Сказ о 3-х глазой девице

Ветер, ветер, ветерок!
Загляни в мой теремок?
Расскажи скорей ты мне –
Что ты видел на земле?
               Пролетал ты над полями,
               Над зелёными лесами,
               Видел горы и моря –
               Просвети скорей меня.
Говорят, ты видел диво –
С ней народ живёт счастливо –
Царь-девица о трёх глаз,
Конь у ней…зовут Пегас.
               Он имеет два крыла
               И летает хоть куда:
               Может за море, как птица,
               Когда надо – он садится,
И ещё мне говорят,
Знает он за морем клад,
Ест он только пашеницу,*
  *пшеница
Любит только Царь-девицу.
               А девица – хороша!
               Ходит плавно, не спеша,
               Спят когда её два глаза,
               Третий ждет всегда приказа:
Что исполнить и где быть,
Что народу говорить.
Слуги день и ночь ей служат,
Все довольны и не тужат.
               В царстве все трудились лихо,
               Пили, ели,жили тихо –
               До поры. Но вот однажды,
               Днем, труба пропела дважды.
Прибыл во дворец посыльный –
Торопился, бедный, сильно –
Прибыл с дальних рубежей,
Напугал всех сторожей.
               Известил посол царицу,
               Что нарушена граница.
               Враг – с пожаром и мечом
               Хочет завладеть ключом
От дворца, амбаров с житом,
От казны, всегда закрытой,
В плен забрать народец весь –
Самому на троне сесть.
               Тихо ахнула царица,
               Перестав вязать на спицах,
               И затеяла совет –
               Как вторженью дать ответ.
Выслушав совет бывалых
Царедворцев, в меру здравых,
Опасенья их и речи,
Избежать большой как сечи…
               Царь-Девица удалилась,
               В дальней башенке укрылась,
               Стала думать и гадать –
               Чем противника достать.
Вскоре приняла решенье
Царедворцам в утешенье.
Первым был её приказ…
Он исполнен был тотчас.
               За врагом догляд был нужен.
               Конь Пегас слугой разбужен.
               Во дворец он призван был,
               Где заданье получил…
Взмыл свечой он в поднебесье,
Путь наметил в порубежье.
Он летел по сине небу
За ключами на победу.
               На земле царило лето,
               Рожь цвела в полях прогретых,
               Там и сям народ трудился,
               Кое-где и веселился.
А беда шла по дорогам,
По степям, забытых богом,
По полям, пока цветущим,
К изобилию зовущим.
               С высоты небес отвесных
               Становилось всё известным.
               Вон пожары появились,
               По земле дымы;стелились
От горящих деревень,
От  лесов,  дававших тень,
Древесину для построек,
Дичь для царственных покоев.
               Всё фиксировал Пегас,
               Чтоб полнее был рассказ
               Об увиденном в дозоре,
               О постигшем людей горе.
Он секрет один имел:
Когда злился и хотел –
Мог копытом сдвигать горы
И не мог терпеть он шпоры.
               Вскорь дозоры показались,
               То враги за ними гнались.
               Конь спустился с поднебесья
               Во ближайшее полесье.
В оземь* вбил своё копыто,
       * в землю
Путь врагам вдруг стал закрытым.
Горы встали высоко,
Обойти их нелегко.
               Вражье войско заблудилось.
               Как? Откуда? Что случилось?
               Карты стали не нужны.
               А дороги так важны!
Месяц, путаясь, искали…
Лошадей и тех сожрали.
Их “Суворов” не нашелся –
Всем конец в горах пришелся.
               Стукнул вновь Пегас копытом,
               Горы сгинули открыто.
               Стал народец возвращаться
               В города, и в сёла, братцы.
Что сгорело – устранили.
На границе дверь закрыли
На замок, да с прибамбахом,
Чтоб народ здесь жил без страха.
               Стали сеять вновь пшеницу
               И горох, и чечевицу,
               Про вторженье забывать,
               Мирно жить, детей рожать.
Конь в столицу возвратился,
Пред Девицею открылся,
Рассказал про всё про это…
Отдыхать улёгся где-то.
               Пир в столице закатили,
               До утра всех веселили,
               А потом настал черёд
               Для раздумий и забот.
В царстве  Девицы-царицы
Многое могло случиться.
Много было в нём чудес –
К ним – вниманье, интерес.
               Им ещё догляд был нужен-
               Ведь контроль порядку служит.
               А порядок в жизни – гвоздь –
               Как для нивы важен дождь.
В царстве озеро имелось,
Между гор оно синелось.
Жили рыбы, веришь, в нём
Говорящие…при том.
               Если тихо постоять,
               Можно песни услыхать…
               Рыбы ночью веселились
               И огнём во тьме светились.
Вылетали из воды
И кричали про дары…
Что разбросаны повсюду
И просили верить чуду.
               Приглашали всех к себе,
               То есть, побывать на дне.
               Смельчаки, что находились,
               Все ныряли, не ленились,
Но герои для былин –
Из полдюжины – один,
Кто богатства находил,
На все озеро вопил…
               К озеру гостей возили,
               Угощали, веселили,
               Разрешали говорить
               И у рыб дары просить.
Гость однажды иностранный
Запросился в воды…Странно!
Был немолод он. Без страха.
Молча кинул он рубаху
               И нырнул он в толщу вод,
               Пробыл там…Не целый год!
               Сколько? Время не считали,
               А вернулся – не узнали.
Стал он молод и пригож,
И с собой принёс тьму грош.
Слава тут же разлетелась
Про его удачу, смелость.
               Все давай, проситься в царство
               В гости и не без упрямства.
               Царь-девица повелела:
               Пошлину платить за…дело.
Деньги стали прирастать,
Их ведь надобно считать.
Штат служивых при дворе
Увеличили вдвойне.
               Деньги, вроде, не помеха,
               Но царице не до смеха.
               Стала думать, да решать…
               Царедворцев вопрошать.
