Великий перелом. Глава 5. Карты раскрыты

                «Г.А. Ревека тоже не сахар. Для неё, между
                прочим, Флора – только предлог. Она дальше
                метит.
                МЭР. Знаю. В тебя она метит.»
                А.и Б. Стругацкие. «ОЗ».

Жизнь продолжалась. Рудольф с Маргаритой
Встретились утром и он ей сказал,
Что у Вязанского дверь всё закрыта,
Точно Быкоцкого он избегал,
Явно чего-то ещё выжидая.
«Что ж, на разведку пойду к нему сам,
С первоисточника всё разузнаю,
Верит Вязанский каким чудесам».
Встретил Вязанский Рудольфа радушно.
Но за радушием опытный глаз
Видел, как к гостю душа равнодушна
И принуждает себя он сейчас.
Только Рудольфа таким равнодушьем
Уж не проймёшь. «Взять быка за рога»
Надо ему, чтобы не было скучно,
Так как минута ему дорога.
И рассказал ему «план», что подслушал
Виссарион через стенку свою.
Эту брехню с аппетитом он скушал
И был уверен: попал он в струю.
«…Я ведь не честолюбив. Занимайте
Вы мой Отдел. И достаточно мне
Быть вашим замом. А вы управляйте
Нами. Вам должность подходит вполне».
Виссарион в удовольствии красен.
Но про Ворону он басню слыхал
И понимая, как путь сей опасен,
«Лапкою сыр у себя придержал»:
«Но в вашей партии пахнет расколом.
Все ль ваши люди поддержат меня?
– Они в таком положенье тяжёлом,
Что вы – как светоч для них среди дня.
– Но в Управленье упорные слухи,
Что Савва скоро оставит «Престол».
Вдруг я уеду в Отдел, а Андрюхин
Станет Директором в этот простой?
– Что ж, от Отдела и до Управленья
Меньше пути, чем до Материка,
Куда Андрюхину есть назначенье.
Весть до него донесётся пока,
Будете вы уж давно в кабинете:
Транспорт в руке у вас будет своей.
Самое ж худшее вам в этом свете –
Так руководство наукою всей
И зам Директора, по Положенью.
Ну а сейчас вы – лишь жалкий «зам-зам»,
Что подлежит в любой миг сокращенью.
– Да, это я понимаю и сам.
Но в таком деле одних слов мне мало,
Делом доказывают те слова.
Ну и гарантии дать не мешало б.
– Здесь вам порукой моя голова:
Есть отреченье моё от Отдела,
Жилин с собой отреченье унёс,
Так что его вы получите смело.
Завтра ж решу и ещё я вопрос.
Я приготовлю для вас полный список
Всех «гугенотских» партийных вождей.
Верьте, что час торжества для вас близок
И улыбайтесь фортуне своей».

С чувством Вязанский пожал ему руку.
Но тут внезапно Наина вошла.
Видя такую здесь странную штуку,
Как у Рудольфа идут здесь дела,
Ная на краткий миг оторопела.
Но делать нечего, раз уж вошла.
И сладким голосом Ная пропела:
«О! Как двух братьев я вас здесь нашла!
Виссарион, я хочу вам подарок… –
Ная зашарила в платье своём, –
К свету подите, чтоб видеть, как ярок… –
И оттеснив, чтоб остались вдвоём,
Шёпотом Виссариону сказала:
– Если услышите шум за стеной,
Не выходите, во что бы ни стало,
Не перекинувшись словом со мной. –
И дальше вслух она заворковала:
– Правда, вещица сия хороша?
Я тут намедни её отыскала. –
И удалилась к себе не спеша.

