Сказ о Дикой Охоте двадцать вторая глава

Эпиграф:


 «…- Я не обучен! Я... Я... с детишками не обучен воевать!.. На  фронте  -
другое  дело!  Там  любому  шашкой,  чем  хочешь...  И  катитесь  вы   под
разэтакую!.. Не пойду!..
…Я  что?  Кат,  что  ли?  Или  у  меня  сердце  из
самородка? Мне война влилася... - и опять перешел на крик: - У Гаева детей
одиннадцать штук! Пришли мы - как они взъюжались, шапку схватывает! На мне
ажник волос ворохнулся! Зачали их из куреня выгонять... Ну,  тут  я  глаза
зажмурил, ухи заткнул и убег за баз! Бабы -  по-мертвому,  водой  отливали
сноху... детей... Да ну вас в господа бога!..

- Ты их жалеешь... Жалко тебе их. А они нас жалели?  Враги  плакали  от
слез наших детей? Над сиротами убитых  плакали?  Ну?  Моего  отца  уволили
после забастовки с завода, сослали в Сибирь...  У  матери  нас  четверо...
мне, старшему, девять лет тогда... Нечего было кушать, и мать пошла...  Ты
смотри сюда! Пошла на  улицу  мать,  чтобы  мы  с  голоду  не  подохли!  В
комнатушку нашу - в подвале жили - ведет гостя... Одна кровать осталась. А
мы за занавеской... на полу... И мне  девять  лет...  Пьяные  приходили  с
ней... А я зажимаю маленьким сестренкам рты, чтобы не ревели...  Кто  наши
слезы вытер? Слышишь ты?.. Утром беру этот проклятый  рубль...  -  Давыдов
поднес к  лицу  Андрея  свою  закожаневшую  ладонь,  мучительно  заскрипел
зубами, - мамой заработанный рубль, и иду за  хлебом...  -  И  вдруг,  как
свинчатку, с размаху кинул на стол черный кулак, крикнул: -  Ты!!  Как  ты
можешь жалеть?!
   И опять стала тишина…

…- Макар! Помни! - потрясая  связанными  руками,  как  пьяный,  закричал
Титок. - Помни: наши путя схлестнутся! Ты меня топтал, а уж тогда я  буду.
Все одно - убью! Могила на нашу дружбу!
   - Езжай, контра! - Нагульнов махнул рукой…»


 

                «Поднятая целина» М.Шолохов.






*** 

Дочь Ньёрда:

- Птичья Лапка: три дороги разбежались из одной.
Видно, так судили боги. Расступись, народ честной, -
Буду петь, покуда жилы-струны-связки не порву.
Будем жить, покуда живы. В Яви, то есть наяву.