И решили всем советом –
Дело, кстати, было летом –
Чтоб народ познал заботу:
Хлеб имел всегда, работу
               И радел для государства,
               Был оплотом вечным царства –
               Всем, достиг кто зрелых лет,
               Выдавать по тьме монет.
Обязались ежегодно,
Впредь, чтоб не было голодных
Иль больных, увечных, знамо,
Кошт* давать самим им прямо.
       *денежное  довольствие
               Так крепила власть единство,
               А народ не  делал свинства
               Ни себе, ни государству,
               Исключая вражьи царства.
Деньги всё в казне росли,
Много пользы принесли.
Был закуплен царь Кощей –
Чахнуть средь златых вещей,
               Что в казне всегда хранились.
               Гости этому дивились.
               Для охраны рубежей
               Без стрельцов и бердышей
Соловей-разбойник брошен
(За большие деньги прошен).
Отыскали в зарубежье,
Привезли по побережью
               Камень, справки что даёт –
               Куда ехать.И не врёт!
               Чтоб лазутчиков отвадить
               В государство тропы ладить:
За пушниной, самогоном
Иль мешать торговле оным.
К камню, кто из них подъедет,
Там слова сии заметит:
               “Вправо быть – коню потеря…
               Конь твой будет съеден зверем.
               Зверь тот более лошадки.
               Не играй, прохожий, в прятки!”
Зверь заморский куплен к делу.
В лес запущен. Был он целым.
Там, наверно, вёрст с полтыщи…
День и ночь зверюга рыщет.
               “Прямо ехать – быть беде:
               Не бывать тебе в седле,
               Конь останется один…
               Ты погибнешь, господин!”
Кто расправу правил там?
Я секрет открою вам.
Вы забыли про злодея?
В тех краях он всех сильнее.
               Дунет, свистнет – пыль столбом –
               Разлететься может дом.
               Соловей там  наш, разбойник,
               В плен возьмёт и ты – покойник.
Обберёт до нитки… Нечисть!
Укорот потом – по плечи.
Может, нехристь, поглумиться,
Если сильно разозлится.
               “Влево – смерть настигнет тихо:
               Сморит сон, нагрянет лихо,
               Душу вынет из тебя.
               Вслед за этим – из коня.
Ваши бренные останки
Нам заместо запеканки”
Кто писал, зачем грозился –
Лучше б, погань, не родился
               Для охраны всех морей,
               Побережья, рубежей
               Был закуплен Рыба-кит –
               Воду пьёт и мало спит.
Мог он флот любой страны
Проглотить, как ковш воды,
Иль, набрав воды пол брюха,
Ввысь метнуть, что было духа,
               А упавшая вода
               Утопляла  города.
               Если он заснёт сильнее,
               Утонуть мог, стекленея,
Но об этом в целом свете
Знал один лишь только ветер.
Эту тайну он хранил.
Чудо-юдо долго жил.
               Солнце каждый день светило.
               Царство набирало силу.
               Много дней с войны прошло.
               Горе горькое пришло.
Стали люди умирать.
В сёлах стало пустовать.
От чего – никто не знает,
Смерть народ везде терзает.
               Мор деревни посетил.
               Городки тож не забыл.
               Лекари, что было силы,
               И дворцовые светила
Всех лечили день и ночь,
Чтоб ушла зараза прочь.
Не найдя на смерть управу,
Люди бросились в дубравы,
               Чтоб найти спасенье там
               И себе, и лошадям.
               Но в лесу, как нам известно,
               Много трав, корней полезных,
Стали люди их искать,
Стариков про то пытать.
В ходе этого опроса
Всё узнали о поносе,
               Как лечить его приватно…
               Было всё о нём понятно.
               Изучили… о чахотке –
               Меньше пить, мол, надо водки.
О чирьях, о лихоманке,
О запорах, о ветрянке…
Про холеру, что косила
Всех подряд. Молва носила –
               Может бабка про то знать –
               Её надобно сыскать.
               Что живёт в лесу далёком,
               Одержимая пороком…
И гадает, и колдует,
Кой-кого ещё врачует.
Мало кто её видал…
Говоривший замолчал.
               Лес всегда чудес был полон,
               Если кем-то заколдован.
               И решили всем советом
               К ней гонца послать за этим.
Только утро рассвело,
Осенив крестом чело,
В путь пустился наш герой –
Знать, за бабой той Ягой,
               Кем детей подчас пугают,
               Но того они не знают,
               Что помимо колдовства,
               Баба знала трав с полста.
И лечила ими зубы,
Грипп, холеру, ноги, губы,
Оспу, даже ревматизм,
А у женщин атавизм.
               Долго ль скоро добирался
               Тот посыльный? Всё ж добрался.
               Он нашёл в чаще избёнку –
               В сказке видел он в книжонке –
На куриных, вишь, ногах
Без запоров на дверях.
Чтоб войти в избушку разом,
Надо молвить было фразу –
               Мол, избушка повернись
               И на землю опустись.
               Только слово унесётся,
               Враз избёнка повернётся.
На земную твердь она
Сядет, скрипнув, сатана.
Дверь откроется игриво,
Ты увидишь лично диво.
               Ну, не диво, а бабусю…
               И смотри, гонец, не струси.
               Бабка стара, нос крючком,
               Ногти длинные.С дрючком…
С ним она не расстаётся.
Усекай! Совет зачтётся.
Зубы страшные у ней.
Дым возможен из ушей.
               Падай ниц пред ней, гадюкой.
               Рот открой. Не будь там букой!
               И проси, проси сильней –
               Помогла, чтоб нам скорей.
Изложи кручину нашу,
Подари червонну чашу –
То подарок, бишь, от нас
Для услады её глаз.
               Испроси рецепт, снадобья.
               Не смотри так, исподлобья!
               Всё исполнил сей посыльный –
               Оказался щепетильным.
