Песни-невзгоды

Песни-невзгоды

Сонный вагон, и все по углам
Сидят, в разговорах путь коротают.
Курево, тамбур, сквозняк по щелям
Вечерней весенней прохладой играет.

Но разрушил покой дед колченогий
С гитарой убитой такой же как он,
Бить стал по струнам такой развеселый,
Но хруст раздавался, а не гулкий звон.

Он сипло орал песни о смерти,
Войне, и похмелье, и пьяных ночах,
Ему все знакомо, злое веселье,
В горем заплывших блистает глазах.

Носилась старуха между скамеек,
Крича, причитала своею бедой,
Плача, рыдая, просила копеек,
О тех голося, не пришедших домой.

А народ стал веселым, тыкает пальцем,
Увидав как смешно, не поняв ничего.
Им невдомек, что беда у страдальцев,
Вышла на люди, не вынесть её.

Хихикают люди, старуха в метаньях,
Горе трясет, а копеек-то нет,
Она подбегает с дрожью в коленях
Деду сказать, а он ей в ответ:
«Дай, мне допеть глупая баба,
Мы не голосим от полученных ран,
Нам лишь хрипеть только рыком отрада,
И опрокинуть лишний стакан.»

Да пошли её так, крепко на мате,
Да так в душу мать, чтобы дышло свело,
Она не уйдет, останется рядом,

Ведь ей уж привычно,  такое добро.
На это нет боли и нет обиды,
Для неё это как признанье в любви,
Просьбы не лезть в песни-невзгоды,
Подтвержденье того, что друг другу нужны.

Досипел дед свои напевы хмельные,
Встал на ноги свои, на костыль опершись,
Посмотрел на проход глазами смурными,
И отправился дальни песни излить.

Старуха пройдя мимо скамейки,
Где сидел с другом я, бросила взгляд.
Мы сжалились сильно дали десятки,
Она нам сказала: «Спасибо, ребят.
Недавно внук мой ведь, дети, разбился.»
Мы покачали взгрустнув головой,
Она шла вперед, ведь дед торопился,
Смешить люд опять в вагоне другом.

Поезд несется дальше по рельсам,
Россия моя ведь это же он,
Свисток его вновь играет коленцем,
Смерть моя — выход, это пирон.

Весна 2009