Но наконец увидал в Управленье
Руди Быкоцкого и д’Юмадон.
«Ну наконец-то, – подумал с волненьем
Савва, – как раз мне и надобен он.
Ах, да! Приказ. Это вовсе не кстати,
Надо Рудольфа сейчас увести».
И он пошёл к нему, время не тратя,
Всё размышляя о нём по пути.
– Ну ты приехал? Давай собирайся.
Надо вещицу тебе показать.
– Но у меня…
– Ты давай не копайся
И не упрямься, как пойманный тать.
– Я только предупрежу Маргариту.
– Незачем. Нету её, говорят.
Я проходил – двери были закрыты.
Видно, опять у своих у ребят. –
Руди вздохнул и ремень свой широкий
Туже на талии он затянул.
А д’Юмадон, сверив с временем сроки,
В дверь потайную с Рудольфом нырнул.

Жилин, приняв примелькавшийся образ
Лермочкина, как обычно, зашёл
В апартаменты к Рудольфу. И добрый
Час (даже с гаком) в молчанье прошёл…
А Ленуалло, принявши решенье
О силовом варианте, пришёл
Ночью со стражниками в Управленье
И нападенье своё произвёл.
Но получил он отпор от Романа,
Что дожидался Рудольфа всю ночь.
И получил он тяжёлую рану,
Так что и речь ему стала не в мочь.
И немота эта признаком стала
Очень устойчивым его души:
При напряжении речь пропадала
И на бумаге – пиши, не пиши.    
(Вот нам Толстушкин о том и поведал:
«С третьего – помните сказку? – щелка,
Что от Балды толоконный отведал,
Напрочь лишился тот Поп языка».)      
Ну а мальчишка Гайдалов, что предан
Жилину был и его упредил,
Крепкий удар через шляпу отведал,
То и спасло, что он шляпу носил.

Но вот затихло всё. Злая Наина
Долго ждала, что Амвросий придёт
И, распрямляя усталую спину,
Весть драгоценную ей принесёт.
Но не дождавшись, сама прибежала,
В апартаменты к Рудольфу вошла –
Трупы кругом. А её Ленуалло
Нем и безгласен. Такие дела!
«Клетка ж пуста». Сзади шорох раздался:
Это Вязанский к Рудольфу пришёл.
Шум когда кончится, он дожидался –
И он разведку свою произвёл.
Правда, он выглянул раньше из двери
И увидал: в тёмно-красном плаще
Кто-то мелькнул. Но он не был уверен,
Кто из двоих это был вообще.
Виссарион припустился вдогонку,
Чтоб беглеца поскорее догнать.
Но проиграл с беглецом эту гонку.
На проходной же смогли лишь сказать,
Что «плащ вишнёвый» здесь только промчался
И на бегу лишь успел прокричать,
Что грех убийства в Управе свершался,
Но у кого – не успел он сказать.
В апартаменты к себе он вернулся.
И видит: плащ преспокойно лежит
Прямо на тумбочке. Он ужаснулся:
Это был Жилин, сменивший свой вид!
Спрятал он плащ у себя в кабинете.
Было в Управе всё тихо кругом.
Выглянул он и в ночном тусклом свете
Прямо к Рудольфу пустился бегом.
И вот теперь он стоял пред Наиной
И озирался на трупы солдат…
– Вам объяснят происшествий причину, –
Ная сказала – Идите назад. –
«Сволочь! Опять ускользнул от Наины!
Божья десница как будто над ним!» –
И удалилась в свою половину,
«След оставляя кровавый» за сим.

Выйдя на улицу в дверь потайную
Ночью, расчувствовался д’Юмадон:
«Вне Управления только живу я,
Так как от Наи здесь освобождён.
Как хорошо было мне «на охоте»,
В нашем «Лесу». Помнишь «пустынь», Рудольф?
Вот была жизнь, что вы здесь не найдёте!
Царствовать здесь над чертями изволь!
– Как же забыть это сладкое время?
Тема любимая только в руках…
Разве такое считают за бремя?
Как на охоте за вепрем в горах.
– Да. Но коль хочешь туда ты вернуться,
Будь осторожен: Наина тебя
Так «обожает», что можно загнуться
От той «любви». Удавила б, «любя».
А мне ты здесь под рукою так нужен,
Я тороплюсь.
– А куда мы идём?
– Сейчас увидишь. Нас ждёт сытный ужин
И отдохнём мы душою втроём.
Хочу тебя кое с кем познакомить.
Ты дашь оценку и мненье своё.
– А кто же третий?
– Тебе не припомнить,
Кратким то было свиданье твоё.

