Баллада о лесе

Одеялами туч сплошь укутало землю,
с чьих-то рук тишина сеет мелким снежком,
и забывшийся лес то ли спит, то ли дремлет,
то ли грезит о чём – сокровенном, своём.

Может быть, вспоминает ушедшее лето
или ждёт не дождётся прихода весны,
а, быть может, читает следы и приметы –
молчаливые сказы лесной старины.

У подножья деревьев, не тронутых тленом,
сколько есть почерневших и пней, и стволов,
полусгнивших, замшелых – какого колена
поколений когда-то шумевших лесов?

Сколько их, сколько их за века – и эоны! –
до молекул распалось, до низших цепей,
а потом и до атомов, и электронов –
словно не было их: ни стволов, ни ветвей...

Но они в мир иной отошли не бесследно:
этот лес – продолженье тех славных дубрав.
Вот берёзы и сосны взметнулись победно,
вот и дуб между ними являет свой нрав.

И созвездия ярких соплодий рябины
зрелых ягод неспешно роняют рубины.

И по-прежнему тянется люд за водицей –
к роднику, извиваясь, тропинка ведёт:
кто – наполнить сосуд, кто испить той водицы,
кто свершить омовенье и встретить восход,

хоть на час отстранясь от толпы суетливой,
озабоченных лиц, оголтелых реклам –
кто с молитвой, кто без: просто так, молчаливо,
но с душой поклониться лесам и лугам...

Три гигантских сосны пали ниц над оврагом,
словно витязи в схватке, не сдавшись в полон,
а внизу ручеёк с родниковою влагой
всё журчит и журчит с позабытых времён.

В час разгула стихий не откупишься взяткой –
или стой до конца, или молча умри!
...И стоит этот лес вековечной загадкой
с непустою душой – заходи и смотри.