"Ложь во спасенье" – нам и не такое
на пользу нам же врали много лет.

Но наступает в жизни тот порог,
где ни обман не действует, ни жалость,
когда из многих жизненных дорог
всего одна,
последняя, осталась.

Мы все по ней пойдём когда-нибудь,
кто чуть попозже,
кто-то – слишком рано,
в наш самый важный и последний путь
с тяжёлым грузом вечного обмана…

Сейчас сверну за угол,
и за мной
закроется последняя страница
небесной книги о судьбе земной,
которая уже не повторится.

Теперь уже того не будет дня,
когда в санях от холода и снега
отец в тулуп укутывал меня.
Или, когда с ремнём за мною бегал.

Хотя, какой там бегал –
инвалид,
имел с войны негнущуюся ногу.
И строгим не был, только делал вид,
и не умел ругаться, до смешного…

Всю жизнь отец работал на земле –
и до войны, и после – пашня, поле,
а с ними – рощи и лугов раздолье,
которые потом распашут, с болью,
по воле тех, кто царствовал в Кремле…

А как он пел!
Забившись в уголках,
мы замирали, позабыв игрушки,
когда он пел с гармошкою в руках
про кочегара и про мать-старушку.

Я у него не помню что-то книг,
но за столом, совсем не часто, впрочем,
он просвещал товарищей своих,
читая Пушкина с Твардовским хоть до ночи,

и всё на память, в лицах, как артист.
И он, к тому же – это с детства знал я –
писал стихи, но лишь для близких лиц,
не ожидая славы и признанья…

Но не до песен и стихов теперь.
Уже и солнце как-то мрачно светит.
Уже давно не открывают дверь
ни старые друзья, ни, даже, дети.

Болезнь скрутила,
и в глазах тоска.
Или тоска и есть всему причина?
Откуда знать мне?
Я ещё пока
совсем не старый, весь в делах мужчина…

Я ухожу.
А может быть, не я?
Возможно, по космическим законам
уходит жизнь в страну небытия,
и мой отец,
и этот дом с балконом?

Вот я стою, последний бросив взгляд
на силуэт родного человека,
а мимо люди и дома скользят,
как ручейки, стекающие в реку.

Но, может быть, какой-то способ есть
вернуться вспять, законам не переча?
И я вернулся
вскоре.
Чтобы здесь
с родными выпить.
Правда, не за встречу…