Видел бабу он Ягу
Не в подзорную трубу.
Говорил, просил без свиты…
Стороны остались квиты.
               Завязав дары в котомку,
               Наш посыльный молвил громко:
               Ты, бабуся, всех милее,
               Всех прекрасней и добрее…
Обновим тебе мы ступу,
Срубим новую халупу.
Станешь жить, как королева,
Как отвадим мы холеру.
               И,погладив коню холку,
               Сунул пропуск в зубы волку,
               Что дозор нёс у бабуси –
               Сторожил добро Ягуси,
И помчался в аккурат
Он в свой лес домой назад.
Сколько был в пути – не знаю,
Но вернулся к урожаю:
               К сбору ягод и кореньев,
               Листьев, веток и… поленьев,
               Чтоб зимой топить землянки,
               Лыко драть, строгать лоханки.
По рецептам, привезённым,
По снадобьям, припасённым,
Стали колдовать зельё
И готовить с ним питьё
               Для больных и для здоровых,
               Чтоб поменьше было хворых.
               И за месяц или два
               От людей ушла беда.
Деревеньки возрождались,
За дела живые брались.
Ну, а те, усоп кто, вроде,
Не трудились в огороде,
              Не топтались по хозяйству,
              Перебрались в божье царство.
              Хворь повсюду отступала,
              Земледельцев поле ждало –
Ведь заросшие поля
Кормят только лишь себя.
Через несколько годов
Не осталось и следов
               От беды, постигшей царство,
               От уронов в государстве.
               Царь-девица захотела
               B проверить повелела…
Навести проверку чудам,
Их делам и их причудам.
Для казны они докука
И хранить их – даже мука.
               На виду один Кощей –
               Он из монстров всех смешней.
               В злато он и спать ложиться,
               Не даёт ему пылиться,
Деньги без конца считает.
Веришь, с ними он играет.
Их целует, что-то шепчет,
И гадает  в чёт и нечет,
               Наряжается в браслеты
               И поёт свои куплеты:
               «Как бы я ещё молоденька была,
               Полюбила бы Кощея-чудака,
Он хороший, он красавец и атлет,
Прожила бы с ним я в счастье много лет…»
Ничего не пропадало
Из казны, а в ней немало
               И добра, сокровищ всяких…
               Попадались даже бяки.
               Например, в казне пылилась
               Книга. Буквы в ней светились,
Но листать, читать их мог,
Образ мыслей чей был строг.
И ещё в казне хранилась
Вещь, которой  все дивились –
               Это шар – прозрачный очень,
               И всегда горячий, впрочем.
               И ещё была вещица –
               Статуэтка о двух лицах,
Или кукла, так сказать,
Только страшная опять…
Как она в казну попала?
Про неё молва не знала.
               Чтоб постичь, познать всё это
               В государстве, а не где-то,
               Царь-девица учредила
               И указом закрепила,
Слышь, комиссию учёных,
Всем, чем можно облачённых,
Мудрецов и толмачей
И доверенных мужей.
               Войско дадено им было –
               Разрушительная сила!
               Долго ль, скоро ль собирались,
               Акты, вроде, не остались,
Но комиссию силком
В степь прогнали целиком.
Едут, едут день…неделю,
Месяц, знаешь, куда  целю?
               Да, встречается река
               И избенка рыбака.
               К ней степенно подъезжали
               И о камне вопрошали.
Помнишь камень тот, дружок,
У развилки трёх дорог?
Путь, который кажет тихо…
Справку всем даёт про Лихо,
       Путников, что поджидает,
               На опасности кивает.
               Наш рыбак, упавши в ноги,
               Молвил – нет туда дороги
В эти дальние края –
В этом –  правда, мол, моя.
Вышла к берегу старуха –
Всё услышала в пол-уха,
               Стала деда упрекать –
               Щуку надо вопрошать.
               Дед ее поймал зимою –
               Щука говорит порою.
Может сказки говорить,
Может чудо сотворить.
Дед ту щуку отпустил,
Разговор о том забыл.
               Дед от этих разговоров
               Сник, затих, как от позора,
               Но на окрик царедворца
               Запросил  лишь два червонца.
Всех пройтись с ним пригласил,
Над рекой заголосил.
Звал он рыбину к ответу,
Попросить хотел совета.
               Щука, веришь, появилась,
               Пасть с зубами отворилась
               И спросила старика:
               «Не уснул ли река
И даёт ль она уловы…
Со старухой вы ль здоровы?»
Дед за всё благодарил
И в конце концов спросил:
               «Как найти для благородий,
               Долго чтоб не колобродить,
               Путь на камень у дорог,
               Что вещает, как пророк:
Если прямо, мол, пойдёшь –
Сам вчистую пропадёшь.
Ну, а если же – направо,
Конь погибнуть может, право…»
               Щука к камню путь сказала
               И на дно своё упала.
               Ну, а месяц через три
               Все увидели в пыли
Бой громадного волчища
С гривой льва, в глазах огнища,
С витязем в златых одеждах –
Конь его погиб допреже.
               Витязь бился топором,
               Лук болтался за плечом.
               Он не мог за лук схватиться,
               На колено опуститься.
Был чрезмерно ранен он –
Волк нанёс ему урон.
Волк, ребята, был в кровище
От ударов топорищем,
               В голову он бит был сильно,
               И, казалось, был двухжильным.
               В поединке, разобравшись,
               Стража бросилась к упавшим,
Продолжавшим, лёжа, бой
Под ужасный рык и вой.
Подоспевшая дружина
Волка мигом уложила.
               Человек его продавший,
               Подноготную всю знавший,
               Скрыл, что зверь чрезмерно дик,
               Кажет всем громадный клык,
Не один, а все четыре…
Их, заметь, не раз точили!
Дрессировку он не ведал,
Подчиненья не изведал,
               В службе толка он не знал,
               А команд – не понимал.