---
 
… За столом у Фрау Хели Тарх Перунович, Даждьбог.
В патронташе – шишки хмеля, в кобуре - олений рог.
О житье-бытье беседу уважительно ведёт:
Как здоровье у соседа, и хорош ли ныне год
На пушнину, рыбу, сено, на пшеницу и овёс?
А Мороз ему степенно отвечает на вопрос…
Не спеша уговорили, – заморили червячка, –
Запечённого на гриле годовалого бычка,
Фаршированную щуку и копчёного угря
В кольцах розового лука. Время тратили не зря,
Да и выпили немало. Медовуха – не сироп.
(…Кто про что, а я про сало, про чеснок да про укроп…)
- Ой, не праздный гость, смекаю,- Холле голос подала,-
Не забота ли какая? Не торговые дела?
- Не торговые, сестрица. Это дело подождёт.
Мне Проекция Столицы масть меняет цельный год.
Вирус опции тасует и ведёт свою игру,
Рекламации прессуя в недрах базы Нибиру.
Откровенен с вами буду: нужен опытный связной.
Чтобы был всегда и всюду на одной волне со мной.
Нет ли парня на примете? Чтоб надёжен и умён.
Привели Андрейку дети:
                - Лучше всех подходит он!
Встал Андрейка перед Тархом.
                - Бааа! Племянник. Ну и ну.
Не твою ли аватарку затянуло в астану –
Червоточину, лакуну меж миров и меж времён?
Ты Сварожич, внук Перуна, с ДАРом в РАДуге рождён.
Холле вторит:
                - Вот и случай отработать старый долг.
Ты мальца не шибко мучай, у меня таких не полк.
- Не тревожься, не обижу. Кровный родственник, поди.
Подошёл Андрейка ближе,  да и молвит:
                - Погоди!
Не спеши меня неволить, нам не шибко по пути.
Лучше б вам  для этой роли крысу белую найти.
Спинку красочкой помазать, присобачить электрод,
И пускай она, зараза, по сигналу ест и пьёт.
И бежит, куда укажут, - лаборанту, мол, видней.
Мой же путь – искать пропажу в астане. Иду за ней.
Тарх смеётся:
                - И куда же ты пойдёшь за ней, корнет*?
Тропку выберешь поглаже? – астаны-то больше нет.
Ну, а ежели свой гонор ненадолго приструнишь, -
Всё равно перед ЗАКОНОМ ты не более, чем мышь, -
Обещаю – слово Вана! – пригожусь и помогу.
Внук Перуна в майке рваной буркнуть вынужден:
                - Угу…
Тарх поправил портупею, гимнастёрку отряхнул:
- Не спеши, а то успеем на Последнюю Войну.
Подмигнул, блеснув улыбкой, детям Матушки Пурги:
- Поспешайте, да не шибко: берегите сапоги!..
Поклонился Тарх Морозу, поклонился Фрау Хель:
- Пил немало, да тверёзый, будто стёклышко, досель.
Благодарствуйте, родные, - славен ваш Предвечный Дом.
Пусть во все края земные разлетится весть о нём…
…Попрощались и расстались. А надолго ли? Бог весть…
В том магическом кристалле всем по чину будет честь.
---
…Сохранив остаток силы, не растраченный с трудом,
Дверь тяжёлую закрыла Фрау Холле, а потом
Запрягать велела деду, не жалея бороды, –
Мол, Ягу ждала к обеду – не случилось ли беды…
Заложил Морозко сани да семейку погрузил.
Над полями, над лесами понесли что было сил
Круторогие олени деда с кучей детворы.
А на искорки селений с неба сыпались ДАРЫ.
На дорогах меж мирами не забыли ни одной –
Обогнули по спирали вдоль оси весь шар земной.
Наконец-то встали сани возле Йогиной избы:
Дом не полон голосами, дым не вьётся из трубы.
Неведомцы на пороге пропустили мать с отцом.
Не видать в избушке Йоги. Как сквозь землю, да с концом.
Дед Мороз и Фрау Холле заглянули в пепелац,
Столбенея поневоле, челюсть выронив и глаз:
Дремлет Йога у скорлупки, а в скорлупке – глыба льда.
А сквозь лёд воткнуты трубки в серединку, где вода.
А в водице-то девица. Пригляделись – Ёжкин кот! –
От души Мороз дивится, – горевал, поди-ка, год.
Не считал бессонных ночек – всё кручинился Мороз.
Вот он, Аленький Цветочек! Но откуда здесь? Вопрос…
- Подними глаза, Сестрица, покороче объясни:
Что в избе твоей творится?..
Робкий шёпот ребятни:
-Эта странная креветка – Поскакушка? Ну и ну...
Холле к ним:
                - А ну-ка, детки, признаёте ли вину?
Шкода  вредная раскрыта – наказанию черёд.
- Это тятино корыто превратило воду в лёд.
Мы ни в чём не виноваты. А вода была мутна.
Всю начинку агрегата проморозило до дна.
Доставая эту глыбу, простудились мы слегка.
Тень сказала нам «спасибо» и согрела молока.
Уложила на полати и ушла. Видать, сюда…
Не сердитесь, мама с тятей, то случайная беда.
И Яга вступилась:
                - Полно, не ругай детей, сестра.
Ей, голубушке, не больно - промедол ввела с утра.
Помогите-ка придумать, как наружу вынимать.
 - Мало дела – много шума. Как бы сдуру не сломать.
Подождать ещё придётся. Выход есть наверняка –
Обязательно найдётся из любого тупика…
Тут негаданно-нежданно кто-то в двери постучал.
- Вот денёк-то окаянный! У кого опять печаль? -
Распахнула Холле двери, - что за гости на порог?
Человека али зверя случай к ночи приберёг?
На пороге – Артемида в козьей куртке и портах.
Мелковата девка с виду. Не продвинута в понтах.
Плоскогруда, как подросток, узкобёдра да черна.
Тул потёртый, лук неброский. Тетива зато – струна.
Улыбнулась, поклонилась по-простому, без манер:
- К Бурой Даме-Бер на милость – слово Белой Дамы-Бер.
- Тарх ушёл – явилась Тара. Знать, неладно на земле…
Отмороженная пара – не сидится вам в тепле.
Проходи, не стой в проёме, не выстуживай избу.
Что за дело, шутки кроме, привело твою судьбу
Не когда-нибудь – сегодня, не куда-нибудь – сюда?
- Нету дела благородней. Пламя Гнева изо льда
Помогу добыть без крови – жертвы больше не нужны.
Не бывать ему суровей, чем в пределах астаны…
Дважды я не повторяю, – результаты налицо.
Не рискуешь, доверяя мне заветное яйцо
С Гневом Прави в сердцевине, – отвечаю головой.
И ручаюсь вам: отныне быть ТархТарии живой!..
Помолчала Хель. Морозко головою покачал.
Быть войне у Перекрёстка, у Начала всех Начал.
Неотступно назревает, неминуема она…
---
…Знай, ТархТария живая! – то Последняя Война.
--- 
…Поглядим на Мир Срединный. Семь ночей и восемь дён
Старый замок Господина не войсками осаждён
Интервентов-оккупантов и «ненаших» всех мастей.
За стеною не Антанта. Там из местных волостей
Люд рабочий да служивый. Довели до ручки люд –
Все повытянули жилы. Оттого теперь и лют.
Кто – за молот, кто – за вилы, кто – за нож и за топор.
Так и так итог – могила.
                - До каких же, братцы, пор
Нам терпеть узду да шпоры, да бесстыжее враньё?
Почему у власти воры? Только воры да жульё?..
Не боятся люди смерти – много чести для неё.
- Обещаниям не верьте! Вас использует ворьё!..
Над рекою да над лесом вьётся, вьётся вороньё.
- не народным интересом озабочено гнильё –
Плесень в образе чинуши, плюща в кресле целлюлит!
Атрофированы души, совесть в коме – не болит…
…Из бойницы на повстанцев смотрит Серый Кардинал:
- Мудрено танцует танцы, фестивалит маргинал.
Ничего. Пляши, рванина, пар-то выпусти слегка –
Приласкает гражданина власти твёрдая рука…
Пара слов о Кардинале: неприметен, тих и сер.
Во дворце не много знали, но догадывались все:
Воевода с Казначеем у него под каблуком –
Власть использовать ловчее не открыто, а тайком.
Тайна крысы-плутократа не достанется молве:
У него всегда припрятан туз козырный в рукаве.
Врать горазд, как сивый мерин, - стал актёром неплохим.
И на этот раз намерен из воды уйти сухим.
Просчитал – нельзя ловчее – как запрячь в ярмо народ:
Он повстанцам Казначея для расправы поднесёт.
И пускай потом хоть чёрта выбирают на престол:
Кардинал, проныра тёртый, осенит себя крестом,
Извернётся принародно и лазеечку найдёт,
Всем полёзный, всем угодный, - чай, не круглый идиот.
У народных смут, по счастью, предсказуемый финал:
При какой угодно власти БУДЕТ ПРАВИТЬ КАРДИНАЛ…

