осень 2011 - 8 стихотворений

чем мой сон

Я обнимаю засыпающего сына.
Мне кажется, есть пропорция:
я больше ровно насколько,
насколько мой отец больше меня,
(такое можно увидеть только в темноте).
Меня так же обнимают. А моего отца обнимает мой дед.
Я представляю череду
отцов, обнявших сыновей
и делаю это, пока не дохожу до оболочки сна,
за которой предел человеческого.


Утреннее

_______________________________"Я даже не знаю, что там за дверью в лето"
_______________________________Коча

Как облачно вокруг, уже который день.
Проснёшься и недуг заглушишь сигаретой.
На мокрый стадион не отпускает лень -
весь этот древний сон, с балконом и газетой.

Я представляю как над облаками Ту
несёт меня и ту, которая в постели.
С дождями всякий спор без прав на правоту.
Ржавеют на посту унылые качели.

Спаси и сохрани от заострённых слов, 
которыми легко пораниться сегодня
на хрупкой высоте воскресных берегов.
Где роза на столе. Где тишина Господня.


Всё ночью, всё

Когда ты засыпАла, ты засЫпала меня
молчанием и влажною зимою.
Качалась люлька города, сверкая и звеня,
и ты, моя, была совсем немою.

Огни стихали, оставались трассы
проспектов, воспалённые огнём.
И наблюдатели неведомой мне расы,
шептали в юрких самолётах: не уснём.
Всё ночью, всё - не дым, не дом, как днём.

Сближался чернозём с луною белой,
сверкали облака, как чешуя..
Но ты спала. И как пространство пело
никто не слышал, разве только я.


ООО

Это осень, в ней кухня, где тьма на рассвете.
Снится миг за окном обо всём на планете:
про крутой гуманизм, про последние сводки -
как любили росу и уплыли в подлодке.

Чёрный чайник шуршит, да хрипит, да трясётся.
Злым, горящим конём в быль сухую несётся.
На квадрате плиты пасся бедный уродец:
здесь езда так езда, здесь горячий народец.

Ни о чём сей октябрь, а для чтения сносен.
Винегреты из вин и соседи из сосен -
от того то Ответ Октября Осторожен,
(в ООО сократим), в чашку сахар положим.

Здесь предательски ровно стучит по окошку
чёрно-белая сырость про ржавую кошку,
здесь растут из гардин в снегопад километры,
здесь в ножах и углах одиночные ветры.


Тефаль вскипал

Из мест, где с гор текут пансионаты,
накинув куртку на лихой загар,
вернулся в офис человек измятый,
распространяя лёгкий перегар.

Тефаль вскипал, светили мониторы,
из бухгалтерии просили уточнить,
у окон, вдаль, курили коридоры
и - лето можно было хоронить.

Весь этот мир весёлый возле моря,
всех этих женщин с жаждою в глазах…
И что-то говорил зав. складом Боря
про грёбаные цены и про крах.

А за окном недвижимость лежала.
А светофоры в осени, вообще,
не слишком-то видны - листва мешала
им красоваться в молодом дожде.


В древнем nokia

В древнем nokia часики ходят,
примитивные игры живут,
при звонках и при влажной погоде
их герои тихонько поют.
Воет ветер. Потёртую трубку
достаёт из кармана солдат,
нажимает на кнопку-голубку
и динамики ровно пищат:
"Поиграй в наши судьбы, служивый,
Посмотри как наряден дисплей!
Хочешь в тетрис ли, хочешь в машины -
нажимай, улыбайся, владей!"
И солдат, одинок и задумчив,
управляет как ласковый бог,
над башкой его сизые тучи,
лужи черные возле сапог.


Трезвый в хлам человек

Трезвый в хлам человек проживает таджиком в столице.
Переулки туманные подметены по утрам
в фейерверке витрин - здесь работник метлы круглолицый
с пониманием доллара чистит лирический хлам.

О,таджитский нелёгкий кирпич и прокуренный ветер!
О,неоновый свет на прожжённом хэбэ и листва среди луж!
Человек трезвый в хлам - это пот трудовой на рассвете,
это призрак мента и домой отсылаемый куш.

Куш - покушать. Скажи мне, порадуй, кукушка,
отчего же так трезво совсем на душе?
Вон, рекламные девушки ловко взрывают хлопушки
над проспектами, в неглиже...


У метро

Голландские розы у входа в метро
никто целый день не берёт.
Парило весь день и доносится гром,
и запах фаст-фуда и вот -

шагают под дождь люди, или шумят
у входа, пытаясь звонить.
Грохочет разряд будто взорван снаряд,
сверкает горящая нить.

Цветов не берут. Не хотят брать цветы.
Теперь уж - совсем не берут.
Несут суету в облаках суеты,
бегут, бесконечно бегут.

И плачут цветы, и вздыхают цветы
о встречах спешащих людей,
глотающих дождь в суете суеты,
темнеющих среди огней.