               И поэтому в дозоре
               Рвал всех в клочья, чем позорил
И хозяев, и гостей
Из различных местностей.
Был он куплен для другого…
Устрашать, чтоб мог любого,
               Кто из чёрных побуждений
               Для разведки укреплений
               Иль иного направленья:
               Делать зло, для устрашенья
И людишек, и царей
В пользу мерзостных целей.
Волк не оправдал доверья,
Хоть он плод со львом скрещенья.
               Причинил он много зла.
               Здесь и смерть его нашла.
               Оказав леченье вскоре
               Витязю, что был в дозоре
И от волка пострадал,
Караван путь дальше взял.
Много ль он пылил, не знаю,
Любопытным  намекаю:
               Мысль не время, не обгонишь.
               Ближе путь, когда долдонишь.
               В общем, вскоре увидали …
               Птицы. Множество. Летали…
Стая там была иль боле –
Чёрным было чисто поле.
Как подъехали, узнали:
Почему кружили стаи.
               Камень в поле там стоял –
               Путь нездешним он казал.
               Поле смрадом всё курилось,
               Войско мёртвых в нём укрылось.
Сеча страшная была,
Гнили мёртвые тела.
Кто здесь вволю разгулялся?
Ты, дружок, не догадался?
               К камню, молча подъезжали,
               Буквы долго там читали.
               И поехали, но прямо,
               Там дорога была справней.
Текст на камне-то гласил…
Смысл для всех понятен был:
Что ездок погибнуть может.
Про коня? Понятно тоже…
               Ведь комиссия всё знала –
               Кто погром устроил справа…
               В 2-х иль в 3-х верстах отсюда…
               И спокойно ждали чуда,
А точнее, ратоборца
Из татар или чухонцев.
Миновали вёрст пять-шесть.
У коней поднялась шерсть.
               Загудело, засвистело.
               Пыль с дороги полетела.
               Кони стали приседать
               И от страха громко ржать.
Дрогнула земля в ненастье,
Солнце треснуло на части,
Нарастал свист, приближаясь.
Люди спешились, стараясь,
               Сохранить для встречи честь,
               С тем, хозяйничал кто здесь…
               Тишина настала вскоре,
               Копья дрогнули в дозоре,
Пыль осела в тишине.
Всадник выплыл в стороне.
В чалме белой и в халате,
А халат подшит на вате.
               Лук в колчане за спиной.
               Нож громадный под рукой.
               Мощь сквозила в старике,
               Филин ухал вдалеке.
Мог старик ужасным свистом
Лес оставить голым, чистым
От листвы и от ветвей,
От зверей и от людей,
               Если те укрылись в чаще:
               Жизнь у них не станет слаще.
               Пусть они из благородных,
               От хозяев чужеродных
Забрели сюда с надеждой
Летом иль зимою снежной:
Разорить народец грешный,
Скот себе присвоить здешний –
               Позабудут, где родились,
               Жили где и где крестились.
               В сём краю без строгих правил
               Соловей-разбойник славил
Царь-девицу, её двор
За представленный простор,
За свободу от докуки,
За досуг от всякой скуки,
               Где он пользу приносил –
               Рубежи, знай, сторожил.
               Результат служенья –  в поле –
               В мыслях всплыли поневоле:
Вёрст отсюда ровно пять
Гнила в поле чья-то рать.
Булавой своей, играя,
У приезжих вопрошает,
               Голосом, подобным грому:
               «С чем приехали к хромому
               И больному старику,
               И прочли ли вы строку,
Что на камне у развилки…
Чем обязан сей присылке:
И  дружины,  и  людей,
Да  со  множеством  сетей?»
               Соловей!  Да, это он –
               Не был юмора лишён.
               Что не видел он штандарта
               Царь-девицы государства?
Был он выкуплен из плена,
Равнозначного обмена.
В граде Киеве был он
Во темницу заточён –
               Во темницу, во сырую…
               Так былины нам толкуют.
               В них его боец Илья,
               Богатырь, побил не зря.
Выбил око со косицей,
Угостил сырой землицей.
Знаешь, в сказках всё бывает.
Кто читал  былины, знает:
               Где конец – там же  начало –
               В сказках этого немало.
               Головы своей, лишившись,
               И сырой землёй, укрывшись,
Соловей найдён был Змеем,
Звать Горынычем, но время
Неподвластно нынче нам….
Но рассказывал он сам.
               Соловья с земли он вынул,
               Голову пришил, прикинул:
               Что сей славный молодец
               Много может, хоть – подлец.
Оживил его, расправил
И себе служить заставил:
Собирать ясак с народов,
С их полей и огородов.
               Посещало Зло Русь дважды –
               Голод был тогда в ней страшный –
               Змей-Горыныч налетал,
               В полон люд и дань сбирал.
Кто противился злодею,
Навсегда лишался шеи.
Дом его сжигался шустро,
Во дворе бывало пусто.
От пожаров и разбоя
                На Руси страдали трое:
                Князь Владимир (его род),
                Государство и народ.
Кликнул князь сыскать… однажды,
(А  его  любил,  знал  каждый),
Отыскать Добрыню ныне,
Где б он не был, хоть в пустыне:
На Руси полно урону –
                Пусть прибудет для поклону.
                Челом бью ему…, молился…
                И прошу со Злом сразиться…
Разлетелася молва,
Что Добрыню ждут дела –
Змей-Горыныч надоел –
Он почти народ весь съел.
               А Добрыня в эту пору
               Сам не знал, что Русь разору
               Подвергается всенощно –
               На Руси он нужен срочно.
В Цареграде он гостил.
Обеде, узнав, умыл
Чело (лик) в воде студеной
И земли заговорённой,
               Греческой, он в шапку взял
               И на Киев поскакал.
               Сколько он скакал – не знаем –
               А былины отмечают,
Что он Змея побивал,
Соловья же в полон взял.
