В конце пути

            In fine
Хоть я не верю божьей воле,
но, видно, карта так легла,
что нас в московской средней школе
судьба случайная свела.
       В наряде простеньком, неброском,
       как символ предвоенных дней,
       ты светлой девочкой-подростком
       всплываешь в памяти моей.
Среди твоих подружек школьных,
причёсанных и завитых,
красивых, ярких, своевольных
или бесцветных и пустых,
       Была на них ты непохожа:
       Твои ребячие черты
       Милей мне были и дороже
       Нескромной женской красоты.
Ни светскость и ни искушённость,
ни сексуальность, чёрт возьми,
а детскость и незащищённость
твоими были козырьми.

       А я, нормальный переросток,
       уже в те поры щёки брил,
       и вымахал в метр девяносто,
       и лихо "Беломор" курил,
и юных одноклассниц взгляды
уже предназначались мне,
и странных мыслей мириады
меня тревожили во сне.
       С другими наглый и небрежный
       развязный молодой нахал,
       с тобой застенчивый и нежный
       я, словно в детской, затихал.
Во мне боролись два стремленья.
Одно, рассудку вопреки,
Сбивая ритм сердцебиенья,
Стучало бешено в виски,
       Кричало: - " Ну, гляди же, рядом
       Зовущая девичья плоть,
       она твоим подвластна взглядам,
       лишь стоит скромность побороть!
Тогда она без принужденья
Сама прильнёт к устам твоим,
и неземное наслажденье
любовь подарит вам двоим!".
   Другое холодно и строго
   твердило: - " Эй, опомнись, друг!               
   Девчонку чистую не трогай!
   Не распускай бесстыдных рук!".
И вот, не став ещё мужчиной,
я от тебя был отлучён,
когда военною пучиной
был весь наш выпуск поглощён.
   Не знавшим жизни, стать бойцами
   труднее было нам вдвойне.
   Став в строй зелёными юнцами,
   мы дозревали на войне.

А на войне судьба - рулетка.
Там жизнь висит на волоске.
Там радость выпадает редко.
Там люди в страхе и в тоске.
   И призрак счастья  мимолётный
   урвать у жизни торопясь,
   там бесшабашно, безотчётно
   и без любви вступают в связь:
кто с медсестричкою задорной,
кто со связисткой в блиндаже,
кто с немкой, с голоду покорной,
кто с генеральской ППЖ.
   Я тоже был со смертью рядом,
   и жить и чувствовать спешил,
   и под манящим женским взглядом
   порою в помыслах грешил.
Но, словно детства отголоском
и озареньем чистоты,
вновь светлой девочкой-подростком
в моих мечтах являлась ты.
   Любых нечистых побуждений
   твой чистый образ был сильней.
   Я защищён был от падений
   незащищённостью твоей.
И от греховных дум брезгливо
я избавлялся без труда,
и вновь свободно и счастливо
себя я чувствовал тогда.
   И вот уж, на краю погоста,
   прожив с тобой всю жизнь свою,
   той светлой девочки-подростка
   в тебе черты я узнаю.

И, как пречистый лик Мадонны,
тебя в псалмах моих стихов
благодарю за миллионы
не совершённых мной грехов.