Двое ч. 4

Теперь к письму, что мой Владимир,
Вернувшись, Ольге написал.
И летом, и в морозны зимы,
По ней душою тосковал.
На встречу, может быть, надеясь,
Иль памятью о ней он, греясь,
Кунал в чернильницу перо.
Бежала мысль быстрее строк.
В делах любви совет - пустое,
Я, кстати, видел то письмо,
И текст его запомнить смог.
А, посему, от Вас не скрою,
И напишу его сейчас,
Души черты раскрыв для нас.


"К чему пишу и сам не знаю,
Забыт, быть может Вами я.
Но воскресить те дни пытаюсь.
Перед глазами колея
Дороги, что вела от дома,
Который бросил второпях,
Боясь увидеть Вас опять,
Мешая в счастии другому.
За много лет до той поры,
Когда я был юнцом безусым,
Тогда ещё блуждали вкусы,
Узрел поодаль я костры,
То табор на ночлег мостился.
Познанья жаждою томим,
К ним, без оглядки, устремился.
Влеком был духом я каким?
В ту ночь цыганка нагадала,
Что в жизни будет поворот.
До той поры пройду немало,
Любовь же встречу у ворот,
Порог которых, день за днём,
Пересеку я многократно.
И пропаду уж безвозвратно,
Сжигаемый любви огнём.
Я не сказал тогда ни слова.
Цыганка, денег не спросив,
Взглянув в лицо мне грустно снова,
Сказала:"Лик её красив".
Увидев Вас я сразу вспомнил,
Что предсказала мне она.
Такою видел Вас во снах,
И взгляд манящий, нежный, томный.
Да, сердце радостно забилось,
Ведь, всё, что сказано, то сбылось.
Откуда эта боль в груди?
Был разум усыплён мгновенно,
Душа, страдая от измены,
Болела. Что там впереди?
Меж тем, был рад минутной встрече,
Забыв, на время, всё вокруг.
В мечтах ласкал я Ваши плечи,
Познав прикосновенье рук.
Но счастье так недолговечно,
В век скоростей, пытливый наш.
Сокрылся облаком путь млечный,
Когда сказали:"Это блажь".
Быть может сами не любили?
Но если "нет", то, как забыли?
Засим окончится строка.
Бог знает, что потом и как".



И отослав письмо с посыльным,
Не зная, будет ли в том прок,
В воспоминания, умильно,
Он опустился на часок.
Ужели лишь любовной страсти
Был благодарен жизни счастью?
Чем был ещё он увлечён,
Покуда не попал в "полон"?
С наукой был недолго дружен.
Три года храм сей штурмовал,
Но, даже взявши интервал,
Сошёл с дистанции, не сдюжил.
Хоть педагог в нём и дремал,
Преподавателем не стал.

Позвольте, я совсем отвлёкся,
Он, как-то всуе, говорил,
Что родственник совсем далёкий,
Его ко спорту приучил.
Я слышал, был здоров с рожденья,
Пробелы были в поведеньи.
И, хоть он малый был не глуп,
В стараньях оказался скуп.
Он полюбил культуру тела,
Но видов спорта тьма была,
А посему, медалей клад,
Им не был завоёван смело.
Не пьёт, не курит и здоров,
К семейной жизни, знать, готов.