В тех былинах говорится,
Что побил он Зло землицей,
               Греческой, что в шапке вёз –
               Еле ноги Змей унёс.
               Соловья опять в темницу
               Запихнули, словно птицу…
Царь-девицыны купцы
Для него нашли концы –
Был он выкуплен из плена,
Веришь ли, путём обмена
               За пшеницу и за скот –
               Прокормить, чтоб там  народ
               До другого урожая…
               Дальше-то теперь мы знаем:
Почему здесь Соловей…
Столь он погубил людей?!
Пусть чужих, но так…жестоко!
Как страшна цена порока!
               Возвращаемся к рассказу –
               Эпизод тот вспомни сразу…
               За развилкой трёх дорог…
               И допроса весь итог.
Вспомнили про Соловья?
Дальше слушайте, друзья!
Всадник, спешившись, с поклоном
Честь отдал чужим, знакомым –
               Всем, кто послан был с дознаньем
               К Соловью, брат, на свиданье.
               И отчёт о всём, сказавши,
               Наглости, не растерявший,
Пригласил людей на пир –
Закрепить непрочный мир.
Но, сославшись на дела –
Донесла до нас молва –
               Гости сели на коней
               И убрались поскорей.
               Из комиссии сей знатной,
               Где… второй и тот был ратный,
Не нашлось ни одного –
Угощаться у него…
Царь-девицы рубежи…
Хошь не хошь, но сторожи!
               И доглядывать здесь нужно
               На коне и всеоружно.
               С этой мыслью согласились
               И в обратный путь пустились:
К морю ехать, где в печали
Был народ – о том уж знали –
Голосил почём он зря,
Клял досужего царя,
               Пребывавшего в соседстве.
               Бит не раз был – спасся бегством.
               Он не раз сюда вторгался,
               Дебоширил, развлекался,
Грабил всех крестьян с упорством –
Жаден был – с огромным торсом…
Он дружить не собирался.
Пакостил во всём. Старался
               Разорить восточный край
               И себе устроить рай…
               В том краю на рубеже
               Рыба-кит служил уже…
Он к безделью стал привычен,
Спал да спал…всё по привычке.
Рубежи не охранял.
Царь-Салтан об этом знал.
               Нападенья повторялись,
               Люди в панике метались.
               На людские обращенья
               Рыба-кит без удивленья
Слушал, слушал и вздыхал,
И ничем не помогал.
Тут ревизия пришла
И решение нашла:
               Утопить за мелководьем
               Это жалкое отродье.
               Заманили, где поглубже…
               Бочек навязали тут же –
Все, набитые камнями –
Месяц их возили сами.
Все очистили поля.
Постарались и не зря:
               Горы камня навозили –
               Все на Рыбу водрузили.
               А потом злосчастный  Кит
               Был верёвками обвит
И цепями, слышь, обвязан.
Он утоп спокойно, сразу.
А нечестного владыку
Победили с боем, с криком.
               Раз неправильно он жил,
               Смерть свою он заслужил.
               Своего, оставив в царстве,
               Возвратились в государство
К Царь-девице. Повезло!
Уничтожили два зло –
Рыбу-кит, царя-Салтана –
Дальше жить, чтоб без обмана…
               Все дела сегодня в сказках
               Жить не могут без подсказки.
               Вновь беда во двор приспела,
               Постучалась в дверь несмело:
Рыба-кит порвала цепи
И верёвки, и браслеты,
Сбросив груз камней серьёзных,
Вновь всплыла, и всем тревожно.
               Стала буйствовать, сердиться,
               Угрожает Царь-девице.
               Выпив море, океаны,
               Рыба стала, словно пьяной,
Как хвостом своим ударит…
С океана лезут твари.
Все с клыками. Есть, как кошки.
А воды сейчас с пол-ложки.
               Есть с хвостами. Есть и без…
               И народ сожрали весь.
               Быстро был совет налажен,
               Ведь вопрос был очень важен,
Что с Китом-поганцем делать
И разор весь переделать –
Воссоздать дома, постройки,
Ликвидировать помойки,
               Осушить поля, покосы,
               Накормить народ… Он  - босый.
               Где вода из океана?
               Говорят, в Кит-рыбе, пьяной,
Иль больной, иль сумасшедшей,
Далеко теперь зашедшей.
Счёт потерь стал составляться.
Вред, при этом, уясняться.
               Царь-девицын  воевода,
               Знавший  реки все и броды
               В том краю, где Кит буянил,
               Где он много лет сам правил,
Дал совет – немедля ехать,
Чтоб устроитm там потеху:
Рыбе-кит живот убавить,
Распороть и так оставить,
               Чтоб вернуть всем океанам,
               Всем морям, соседним странам
               Воду, выпитую в буйстве
               Рыбой-кит в своём безумстве.
Без воды-то жить немочно!
План был нужен действий срочно.
После долгих споров, криков
И побитых в споре ликов
               Наш совет решил на дело…
               На дворе уж солнце село
               За поля, за огороды,
               Обещая день особый,
Пригласить коня Пегаса
Для скончания рассказа –
Что же сделать с Рыбой-кит
И наладить снова быт
               На границе государства,
               Уничтожить хулиганство.
               Конь на зов примчался сразу,
               Не поверил пересказу
От других людей досужих,
Верящих во всё, что хуже,
Среди сонма небылиц
В обиталищах столиц.
               Во дворце конь расстарался
               И до сути сам  добрался.
               На совете у Девицы
               На семи умнейших лицах
Можно было все прочесть
И полезное унесть.
Должен конь своим копытом
В брюхе Рыбы сделать сито:
               С воздуха летящей птицей
               В брюхо Рыбе-кит вонзиться.
               Сделать это много раз,
               Чтоб закончился рассказ
О похищенной воде
И свалившейся беде.
Всё задуманное сбылось
С Рыбой-кит. Всё совершилось.
               Брюхо лопнуло у Рыбы
               Враз…без всяких там прогибов –
               С треском, с громом  небывалым.
