Ложь во спасение...

Его грубо швырнули на каменный пол, и он очнулся.
Подорвался, было, но его пинком отправили на место и швырнули под ноги пистолет.
- Ты можешь спасти себя и кого-нибудь из своих дружков. Только одного. Для того, чтобы освободится – тебе придется пристрелить второго. Лязгнул засов, и юноша смог осмотреться. Увиденное его не порадовало. Круглый, каменный зал, больше похожий на пещеру. Напротив – дверь. С двух сторон от нее, друг напротив друга – две ниши. И больше никого. Юноша недоуменно посмотрел на пистолет, лежащий у его ног.
Что за бред? И кого он должен пристрелить?
Внезапно послышался мерзкий скрежет и в нишах появились двое.
Парень и девушка.
Его лучший друг и… подруга? Бывшая девушка?
Они оба были без сознания и висели, как тряпичные куклы, удерживаемые в стене цепями, сковавшими их руки.
Юноша бросился к другу и попытался растормошить его.
- Ник? Никит! Очнись! Да очнись же!
- Он околдован… - раздался хриплый голос напротив.
- Ань, ты очнулась? Что здесь происходит?
- На нас напали… - безжизненно проговорила девушка. – Шандарахнули каким-то усыпляющим заклинанием, и вот, мы здесь…
- Каким заклинанием, что ты несешь? – потряс головой парень.
- Сонным… или оглушающим... какая, к чертям, разница?.. - ее разбитые в кровь губы тронула усмешка. – Магия… Я всегда знала, что она существует…
- Какая магия?.. – ошарашено спросил юноша, начиная понимать, что это ему не снится. – Бред какой-то…
- Ты, не разглагольствуй, - девушка еле заметно хмыкнула. – Тебе квест дали? Выполняй давай… Вон, пистолетик подбери - я поудобнее повисну.
- Ты с ума сошла? – возмутился он. – Не стану я в тебя стрелять!!!
- Ну, не в Никиту же ты палить будешь, - философски вздохнула она. – Ники нельзя убивать, он хороший…
- Ты тоже хорошая! – обозлился он. Если им так надо, чтобы я кого-нибудь пристрелил – я лучше сам застрелюсь!
- Не сумеешь, - она покачала головой. – Пистолет заколдован. Тебя он не тронет. Только кого-то из нас. Так что, меньше слов – больше дела. Застрелишь меня – повезешь спокойно Ники в больницу, лечить.
- Но я не хочу тебя убивать!
- Если ты не будешь стрелять – то через час сюда явятся палачи – на твоих глазах медленно сделают из нас фарш, а потом приведут еще двоих. Быть может, кого-нибудь из твоей семьи. Не искушай судьбу, Глеб. Стреляй.
- Но я не хочу стрелять в тебя… - тихо, и как-то совсем безжизненно пробормотал он.
- Тебе придется. – ее глаза сверкнули на миг из под спутанных волос и снова потухли.
Глеб сел на пол, но тут же вскочил, словно ошпаренный.
По телу девушки побежали зеленоватые искры, и она жутко выгнулась, закусив губу так, что брызнула кровь. Но при этом, не издав не единого звука.
А по залу разлился мертвенно-холодный голос.
- Я же приказал тебе молчать, тварь.
И снова разряды по телу. И снова немыслимо изогнувшаяся фигурка, молча хватает ртом воздух. Из прокушенной губы струйкой льется кровь. Из глаз градом катятся слезы. Но она молчала.
Юноша бросился к ней и бережно взял ее лицо в свои ладони.
- Аня?… Аня!... Что это?... Что это было?…
На него смотрели совершенно безумные от боли, но такие близкие, такие удивительные глаза.
А он вспомнил, из-за чего они расстались…
Из-за какого-то пустяка…
В его груди разгорелся гнев, перемешанный с удивительной нежностью и болью от осознания того, что с его девушкой творят какие-то неизвестные колдуны. Он потянулся и прижался губами к ее губам. И внезапно почувствовал, что она пытается ответить. Он плавно перевел поцелуй в более нежный, глубокий, чувственный… почувствовал на языке вкус ее крови… и отстранился… В полубезумных от боли и нежности глазах девушки на ничтожно краткий миг мелькнула тень непонимания и обиды, а затем они устало потухли.