Но его план неожиданно сорван.
Встретились им двое странных мужчин:
Признаки были сомнительной формы.
Знать, у них к тайне есть много причин.
Рядом жилище Маргакова было
И явно вышли они из него.
Лицо другого полями укрыла
Шляпа широкая очень его.
Кто же другой? Д’Юмадон их окликнул:
«Стойте!» Директора Карл тут узнал
Ну а другой вдруг испуганно вскрикнул
И лишь плотней укрываться он стал.
Дома хозяин сказал: «Я Маргаков.
– Ну а второй?
– Это… ваш первый зам.
– Вот это номер, скажу я однако!
Через два дня обещались вы к нам
Только прибыть из своих Лабиринтов!
– Ах, по работе соскучился я…
– Хм… «по работе». А здесь не один ты,
Да ещё ночью, замечу, друзья.
Что ж вы здесь делаете?
– Интересный
Этот вопрос, – в наступленье пошёл
Ники Андрюхин, философ известный,
Что ход удачный в прикрытье нашёл. –
Нам интересно, зачем Маргарита
Вне Управления ночью пошла?
– Вы её видели?
– Видели крытый
Их экипаж, вот какие дела.
– Где же?
– Ну это мы, ради прогулок,
Быстро покажем. – И вот вчетвером
Быстро прошли в небольшой переулок,
Что был Рудольфу прекрасно знаком.
Каждый из них думал, что отвлекает
Он от маршрута незваных гостей.
Каждый надеялся, что не узнает
Встреченный ночью чужих новостей.
А в переулке их всех приключенье
Ждало комическое (по Дюма).
Но превратилось оно в преступленье,
Что для героев печально весьма.

Когда всё кончилось, то обе группы
Враз разошлись, каждый только к себе.
Но д’Юмадон был, конечно, не глупый
И был, конечно, себе на уме.
Скрылись из виду и Карл и Андрюхин.
А д’Юмадон сразу вдруг заспешил,
Как говорится, «взял ноги он в руки»,
К дому какому-то он припылил.
И как раз вовремя: встреченных двое
К этому дому впотьмах подошли,
Стукнули тихо в окошко чужое,
Дверь отворилась – и оба вошли.
«Так я и знал! – тихо вымолвил Савва.
– Что «так и знал»? Этот дом вам знаком?
– Это Андрюхин, помимо Управы,
Встречу с посланником сделал тайком.
Только вот это ему не поможет.
Ладно, пошли. Впереди ещё ночь. –
Ждал двухэтажный их домик, похожий
На ряд других, что здесь были, точь-в-точь.
Здесь д’Юмадон укрывал свою тайну.
Лаборатория это была,
Замаскирована необычайно
Просто под дом. В этом доме жила
Пухлая, розовенькая толстушка.
– Вот, познакомься, – Директор сказал, –
Это Мари, по прозванью «старушка», –
И он за ушко её потрепал.
Дом, как ни странно, был с лифтом, однако.
Двери раскрылись – и Савва сказал:
– Ну, заходи же, бесстрашный вояка,
Ты, чай, такого ещё не видал…