               И помчалась вода валом
Во моря и в океаны,
И в озера с брюха прямо.
Веришь, несколько часов
Не слыхали голосов
               Ни людей, ни птиц в дубравах –
               Подавлял их шум упрямо.
               Рыба-кит погиб мгновенно.
               Бог с ним! Скажем откровенно.
А останки…кашалоты,
Крокодилы, бегемоты
Растащили по углам,
Океанам и морям.
               И остались только в сказках,
               И народных пересказках
               Похожденья Рыбы-кит.
               Он сегодня не забыт.
Ну, а край тот процветает.
Всё наладилось. Всяк знает:
Если взяться всем  за дело,
Знай, успех придёт к вам смело.
               Вновь в краю растёт пшеница,
               Рыба ловится, икрится.
               Духом весь народ воспрянул,
               Жить вернулся к океану,
Плавать снова по морям,
По торговым, знать, делам.
Царь-девица подобрела,
За дела бралась умело,
               Умножая, нажитое,
               Охраняя, все живое,
               Государство укрепляя,
               И, народец  ублажая:
То потехами, то пиром,
То работой для всех, миром,
Чудесами, кои  место
Во дворце нашли. Но тесно
               Стало нынче при дворце.
               Доски сгнили на крыльце.
               Но о том другая тема.
               У царицы вновь проблема.
Во дворце хранилась книга…
Сохранилася от ига
Толь татарского – не знаю,
Но  плохого – допускаю.
               В книге буквы все светились,
               Мысли тайные хранились,
               Мог читать её не каждый:
               Знатный, бедный  иль отважный –
Чтобы образ мыслей строгий
Человек имел от бога.
Мог читать почти без строк
Тот, кого…родил Восток.
               В царстве лиц сих не имелось.
               Ряд  мужей почёл за смелость
               Книгу эту упросить,
               На досуге допросить.
Книга в руки не давалась,
Ни в какую не читалась.
Неудачи потерпев,
И царице надоев,
               Расписавшись в неуменье,
               Охладели в предвкушенье
               В книге тайное прочесть,
               Заглянуть в чужой кладезь.
Вдруг, однажды, во дворец
Прибыл странный удалец:
В рясе, может быть, в хитоне,
Вышедшем  из моды ноне.
               Удалец сей расстарался –
               Книгу прочитать собрался:
               В ней светились буквы вечно,
               Мысли спрятаны, конечно.
Удалец просил для форсу
Баню, веник, кружку морсу,
Помещение для чтенья,
Дров осиновых поленья,
               Свечи, соль, немного перца,
               Три  ведра вина для сердца.
               Он просил недели три,
               Чтоб его не стерегли.
Получив объект для чтенья,
И припасы, для творенья,
Сотворив молитву богу,
Удалец вступил в дорогу –
               Книгу оную прочесть,
               Сохранив при этом честь
               И свободу заодно –
               Он купил её давно.
Он старался за награду,
А его могли по заду
Батогами отходить,
От зазнайства отучить.
               Удалец три дня старался.
               По листу…за каждый брался,
               Поворачивал на свет
               И молился – счёту нет.
По скончанию недели
Мысли мрачные насели,
Страх терзать стал удальца –
Ведь попыткам нет конца.
               Оставалось все на месте!
               Сон морил его, хоть тресни!
               Всю субботу, отмолившись,
               Вновь за чтение, вступивши,
Наш монах – а он им был –
С книгой вслух заговорил:
На аглицком, на гишпанском,
На еврейском, на цыганском
               И на множестве других,
               Как умерших, так живых.
               В языках монах был докой –
               Знал в них толк весьма глубокий.
На индусском языке
Буквы вспыхнули вдруг все.
Перестроились в порядке,
Как морковки среди грядки,
               Стал монах их понимать,
               Тайный смысл их постигать.
               Ровно через три недели
               Дал он знать – достиг, мол, цели –
Книгу может прочитать,
А потом пересказать.
У царицы мысль созрела,
И царица повелела
               Вновь собрать совет придворных,
               И послала слуг проворных
               Пригласить всех и…Пегаса –
               Всех, кто воинского  класса.
Наш монах прочёл пол книги,
Прерван был не без интриги –
Перевод гласил из текста
Про секретные же средства:
               Как войну вести с успехом,
               Устранять в бою помехи…
               В общем, вещь была полезной,
               Засекреченной железно.             
В штат двора монах был принят,
Награждён подарком, чином
И оставлен при дворе,
Но…советником уже!
               Книгу долго изучали
               И примеры в службу брали.
               Так, царицыны войска
               По командам, без свистка
В войнах разных побеждали,
Поражений в них не знали.
Вскоре наступил черёд
Дальше совершать обход
               По хранилищам, прилавкам,
               Сундукам, ларям и лавкам
               Чуда-юда изучать,
               Что для пользы – применять.
Много их в  пыли укрылось.
Почему? Зачем пылилось?
Шар один в них отыскали:
Весь прозрачный, вы бы знали!
               И горячий почему-то,
               Как яйцо сварено круто.
               Отыскать полезность вещи
               Не блины едать у тёщи!
Это, брат ты мой болезный,
Труд порою бесполезный.
Посему сей шар пылился,
За ненадобностью скрылся
               Он в ларях и сундуках
               И не найден был в делах.
               По заданию царицы
               Извлеченный из темницы
Шар подвергся  испытаньям
И  различным  наказаньям.
Жгли его огнём калённым,
Баней парили солённой.
               В мёд ложили и в песок –
               Отыскать старались прок.
               Шар на эти ухищренья:
              И броски, и даже тренье –
Оставался сам собой –
Был горячий, но немой.
Как-то муж один в раздумье…
Это было в новолунье
               В среду или во четверг
               С полки шар на руки сверг.
               Гладил шар, на свет смотрел,
               Щёлкать, кажется, посмел.
