Попытка чувства передать словами

Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес - моя колыбель, и могила - лес,
Оттого что я на земле стою - лишь одной ногой,
Оттого что я о тебе спою - как никто другой.
Марина Цветаева

Современные окололитературные дискуссии о проблематике гендерности в поэзии несколько обесценили и практически полностью отодвинули на задний план такое явление, как «женская» поэзия. А тем не менее этот стиль Сафо и Цветаевой гораздо более многолик и богат эмоциональной составляющей, чем представляется критиками. К сожалению, не существует специального термина, называющего поэзию чувств. Слово «лирика» семантически скупо на оттенки значения. Может быть, именно поэтому в XXI-ом веке мы наблюдаем феномен отхода от «вышедших из моды», «неоцифрованных» новыми временами форм и содержаний. И попадаем, сами того не ведая, в сети стагнации, ибо и Северянин уже был, и «нет ничего нового под солнцем…»  Ничего, кроме новых миров. Внутренних. Срок которых, по сути, ограничен периодом человеческой жизни и опять же не всегда отсвечивает неоном.  Но забытая истина – о том, что, меняя маски в творчестве, надлежит оставаться собой, актуальна и в наши дни, когда главный вопрос, возникающий при чтении поэтического (лирического) текста – об искренности автора – а прочувствовал ли он то, что создал, а не искусственно ли встала тут та или иная «рифмочка», пусть не «кровь-любовь», а покружевнее… но какая разница, если она мертва… изначально из стекла и бетона, а не из нервных волокон?
Стоит заметить, что подобный оригинал мы подсознательно ищем в любом виде искусства, и, когда поэтические строфы вдруг начинают наливаться живой кровью и пульсировать – мы понимаем – вот оно! Такова лирика Елены Джапаридзе, и ее сборник «Десять лет спустя» в частности. Хотя, признаться, хочется назвать его заглавной строкой первого  стихотворения – «Попытка чувства передать словами», так как она анонсирует все то, что ждет читателя дальше и называет, собственно, самую суть авторского мировидения:

Попытка чувства передать словами –
неблагодарнейшее из занятий.

Любовь в стихах Елены Джапаридзе – не тема. Она – сами стихи, выдержанные в классических канонах романтизма, и, что самое примечательное, – вне времени. Чувствовать так могла бы и современница Лермонтова, и дама эпохи модернизма, и – что реже – наша современница:

И никому проникнуть не дано
За занавесь души чужой, таинственной,
А если проникают, то грешно
Узоры выводить на ней забавные
На радость всем, себе лишь на беду.
Любовь – трагична. Вы – ребята славные,
Но все же дальше я одна пойду.

В то же время поэзия Елены Джапаридзе – это галерея образов. Не маски и не роли, а именно образы; на них в сборнике подразделяется «эго» лирической героини, и они словно ведут между собой диалог. Если откомпилировать стихотворения согласно такому порядку, то можно получить собственно экстракт сборника:

Андрогина:
Мужчина в женщине,
Иль женщина в мужчине?
(…)
Всю жизнь покоя не давал
Мне миф об Андрогине…
Вдруг некий голос прозвучал:
-Я – женщина в мужчине!

Колдунья
А женщине одинокой сказал:
-Ты вовсе не женщина, ты – Колдунья!
Два сердца невидимой нитью связал,
Волшебною нитью, - ты в ночь Новолунья.
А после карета тыквою стала,
И разбежались лошади-мыши.

Пьеро:
…И нежный наш Пьеро, не выдержав, умрет.

Актриса
Отбросила надежду и тревогу,
Взлетела ввысь –
И поняла, что не дождусь подмоги…
Из-за кулис
На бенефис взирают не коллеги –
Одни враги…

Адресат поэтических посланий в сборнике не конкретизирован фигурой лирического героя, а скорее размыт, потому что стихи обращены ко многим, и, в основном, рассчитаны на единомышленников в искусстве. Но прежде всего, как уже говорилось, это поэзия чувств, не имеющая в себе и толики иманжинизма, погруженная в себя и живущая в себе. «Я укуталась в свой декаданс», - роняет автор фразу в стихотворении с эпиграфом из Уайльда. Именно это самопогруженность роднит лирическую героиню Елены Джапаридзе с Серебряным веком. Не с конкретными поэтессами эпохи, а именно самой эпохой. Для того, чтобы быть ее частью в любых временных координатах необходимо не думать сообразно ей, а ощущать. Возможно, это не являлось задачей автора, да и может ли в принципе у поэта быть задача? Но свод законов литературоведения учит оценивать не идею, а готовый материал, тело произведения. И в данном случае – это тело теплое и дышащее.
Своеобразный «тест принцессы на горошине», будучи применен к современной лирической поэзии, даст не так много положительных результатов. Но для Елены Джапаридзе он давно пройден – поэт вне всякого сомнения настоящий.
Ирена Кескюлль