Знак жертвы

Пустынный дом,
Щемящий скрип перил
И звонкий бой курант.
Так хочется войти тихонько,
Шепотом по лестнице влететь
 — Дать знать: нельзя остановиться!
Нельзя прогнать меня!

В суставах нервный тик
- Рукою по стеклу трюмо,
Где вечное застыло в скуке,
Где винные бокалы помнят губы,
Что целовали страстно, иссушая их.
Где больше звонко не откликнется
В пыли забытый он,
Причмокнув пузатым козырьком
Об дно другого,
Тост к тосту обречено и хмелея…

Что странно – я не выпала в окно!
Они, толкнув, летели сами!
Они – это забытые Никто,
Те самые, забытые в бокале.
Правее – любят нежно,
 И тепло у них закутаться в пальто.
Они – мужчины – шляпа с тростью.
Левее - дамы. Дьявольски щедры
На блики пустых глаз и броских фраз.
Шелка, меха и больше ничего.

Я помню этот век.
Все двадцать строк
лишь о любви к свободе революций!
Я помню, мы ходили двадцать лет,
Сжимая флаги конституций…

Моя душа влетела в старый дом.
На пятом этаже за дверью
Я вижу непонятный сон,
Где девушку толкают семеро,
Где вдребезги осколки,
Потолок сжимается, скрипит,
И красный пол,
И стены плачут кровью,
Где голова вождя молчит,
В углу серея в изголовье.
Так много-много грязных рук!
Так искажен здесь свет торшера
На масках, скомканных из мук!
- Оскал еще один оскал!
Удар! Еще один удар!
И вот она летит,
Взрываясь в воздухе петардой,
- Последний её крик.