В пять щелчков шар засветился,
Дымкой сразу весь покрылся,
Вскоре это всё исчезло
И откуда-то железный
               Голос вслух, слышь, произнёс:
               «Кто затеял мне допрос?
               По какому нужен делу?
               Кто со мною нынче смелый?»
Муж с допросом растерялся,
К Царь-девице сам помчался.
Шар с собою захватил,
Шапкой мягкою укрыл
               И в покоях доложился,
               Что секрет ему открылся:
               Шар умеет говорить,
               Если действа сотворить.
Рассказав всё по порядку,
Наш рассказчик за догадку
Щедро был, слышь,  награждён,
Был растерян, потрясен
               И допущен к разговору
               С шаром снова для повтору.
               Щелкнув  шар  пять  раз  подряд,
               Вперив в шар свой умный взгляд,
Наш вельможа встрепенулся,
На царицу оглянулся.
Шар тут снова засветился,
Дымкой белою покрылся…
               Вскоре это всё исчезло
               И откуда-то железный
               Голос вслух вновь произнёс:
               «Кто затеял мне допрос –
Нынче ведь великий пост?
Помни! Будет строгий спрос…
По какому нужен делу?
Спрашивай! Но помни меру…
               Время можно обогнать
               И судьбу свою узнать.
               Вред от этого большой:
               От апатии сплошной,
До безумства в поведеньи,
Бесконечности в стремленьи
Время под себя подмять,
Всё от жизни, чтобы взять.
               Я могу остановить…
               Время. Прошлое забыть.
               Всё везде замрёт навечно,
               Остановится, конечно.
И в конце окаменеет.
Такова цена затеи»
Царь-девица изумилась,
Второпях перекрестилась
               И затеяла допрос:
               Задала вопросов воз –
               И про свойства, и про силу…
               Кем  приходится Светилу
В состоянии горячем
Шар прозрачный. Незадача!
Нам молва не донесла
Про дела и чудеса,
               Что творить мог шар прозрачный.
               Но известно, однозначно –
               Царь-девица стала знать
               (На бобах, чтоб не гадать) –
Замышляют, что соседи:
Шахи, короли, их дети,
Их войска…угрозы…крики…
Все их замыслы, интриги.
               Все попытки нападений
               Да ещё без извинений
               На границах враз гасились
               И враги нещадно бились.
Брались в плен весьма умело.
Окружались быстро, смело.
Эти действа Царь-девицы
Были встречены в столицах
               Иностранных государств:
               Королевств и даже царств –
               И со страхом, и с боязнью –
               Так как всё решалось казнью,
Тех, границы кто нарушив,
Укрепления порушив,
К Царь-девице устремлялся,
Головы своей лишался.
               Все полки, дружины, орды,
               (Отзвучавшие аккорды)
               Поголовно истреблялись,
               Чтобы в памяти остались
Всех народов, государств,
Королевств, а также царств:
Страх, боязнь идти войною
К Царь-девице за казною,
               Или что-то там ещё –
               И опасно, и грешно.
               В схронах вещь еще пылилась –
               Многим, многим даже снилась:
Статуэтка о двух лицах
В сундуках у Царь-девицы:
Завезли из дальних стран
От каких-то басурман.
               Как позднее оказалось,
               Описание осталось
               На каком-то языке…
               Вряд прочтёшь-то налегке.
Пригласили вновь монаха –
Знал язык любого шаха,
Всех султанов и князей:
Как врагов, так и друзей.
               Вновь монах сразил башкою
               Всех, сноровкою…собою:
               Текст прочёл  он  достоверно
               И донёс всё откровенно.
В описанье говорилось:
Чтобы чудное открылось
В статуэтке в сущий век –
Должен важный человек
               Статуэтку смазать маслом –
               Розовым, но что ужасно:
               В царстве масла не имелось,
               А иметь его хотелось.
Вскоре прямо на Восток,
Сена, взяв почти что стог,
Караван уже пылил.
Месяц следом за ним плыл.
               Много дней прошло иль мало –
               Время караван забрало.
               Царь-девица шар взяла,
               Постучала,…донесла,
Что хотела бы всё знать
Караван, где отыскать.
Шар мгновенно засветился,
Дымкой  белою покрылся,
               А когда она исчезла,
               Шар спросил, как бы из бездны:
               Что Девице надо в нём?
                Что случилось этим днём?
Царь-девица отвечала
Без конца и без начала,
Что её сейчас тревожит:
Караван исчез, похоже,
               Что она послать велела
               Для полезного ей дела.
               Шар подставил бок царице,
               Показал ей всё…и в лицах.
Караван ордой захвачен,
Хоть поход и был удачен.
Помощь надобна ему,
Чтобы отвратить беду
               И из полона убраться.
               Кто-то должен расстараться.
               Срочно вызван был Пегас,
               Даден был ему приказ –
Поспешить тотчас, улётно,
И исполнить искромётно
Вызволенье каравану.
В небо взмыл Пегас наш прямо.
               Мы ж продолжим наш рассказ –
               Как он выполнил наказ,
               Царь-девицы порученье –
               Чем принёс ей облегченье,
Честно делу послужив,
Славу снова заслужив.
Наш монах прочёл сказанье
И поведал в назиданье
               Царь-девице и боярам
               Без наград почти,  что даром.
               Чтоб заставить статуэтку
               Доброй стать всему соседкой,
Заклинанье надо счесть,
Фразы эти произднесть:
«Брамапутра, брамапутра,
Послужи ты мне попутно,
               Мысли тайные прочти
               И изложь потом в ночи:
               Про хорошее, плохое,
               Про хулу и всё…иное.
Маслом я тебя всю смажу –
Успокоишься ты сразу».
После кучи этих слов
Сей предмет служить готов.
              Надо кукле о двух лицах
              Низко, низко поклониться,
              Поместить за спины ждущим
              Как вопросов в меру сущих,
Так и мыслей, и советов,
Откровенным быть при этом.