Двери закрылись, потом отворились.
Но не почувствовал даже Рудольф:
Вверх ли поднялись иль вниз опустились,
Только в ушах была слабая боль.
– Ну, выходи же. – Рудольф осмотрелся
И в удивленье раскрыл он глаза:
Он в подпространстве опять находился,
Это опять тот же самый был зал,
Где занимался он в пустыни «стиркой»!
Но это было тогда на Земле!
Да и разрушено всё там поныне,
Вся установка сокрылась во мгле.
– Мы в подпространстве находимся снова,
Куда проникли чрез этот Тартар, –
Савва на «лифт» указал. – И по новой
Я установку другую собрал.
Ну, проходи же. – И в комнату вышел
Руди другую. И он увидал…
Да! Да! Себя! Человек ровно дышит.
Видно, давно уже крепко он спал.
– Что это значит? Кто этот мужчина?
– Как бы сказать… Это твой матрикат.
Помнишь, сознанье стирал ты в Машине
Целых пятнадцать годочков подряд?
Всё для него. Я затем удалился,
А ты остался один доживать.
И я не плохо над ним потрудился,
Очень похожи вы, кстати сказать.
Что ж, охраняй ты его пуще глаза,
Коль, как Директор, я кончусь у вас.
Это спасенье твоё, коль зараза 
Всё же рискнёт на тебя бросить глаз.
А вот и ключ от него. – И Рудольфу
Он протянул серый, толстенький диск. –
Вставишь в компьютер – узнаешь всё толком.
Но опасайся, чтоб он не завис.
А до тех пор будет спать безмятежно.
Вот к «детонатору» этому код.
Без «детонатора» – всё безнадежно,
Предупреждаю тебя наперёд.
– Так удалось с технологией дело?
– Мне самому удалось отыскать,
Кто бы её, технологию, сделал.
Мне же осталось лишь осуществлять.

Молча Наина кипела и злилась:
Вновь ненавистный Рудольф ускользнул.
Будь её воля, так прямо убила б!
Гнев её душу в баранку согнул.
Но ничего не могла она сделать.
Злобу в печёнку свою затолкав,
Ная к Директору двинула смело,
Ключ к кабинету его разыскав.
Всё ещё убеждена была Ная:
Не понимает Директор её,
Что он творит, тщательно охраняя
Руди Быкоцкого здесь от неё.
«Просто слепец он!» – Наина шептала.
С этими мыслями так и пришла
Прямо к Директору. И увидала,
Что его нету. С утра! Вот дела!
Значит, и не ночевал, видно сразу.
Значит, он просто Рудольфа увёл,
Не препираться чтоб с ней по приказу.
Но наконец, и Директор пришёл.
Следом вошёл, разговор продолжая,
Руди Быкоцкий, спокойный вполне:
– …В чём же услуга, я не понимаю,
Что оказали сегодня вы мне?
– Позже поймёшь. А пока это тайна, –
Молвил Директор. И тут увидал
За занавеской Наину. Случайно.
Тут и Быкоцкий её увидал.
– Савва, у нас разговор здесь серьёзный,
Я здесь с утра и давно тебя жду.
– Выйди, Рудольф, – брови сдвинул он грозно, –
Я тебя позже в покоях найду.

Как моя шутка? – спросил напряжённо
Злую Наину старик д’Юмадон.
– Вы ошибаетесь определённо
И так шутить вам отнюдь не резон… –
Явно Наина всё не понимает,
Что д’Юмадон дальновидно вполне
Чёткую линию всё продолжает,
Что её Мерлин узрел при Луне.
И страшной правде она не желает
Очень упрямо в глаза заглянуть.
И всё союзником Савву считает,
Не сомневаяся в этом ничуть.
Что-то в волнении губы шептали,
Жалко ей было пустой свой капкан.
– Сир, легкомыслием этим сорвали
Вы мной намеченный тщательно план.
То и спасло: Я немедля «замыла
Кровь этих дел», чтоб всё скрылось вдали.
Дело кровавое, Савва, то было
И Ленуалловцев двое легли,
Сам он безгласен.
– А тот, кто всё сделал?
– Сам он ушёл без царапин, один.
– Вот молодец! Кто же был этот смелый
Этот отважный герой-«дворянин»?
– Пока не ясно. Заметили только
Плащ тёмно-красный, вишнёвый почти.
Но не питайте иллюзий нисколько,
Что сдаст Быкоцкий его, чтоб найти.
– Вновь плащ вишнёвый! Один такой знаю.
Уже успел мне он здесь досадить!
– Ну что ж, тем более, – молвила Ная, –
Надо б его поскорей допросить. –