- Я не буду стрелять в тебя. – Твердо произнес он, и поднял пистолет. Взгляд девушки полыхнул ужасом.
- Нет, нет! Только не Никиту, прошу тебя!! Пожалуйста, убей меня!!! – из последних сил крикнула она.
- Почему? – он с тяжелым сердцем посмотрел на своего лучшего друга.
- Потому что он не должен умирать! Потому что ты не знаешь того, что знаю я... - еле слышно шепнула она. И тут же вновь изогнулась, пронзенная злыми зелеными искрами. Но на этот раз она не сдержалась, и полный боли крик прокатился по подземелью, отражаясь от стен.
Глеб испуганно бросился к ней.
- Что такое? За что тебя так? Что происходит?
- Я... я... - задыхаясь, пыталась выговорить она. – Я не должна говорить тебе это... Ты должен сам выбрать... Вы оба... - новый разряд оборвал ее на полуслове и заставил захлебнуться криком... - Убей меня, прошу!.. - чуть слышно простонала она наконец... в ее глазах стояли слезы, и была такая отчаянная мольба…
- Но я не могу... Ты... ты слишком... дорога мне... - еле выдавил он.
- А Никита - нет?! Если ты убьешь меня, ты спасешь...
На сей раз искры сложились в плеть и несколько раз с силой хлестнули ее вдоль всего тела. Она снова зашлась и забилась в крике и, наконец, не выдержав этой пытки, безвольно обвисла на цепях. Он испуганно выронил пистолет и порывисто прижал ее к себе.
- Аня? Аня!...
- Ты спасешь всех нас, если убьешь меня, - еле-еле выдохнула она ему в волосы. – но если ты убьешь Ники – ты никогда не отмоешься… не простишь себе… Никита хороший… не убивай его… он смертен… а если убьешь меня – все будет по-другому… я смогу вернуться… и ты останешься светлым и чистым… На моей груди татуировка… прострели ее... я воскресну… обещаю тебе... А ты спасешь… всех…
И она потеряла сознание. Глеб потрясенно смотрел на нее. Потом медленно расстегнул ее, залитую кровью рубашку. Действительно, в центре грудной клетки была маленькая татуировка – крылатое сердце. Залитое ее кровью, оно выглядело более чем реалистично. Он с подозрением посмотрел в ее бессознательное лицо.
«Неужели это правда? Почему она была так странно полно осведомлена о том, что и как здесь происходит?.. Что за…»
За его спиной раздался тихий стон.
- Никит? – юноша обернулся и бросился к другу. – Что здесь происходит?
- Ооо… - простонал тот. – Я не знаю… Где мы? – он открыл глаза и изумленно огляделся. Потом его взгляд прикипел к, висящей напротив него, девушке.
- Аня? Это Аня? Что тут творится?
- Да, это она, - кивнул Глеб. – Тут какая-то чертовщина… Но Аня рассказала мне, что нужно сделать, чтобы выбраться отсюда нам всем… Что сделать, чтобы я смог всех нас спасти…
Он поднял пистолет и подошел к девушке. Немного помедлив, он поднял его и прижал прямо к татуировке. Палец начал было свое движение, как хриплый голос друга заставил его притормозить.
- Ты что, сдурел??? Ты хочешь ее убить??? За что??? Ты же сказал, что спасешь всех!!!
Глеб недоуменно обернулся.
- Все в порядке, Ник. Я все делаю правильно. Она сказала, что если прострелить именно тату, то она воскреснет!
- И ты что, ей поверил? – Никита, кажется, был в полнейшем шоке.
- Ты знаешь что-то, чего не знаю я? – напряженно уточнил парень.
- Нет, - покачал головой его друг. – Я знаю не больше тебя. Но у меня, кажется, в отличие от тебя, еще работает логика. И я понимаю, что задумала эта дуреха…
- Что? – посуровел парень, отводя пистолет от обнаженной груди девушки.
- Ты не понимаешь? Она хочет, чтобы ты убил ее, чтобы нас выпустили. Она не воскреснет.
- Ты это точно знаешь? – спросил Глеб, не отводя пораженного взгляда от девушки.