--- 
 
…Ладно – с пяток на носочки,
Друг за дружкой по цепочке
Пересчитывая кочки,
По болоту – хлюп да шлёп,
Не дозором, не парадом –
Дружным маленьким отрядом, –
Впереди отряда – Рада, –
Шли по стёжкам тайных троп
Анна, квёлая Алёна,
Следом – юный, но смышлёный,
Битый розгою солёной,
Прохор – воин и герой.
Полегоньку, неторопко,
Осторожно, да не робко,
Под ногою чуя тропку,
Добрались. В земле сырой –
Лаз под лапником еловым, неприметный для чужих.
- Видишь, я сдержала слово. Привела. Теперь скажи:
Что за штаб в моей землянке? Почему и с кем война?
- Ты ведь местная цыганка. Суть войны тебе ясна:
Надоело горбить спину да работать задарма.
Все доходы – господину. А народу и дерьма
Не бесплатно да не вволю – мало грОшей для казны.
Все кивают на Недолю – мол, от веку неравны.
Есть Помазанники Божьи, есть рабы и голытьба.
Только мне сдаётся – всё же виновата не судьба.
Люди сами виноваты – не по совести живут.
У престола – супостаты. Казначей – бесчестный плут,
Воевода лют без меры. Меж собой они в ладу,
А народу – волки серы. Это я к тому веду,
Что сегодня будет жарко. Мы нашли подземный ход
От реки к стене, под аркой, недалёко от ворот.
Знаю план коммуникаций – в гарнизоне служит брат.
Нынче, как зачнёт смеркаться, поведу на штурм отряд.
Перво-наперво – в темницу, заключённым волю дать.
А потом уже – к бойницам, свяжем быстренько солдат
(Среди них – полсотни наших; ВДВ, а не стройбат!
А без них бы эту кашу нам вовек не расхлебать…),
А потом захватим замок, супостатов порешим.
Изберём достойных самых  править, и – гуляй-пляши!..
Тут Алёна углядела человека под кустом:
 - Поглядите: чьё-то тело. Неподвижное при том.
Отошёл уже, поди-ка. Молодой ещё мужик…
Тот очнулся, смотрит дико, оземь бьётся и блажит.
А одёжа бедолаги не бедна да не проста:
И порты не из бумаги, и кафтан не из холста.
- Не бросать же на болоте. Человек, поди, не зверь.
Поспешить бы надо. Тёти, отоприте, что ли, дверь…

---

…Обсушились без накладок – развели в печи огонь.
И сухарь с мякиной сладок, будто пряников вагон,
И водица ключевая мёда майского вкусней.
- Отдохнём, - сказал, зевая, Проша, - скоро Час Теней…
Анна – сызнова:
                - Голубчик! Сапоги-то хороши!
Не найти обувки лучше – предлагаю от души.
Ты уважь, примерь хотя бы!
- Ну, примерю… Велики.
- Не возьмёшь ли, Проша, сабо? Из берёзы башмаки?-
Подаёт обувку Рада, - не сгодятся ли?
- Да ну!
То-то выдам канонаду, враз порушу тишину.
- Мало времени. А то бы лапоточков наплела.
Ты в моих пока попробуй. Тут, поди-ка, пол села
В этих лыковых штиблетах – тихо, сухо да тепло.
На дворе давно не лето, - ноги настом посекло…
- А сама-то как же?
- Анна, дай примерить сапоги!
Подошли. Удобно!
- Странно… Нет, не скидывай с ноги,
Коли впору (вот так диво!- ведь размер-то был большой),
Ты носи. Сидят красиво – принимай со всей душой…
Любо дочке конокрада – в пляс охота поскорей.
В это время слышит Рада тихий шорох у дверей.
Обернулась – что за мышка о ступеньку лапки трёт?
Глядь – чернявенький парнишка позабыл захлопнуть рот,
Удивился не на шутку.
- Не волнуйся, все свои.
- Нам пора!
- Погодь минутку, увяжу в тряпьё репьи…
- Что за дядька? Больно бледный, не по-нашему одет.
Проша:
             -  Он мужик безвредный. И оружия нигде
Ни на нём, ни возле кочки, где подняли, не нашёл.
Шастать ночью в одиночку по лесам нехорошо –
Может, стукнули по дыне битой али кистенём.
Погляди-ка – ажно синий, будто ездили на нём…
- Ладно, пусть. Авось придётся ко двору – тебе видней.
Надо двигаться к колодцу и до речки – Час Теней…