Выйдя молчком из дверей д’Юмадона,
Руди сотрудника встретил «де Сов»
И прошептал тот ему напряжённо:
«Там, у себя, ко всему будь готов!»
Дальше он встретил и Виссариона.
Тот оглянулся и тихо сказал:
«Не был ещё у себя? Так резонно
Всё посмотреть, что и я увидал.
Ну а потом загляни ко мне в гости,
Надо б событья с тобой обсудить,
Чтоб избежать нам Наининой злости. –
И поспешил дверь свою он закрыть.      
Руди вошёл, осмотрелся по кругу,
Тихо присвистнул и пробормотал:
«Да, понимаю я, что за услугу 
Ночью Директор-то мне оказал…»
И заспешил Руди к Виссариону.
– Был у себя ты? – спросил  «Геркулес».
– Что там случилось? – спросил удивлённо
Руди. – Ко мне разве кто-то залез?
– «Кто-то залез»! А кто ж это всё сделал? 
Что за герой исполнял эту роль?
Ранен Амвросий.
– Да, действовал смело
Жилин, – в раздумье промолвил Рудольф.
– Так это Жилин?! – в испуге громовым
Голосом Виссарион закричал.
– Тише. Мне кажется. Но ведь вишнёвый
Плащ засекли, – Руди так подсказал.
– Да, есть у Лермочкина Михаила.
На всякий случай я спрятал его.
– Что ж, дальновидно решение было,
Теперь сомненья нет ни у кого.
– И вы на следствии всё подтвердите?
– Ну разумеется, ежели вы
Так же про Лермочкина повторите,
То не смогу возражать я, увы.
– Да. А какая же слава герою:
Против троих победителем быть!
Я в восхищении им и не скрою.
Дорого, правда, за славу платить…

Руди пришёл в свой Отдел «Маргариты».
Там атмосфера свободней была.
И разговор пошёл текстом открытым:
– Слушай, Марго. Вот какие делa… –
Выслушала всё Марго и сказала:
– Да, это Жилин был. Он заходил
Раньше ко мне. А вчера – я не знала.
Ясно, что это был не Михаил:
Ведь Михаил был совсем в другом месте,
В небезызвестном тебе «Клош Персе».
Но он не скажет об этом, хоть тресни,
Так как мы были там четверо все.
– Даже под пыткой?
– Под пыткой?... Н-не знаю.
Но на Земле лишь возможна она… –
И каждый думал, конечно, про Наю.
И каждый знал, как та тайна важна.

И вот к Наине пошла Маргарита.
И ей сказала, что Лермочкин был
С нею, хоть тайной то место сокрыто.
Но при допросе б он тайну открыл.
«…Я ж подтвержу все слова Михаила…__
Но на Марго замыкался КОМКОН.
Нае же страсть неохота как было,
Чтобы узнал о событиях он.
И вот Наина пошла к д’Юмадону
И говорит: «У Быкоцкого был
Вовсе не Лермочкин определённо.
– Кто ж?
– Не известно. Но не Михаил.
А Ленуалло пока хоть безгласен,
Но всё равно скоро заговорит.
Наверняка он им очень опасен
И тот преступник его сторожит.
Вы же с расследованьем подождите,
Дайте преступникам тем обнаглеть
И «ин флагранти», на месте ловите,
Чтоб вариантов для врак не иметь».
Но д’Юмадон – «заговорщик» сам первый!
И он сказал: «Не могу больше ждать!
Призраки эти взвинтили мне нервы,
Правду хочу я немедля узнать!
Эй! Разыщите мне Виссариона!
Так же Быкоцкого надо позвать.
Враз разберусь с ними я по закону
И д’Юмадону не смогут соврать…»