После слов всех и дознаний,
И затем без приказаний
               Кукла станет говорить,
               Мыслями людей сорить.
               Мысли тайные людей,
               Хоть своих, а хоть гостей,
Для просящих открывались
И в дознаниях спрягались.
В это время конь Пегас
День летел, как будто час,
               Пострадавшим на потребу
               Чистым, чистым, чистым небом.
               Проносились реки, горы
               И моря,  песков просторы,
Где несчастный караван
Сгинул в царстве диких стран.
Вот на третий день пути
Горы встали впереди.
               На земле видны повозки,
               Кони, люди, копья, доски
               И загоны для скота,
               Юрт, стоящих, пестрота…
Горы всяческих товаров
На земле ютились, право.
В небо с юрт дымки курились.
Где-то здесь следы таились
               Каравана Царь-девицы,
               А доверенные лица
               В данном  месте укрывались…
               Вы, наверно, догадались –
Шайки диких степняков,
Обалдуев, дураков,
Нападали из засады…
Эти орды и отряды
               Караванные пути,
               Грешного меня, прости,
               Превратили в полигоны
               Грабежей, погромов – в зоны
Для отъёма всякой клади
У купцов, торговцев – ради
Прокормленья животов,
Рабства, плясок у костров,
               Мерзких, пакостных вещей
               Для утех своих страстей.
               Наш Пегас в степь опустился
               И на время  затаился.
Нужно было всё узнать,
Где хранится в тайне кладь
Каравана Царь-девицы,
Чтоб потом не ошибиться:
               Где уздечки лошадей,
               Где упрятали людей.
               Пощипав траву на воле,
               Конь Пегас узнал, что вскоре
Повезут всё на продажу
И людей, и утварь даже –
Всё Царицыно добро
Улетучиться могло.
               Кое-как  утра, дождавшись,
               И травы, чуть похватавши,
               Конь стал выход ожидать
               Каравана, так сказать.
Вёл людей он ведь на рабство…
Грех великий! Святотатство!
Караван полдня пылил,
Конь Пегас в полнеба  взмыл,
               Караван догнал мгновенно.
               Стража – в шоке, откровенно.
               Вид парящего коня –
               У того ведь два крыла,
Искры сыпятся из глаз,
Стрелы бьют с копыт чрез раз,
Пламя из ноздрей бушует,
Землю конь огнём целует –
               Стража, бросив караван,
               В степь пустилась, в океан –
               Трав могучих, в буераки,
               Где погибли, как собаки..
Наш Пегас людей, товары,
Лошадей, что были здравы,
Нарядил обратно в царство,
В Царь-девицы государство.
               Масло же он взял с собой –
               С ним он полетел домой
               И к концу седьмого дня
               Встал у отчего огня..             
Доложил всё честь по чину
И вручил ещё корзину
С маслом розовым степенно,
И накормлен был отменно
               Лучшим сортом пашеницы,
               Что имелась в град-столице.
               Царь-девица с ним простилась
               И в покои удалилась.
Там, исполнив наставленья
И обряд, иль представленье,
Статуэтку окропив –
Маслом, действо совершив.
               Кукла, веришь, расстаралась…
               Царь-девица не терялась
               О придворных вопрошать,
               Про худое всё узнать.
Мысли тайные людей
Рассекретились у ней.
Эти люди  изгонялись
(В неизвестности терялись).
               Из столицы, из дворцов
               С положеньем подлецов.
               После нескольких показов
               И примеров, и указов
Поубавилось интриг
Во дворце в короткий миг.
Царь-девице  легче  стало.
В царстве было дел немало.
               А льстецы и интриганы
               Натворили дел немало.
               Их последствия страшны –
               Государству не нужны.
Вот приблизился конец
Сказке этой, милый чтец,
Мир познать весь невозможно –
Это дорого и сложно,
               Но при помощи людей,
               Аппаратов и затей
               Можно многого достичь,
               Можно многое постичь.
Вспомни, даже царь Кощей
Стал своим среди вещей.
Сказка может быть полезной
Логикой своей железной,
               Виртуальной, скажем так,
               За один всего пятак.
               Интерес же будет вечен –
               Что в конце? Вопрос извечен:
Нужно до конца прочесть,
В мысли автора залезть –
В голове, чтоб прокрутилось…
Что же дальше приключилось
               С Царь-девицей, с государством,
               С необычным её царством.
               Ну, а дальше…мыслей тьма –
               Что  сейчас? И как дела?
Царь-девица о трёх глаз
Получила вдруг приказ
Бросить всё, как есть, земное –
В муках, знаешь, нажитое –
               И вернуться  ко Творцу…
               По секрету, бишь, к отцу.
               Мол, отец простил Девицу,
               Ждёт её в своей светлице.
Царь-девица встала в позу –
Бросить всё она не может.
И потребовала Милость –
Царство, чтоб переселилось
               Вместе с нею в Небеса –
               Вот такие чудеса!
               Царь-Творец ей дал Планету…
               Срок назначил – сделать к  лету.
В срок исполнено всё стало –
Раньше часто так бывало –
И теперь на Небесах
Стал неведом людям страх:
               И за жизнь, и за пшеницу…
               Там отсутствуют темницы.
               Люди в дружбе все живут,
               И овес и просо жнут.
Каждый в меру веселится,
Не  мечтает  о  Жар-птицах.
Там покой у них, уют…
В гости, веришь, нас зовут.
               Чтоб дела решать успешно,
               Всем кому в сем мире тесно:
               Иль семье, иль государству,
               Или  многим, скажем, царствам –
Нужен строй («оркестр», уклад),
Исключить, чтоб дел разлад,
Чтоб умов людских пороки
И ошибок  в жизни многих –
               Исправлять мог строй (уклад)…
               Где, чтоб каждый стал богат.
               Адрес  их есть в Интернете.
               Набери, дружок! Ответят.