---

…Час Теней. От кромки леса – будто лезвия мечей.
Но к Никите интереса не проявит Казначей –
Сам в оковах по соседству. Вероломный Кардинал
(Цель оправдывает средства!) про Никиту не узнал.
Журавлёнок ждёт допроса – в напряжении с утра.
Дотлевает папироса у охранника – пора.
Отворяет все запоры и маячит: «Не шуметь!..».
В тишине по коридору по пятам крадётся смерть.
Горячо в затылок дышит,  меж лопаток – ручеёк.
Слышен шёпот: «Тише, тише! Будет барину чаёк –
Закипела кровь на плахе, инда плавится топор.
Надоело гнуться в страхе. Как терпели до сих пор?..»
Голос Проши:
                - Где Ванятка?
- В лазарете. Был живой.
За побег – не вышло гладко – поплатился головой.
- Кто бежал?
- Четыре шкета: трое - наши барчуки,
А один – босяк отпетый, сын воришки. До реки
Дети вроде добежали. И пропали – след простыл.
По-людски, конечно, жаль их. Хоть папаши и скоты…
- Как бежали-то?
- Солдатик, супротивник наш, помог.
Ить не все, выходит, тати в войске ворога, сынок…
Тут заметили Никиту:
- Ба! Да вот же он, герой!
Вишь, какой крутой да битый, чисто барский геморрой!-
И хохочут. Не обидно, так – подначили слегка.
И клинок молчит – не видно, не свербит из кулака.
Говорит Никита Проше:
                - За Ванятку-то прости.
Я ж не знал, что он хороший. Пленных думал увести,
Тут – охрана. Я со страху и махнул что было сил.
Жалко, - дал, выходит, маху. Хорошо, хоть не убил…
Ворохнулся нож в ладошке, раскалился: «Не жалей!..».
Посмурнел вначале Прошка, после глянул веселей:
- Жив, и ладно. С этим после. А сейчас не до соплей –
Понимаю, коли взрослый.
Все за мной! Давай смелей!..

---

…Встреча узников и войска состоялась у ворот.
Сказ о подвигах геройских сочинит потом народ.
А покуда гнев клокочет, застит пламенем глаза,
И пылает красный кочет, и горючая слеза –
Керосином в это пламя, клич на всех один: «УРРРРАААА!..»
…Пала крепость. Герб и знамя – в щепки, в пыль среди двора.
В суматохе Воеводу с Казначеем не нашли.
Угнетателям народа кроме плахи да петли
Ничего, поди, не светит, - убежали, в душу мать.
Во главе повстанцев – дети. Как отрезали: «Поймать…»
Воеводу повязали – в том признали мужике
С оловянными глазами (весь – синяк на синяке),
Что Алёна под кусточком за покойника сочла.
Но – признали. Стал-быть, точка: есть один носитель зла.
Повязали, повалили, будто куль, на эшафот.
Трибунал собрать решили, а потом уже – в расход.
Тут откуда-то помятый выползает Кардинал.
Шепелявит виновато: дескать, мудрый трибунал,
Приношу свою персону на святой народный суд
И для пущего резону оправдание внесу –
Застращали, загнобили супостаты-подлецы.
Был одной ногой в могиле, не отдал едва концы,
Животом своим рискуя, Казначея к вам привёл.
А за преданность такую не чините произвол,
Не казните, не губите, а примите в ваш союз.
Не сгожусь – в свою обитель в тихой скорби удалюсь...
Так и вьётся подле Проши – видно, дорог свой живот.
С Казначеем дело проще: в кандалах на эшафот,
Рядом с пленным Воеводой. Так и так – на пару гнить.
Поспрошали у народа. И народ решил – казнить.
Нож калит ладонь Никиты: «Час возмездия настал!»
Не щепа в ладони скрыта, а сверкающая сталь.
«НЕ ЖАЛЕЙ! Рази точнее!..» - занесла клинок рука…
И застыла. Перед нею – два скрещённых кулака.
Рыжий парень с "ирокезом" молча встал перед мечом,
Будто магия железа незнакомцу нипочём.
Просто взял тихонько жало и зажал его в кулак.
Жало пело и дрожало, но не двигалось никак.
И тогда запела Рада. Инда КАМЕНЬ на коне
За рекою, за оградой, издалёка зазвенел.
А корнет, рожок Даждьбога, отозвался в тишине.
(Видно, помнится немного всё, что было в АСТАНЕ…)

***
…Погоди ужо, читатель, - прясть негоже без луны.
Завалюсь-ка на полати да в клубки смотаю сны.
Костенею, дервенею – с ног валюсь, едва жива.
Утро ночи мудренее, - будет новая глава…

***

* 1). Корнет (от итал. corno — РОГ, боевая труба) — воинское звание в армиях ряда стран, преимущественно в кавалерии. Название происходит от должности трубача при полководце, который по приказу военачальника передавал сигналы войскам во время битвы.
  2). Корнет (итал. cornetto — «рожок») или корнет-а-пистон (фр. cornet ; pistons — «рожок с поршнями») — медный духовой музыкальный инструмент, напоминающий трубу.