- Разумеется… - покачал головой Никита. – Люди не воскресают. Это же невозможно.
- Но я сам видел магию! – возразил юноша. – Она существует! А это значит, что она мне не солгала! Ты же знаешь, она никогда мне не лгала!
И он снова приставил пистолет к ее груди. Секунду помедлил. И нажал на курок.
Тело девушки дернулось от выстрела, и в ту же секунду цепи с Никиты и Ани спали. И ее хрупкая, почти невесомая фигурка, упала прямо в его руки. По ним потекло что-то горячее. Глеб поднял руку и увидел, что она вся перепачкана ее кровью. Вздрогнув от неясного нехорошего предчувствия, он бережно опустил ее на пол и вгляделся в ее, внезапно разгладившееся лицо. Ее губы были чуть озарены светлой полуулыбкой. А ресницы были мокрыми. Он снял с себя рубашку и осторожно вытер ее лицо от крови. Потом укутал. А потом нежно провел кончиками пальцев по теплой щеке.
Никита подошел и положил руку ему на плечо.
- Она никогда не лгала тебе, друг. Но все когда-то бывает в первый раз. Тебе так не кажется?
Сердце юноши остро и болезненно сжалось. И он поднял глаза на лучшего друга, безжизненным взглядом сверлившего его девушку.
- Что ты сказал? – тихо выдавил он.
- Все когда-то бывает в первый раз… - слегка заторможено повторил Ник. - Скажи, а почему ты не попытался застрелиться сам?.. Я бы на твоем месте поступил бы именно так...
- Аня сказала, что пистолет заколдован, и что он не причинит мне вреда... - жалобно ответил он. Никита судорожно вздохнул.
– Пистолет был самый обычный... Поразительно... Как же сильно она хотела, чтобы мы оба остались живы... Настолько сильно, что несла полный бред, сочиняя на ходу, но так убедительно, что ты поверил... Дай… я вынесу ее на воздух…
Только тут Глеб заметил, что дверь нараспашку и там, в глубине темного коридора, маленькое пятнышко света. Никита поднял девушку на руки и, спотыкаясь, побрел к выходу. У двери он обернулся и, какая-то, невозможно-обиженная улыбка искривила его губы.
- Я несу ее на свет в конце туннеля… - как будто пожаловался он, а Глеба, как прорвало. Он бросился к другу и схватил девушку на его руках…
- Отдай мне ее, - лихорадочно потребовал он. – Отдай мне ее!
Никита изумленно посмотрел в его глаза и бережно переложил безжизненное тело в подставленные руки своего друга. Тот потрясенно смотрел на свою ношу и еле-еле шептал.
- Эй, Ань… Анька… Очнись… Ты же обещала мне… Ты же сказала, что воскреснешь…
- Пойдем… - тихо сказал Никита… - Пойдем… Вынесем ее под Небо… Помнишь, как она его любила…
- Нет, - яростно прошептал Глеб. – Не любила! Любит! Она будет жить! Она воскреснет!!! Она обещала!!! – под конец он сорвался на крик. Затем резко развернулся и, шатаясь от невыносимой тяжести в сердце, понес ее к светлому пятнышку выхода. Он шел и смотрел в ее, словно бы озаряемое каким-то неземным светом лицо, и в его глазах закипали слезы.
- Проснись… Проснись, малышка… - периодически шептал он и слегка тряс ее. Но она не отвечала, продолжая безмолвно улыбаться…
Наконец, они вышли из туннеля, и ветер швырнул им в лицо горсть соленого, океанского воздуха. Глеб подошел к волнам и опустил хрупкую фигурку на песок.
- Смотри, Ань… - тихо-тихо прошептал он, крепко зажмурившись и сильно-сильно прижавшись лбом к ее виску. – Смотри… Здесь живет твоя мечта… Помнишь, ты всегда говорила, что твое сердце навеки принадлежит Небу и Океану… А сама ты была их любимицей… Ветром… Здесь все, что ты так любишь… Ветер… Небо… Океан… Ну проснись… Проснись же… Пожалуйста…
Но она молчала. На ее лице оседали капли морского прибоя. И катились по ее щекам, как слезы. Она улыбалась. А он плакал.