Первым к допросу Вязанский явился.
– Знаете ль что, поделитесь со мной,
Об инциденте, который случился
Нынешней ночью у вас за стеной?
– Крепко я спал. Но когда я проснулся,
Шум услыхав, дверь свою приоткрыл –
И увидал, как в проходе метнулся
Bишнёвый плащ. Видно, Лермочкин был.
– В вашей прихожей он ночью дежурил?
– Нет. До утра я его отпустил.
– Что ж, так никто вас и не караулил?
– Он из другого отдела ведь был… – 
Когда ушёл он, Рудольфа позвали.
– Прежде всего, я хотел бы сказать,
Как я Директору здесь благодарен,
Что взял с собой он меня погулять.
Ну а теперь мне вопрос разрешите:
За что меня здесь хотели убить?
– Нет, не убить. Вы не так говорите.
Вы арестованы здесь должны быть.
– Пусть так. За что? Ведь виновен сегодня
Так же, как был я виновен вчера.
– К вам ходят люди. И ходят свободно.
Что подозрительно – по вечерам.
– Кто? Назовите и очную ставку
С ними мне сделайте, я вас прошу.
– Да, Руди прав. Но вношу я поправку,
Очень серьёзную, кстати, вношу.
Ведь говорят нам, что ты заговорщик.
– Против кого же?
– А против меня.
– Нет обвинений нелепей и горше.
Не проходило в «Лесу» ведь ни дня,
Чтобы от вас мне куда отлучаться.
А чтобы вам мне тогда навредить,
Так мне не надо было и стараться,
Просто в бездействии руки сложить.
– Да, Руди прав. Нет для этого фактов.
– Но у вас ночью, хотя и без вас,
Был человек ваш. Подобных контактов
Не допускали в Управе у нас.
И он оружие без разрешенья
В апартаментах чужих применил.
Ранил Амвросия он без сомненья,
Ну а двоих – даже вовсе убил.
– Мой человек? Кто же он, назовите.
– Все говорят, это Лермочкин был.
Виссарион плащ вишнёвый там видел.
Он, вероятно, двоих и убил.
– Мне подчиняется он номинально,
Лишь по науке. А руководит
Всеми Вязанский территориально,
Административно за ними следит –
Где они, что они. А Маргарита
В этот Отдел его и привела.
Так появился тот плащ знаменитый
РЯДОМ со мной. Вот такие дела.
– Но ведь у вас, в ваших апартаментах
Произошёл ночью сей инцидент.
– Вне Управленья я был. И об этом
Знает Директор. И – важный момент:
Было ль, мадам, в том приказе конкретно
Сказано, чтоб взять под стражу меня? –
Руди сказал. И волненье заметно
Было при свете тревожного дня.
– Да, – отвечала, не чуя ловушки,
Ная. – Директор приказ подписал. –
А д’Юмадон навострил свои ушки:
«Что этот хитрый медведь затевал?»
– Значилось ли в этой важной бумаге:
«Коли не буду на месте я сам,
То объявить тот приказ бедолаге,
Кто без Быкоцкого явится там»?
– Нет, – отвечала на это Наина.
И тут Быкоцкий победы достиг.
«Залп» обвинений проносится мимо
И он свободней вздохнул в этот миг:
– В случае этом, покуда не будет
Чётко доказан весь заговор мой
И что сообщники все эти люди,
Что пребывают в Отделе со мной,
Иль без меня – человек не виновен:
Этот приказ не касался его.
И не виновен он в пролитой крови:
Стража напала сама на него.
– Браво, Рудольф. Подведём-ка итоги, –
Молвил Директор и кончил допрос
(«Ну, молодец! Одолел без подмоги.
Браво, сынок, что утёр Нае нос!»). –
А заговорщик… Ну кто в Управленье
Не заговорщик? Андрюхин? Иль вы?
Так что оставьте дурное вы мненье:
Мне б без него не сносить головы…

«Что ж делать с Лермочкиным? – спросил Савва,
Когда покинул Рудольф кабинет.
– А, с ним возиться – так парню лишь слава.
Надо «прикончить» его – весь ответ.
– Как же «прикончить» его без приказа?
– Просто. Вот этим. – И Ная на стол
Бланк положила. – Но чтобы он сразу 
Без разбирательств в «карболку» пошёл,
Должен для этого его начальник
Сам его имя в тот бланк записать
И подписаться. И путь этот дальний
В тайне сокроет его, так сказать».
А д’Юмадон сам заинтересован,
Чтобы КОМКОН ничего не узнал.
Тайною цепью с Наиною скован
Был д’Юмадон. И Рудольфу сказал,
Что ему надо вписать только имя.
– Дело решённое это?
– Вполне.
– Надо подумать. Делами такими
Очень опасно заняться здесь мне… –
И очень ловко Рудольф уклонился
От порученья. Так что под конец
С мненьем Директор его согласился:
– Хм… Что ж, резонно. А ты молодец! –
Пользуясь паузой, предупреждает
Лермочкина об угрозе Рудольф
И Михаил из окошка сбегает.
И в этой сцене закончилась роль.

Знала заранее только Наина,
Что возвратится Андрюхин тайком
Из Лабиринтов. Она сообщила,
Что может встретиться Ника с послом.
И он встречается тайно с Наиной:
«Ах, как не хочется мне уезжать!
Живо я вижу всей правды картину:
Это Директор желает услать
На Материк и отделаться хочет
Он от Наследника, то есть – меня.
Вижу я ясно, о чём он хлопочет:
Чтобы его окружала «родня».
Сделайте так, чтоб я всё же остался.
Вместо ж меня пусть Вязанский пойдёт.
– Ну а ты сам до чего догадался? –
Та с раздраженьем вопрос задаёт.
– О, для того я приехал заране.
Встретился тайно я с этим послом
И на себя я наплёл ему крайне,
Так, что б я выглядел круглым ослом.
Будет ли лучше всему Управленью,
Если Вязанский займёт кабинет?
Или Рудольф. Как твоё, Ная, мненье?
– Только не он! Тридцать три  раза «нет»!
А что ответил тебе представитель?
– Заколебался. Но тут же сказал,
Что не решает он. Он – исполнитель,
А Материк то решенье принял.
– Ну а Директор о вашем свиданье
Точно не знает?
– По моему, нет.
Мы отвлекли д’Юмадона вниманье,
Когда с Маргаковым шли тет-а-тет.
– Но коль останешься ты, то Директор
Снова тебя в Лабиринты ушлёт.
– Куда угодно! На край того света,
Лишь бы мне видеть, Земля как цветёт.
– Кстати, чем кончилось то приключенье
С Лермочкиным?
– А! Там полный провал.
Он получил чьё-то предупрежденье
И из окна сиганувши, сбежал.
– Подозреваю, чьё предупрежденье
Он получил там, гори он в огне!
– Так как с отъездом? Поможешь с решеньем?
– Что ж, предоставь это дело ты мне».

И вот Наина затеяла снова
С Саввой последний, большой разговор,
Чтобы Андрюхин, Наследник толковый,
Не покидал Управления двор:
«…Значит, вам важен лишь факт назначенья
На Материк, пусть хотя бы кого,
Лишь бы из нашего был Управленья,
А не конкретная личность его?
– Вовсе не так. Сделан выбор конкретный.
И не ошибся в нём наш Материк.
Он теоретик в Управе заметный
И наш Андрюхин – совсем не старик…
…Будто не слыша Наины настроя,
Явно в насмешку, расхваливал он
Ники Андрюхина, зама, героя,
Всё восхваляет, Наине не в тон.
–… Может,  «убьют» его ради забавы:
Это ж наука! Здесь ухо востро!
А может, будет с великою славой
(Савва издёвку скрывает хитро).
Молния в глазках Наины сверкнула
И осветила потёмки ей в миг.
В бездну души его Ная взглянула –
Вырвался гневом чуть сдавленный крик:
– То есть, сказать вы сей речью хотите,
Что вы не любите здесь никого,
Что вам не нравится ваш заместитель
И избавляетесь вы от него?
– Ха-ха-ха-ха! Наконец догадались
Вы, что ХОЧУ я его удалить!
Видно, до этого вы сомневались!
Ну а любовь… А кого здесь любить?
– Ну а коль с вами здесь что-то случится?
Вы отдаёте серьёзный отчёт,
Что в ваше кресло Вязанский садится,
Ну а за ним – и Быкоцкий идёт?
– Чёрт побери! Да какое мне дело,
Что будет после меня в небесах?!
Вы помянули Быкоцкого? Смело
Вам заявляю: на этих весах
Всех тяжелее его будет гиря.
Я вам сказал: «ни кого не люблю»?
Это неверно: единственный в мире –
Это Рудольф, к кому благоволю.
Я полюбил эту чистую душу,
Я полюбил этот искренний взгляд.
С ним договор никогда не нарушу
И не возьму своё слово назад.
И я поклясться готов, что на свете
Он лишь один, не предаст что меня.
Ну а вокруг – всё Кронидовы «дети»:
Ложь, клевета и меж вами грызня.
Ну а за подвиг в «Лесу» я обязан
Руди Быкоцкого вознаградить… –
Судорогой рот Директора связан,
Но д’Юмадон продолжал говорить:
– И если буду когда «помирать» я,
Руди Директором сделаю я!
Мне ненавистны обманщики-«братья»,
Это последняя воля моя! –
Если бы молния в зале сверкнула
И громыхнула у Наиных ног,
Меньше Наина тогда б ужаснулась,
Чем от тех слов, что сказать Савва смог.
Вздрогнула Ная: все карты раскрыты!
И обнаружилось вдруг для неё,
Как дальновиден он, как деловито,
Ловко проводит решенье своё!
– Рыжий – Директор всего Управленья?
Это традициям всем вопреки!
Это обычаев всех нарушенье,
Корни которых у нас глубоки!
Так вы для этого Ники хотите
На Материк поскорее услать?!
Единолично вы волю вершите,
Но только этому здесь не бывать!
– Нет у Директора родственных связей,
Есть подчинённый ему персонал.
Я обойдусь без любовный оказий,
Но чтобы волю мою исполнял!
Через два дня ваш Андрюхин уедет!
Скажете слово – то завтра уйдёт!
А не смиритесь – так он не поедет,
А на Тартаре, как грешник; «умрёт»! –
Он вдруг почувствовал, что он слабеет,
Что ему помощь чужая нужна.
Силою, видно, Наина владеет –
И вот её применила она.
Сила большая дана ей союзом:
Эту способность Уран ей припас.
Как взгляд последний у мёртвой Медузы:
Сделает много, но только лишь раз.
– Стража, ко мне! Меня здесь убивают! –
Что было сил д’Юмадон закричал.
Руки и ноги всё ослабевают,
Он закачался и на пол упал.
Стража к нему со всех ног полетела.
Ная смекнула: застанут её
Стражники те у Директора тела –
И арестуют её самоё.
И вот, страхуясь, она закричала:
– Дурно Директору! Помощь нужна!
Первой помощница к ним прибежала:
– Кто убивает? Какой сатана?
Савва вздохнул и совсем отключился.
Стража вбежавшая тихо стоит.
Казус такой вот с Наиной случился.
Скорбный Наина состроила вид
И удалилась в раскрытые двери.
«Волей-неволей придётся ему
Всё ж отложить свои страшные меры,
Помощь понадобится самому».
И к Николаю она поспешила,
Что в кабинете её ожидал.
Страсть, как ему интересно то было
Знать: а каков у той встречи финал?