Глухарь посвящается отцу

Как передать словами
Все чары майской ночи?!
Как будто жерновами
Глухарь токует – точит.

Ещё рассвет не виден,
Природа не проснулась,
Из дома тихо выйдем –
Тепло щеки коснулось.

Идём лесной дорожкой,
Нам звёзды мирно светят,
На кашель осторожный
Мне эхо вдруг ответит.

Ну вот, подходим к месту,
Присядем покурить:
- Земля тепла, как тесто…
- Да, будет днём парить!

Так вот поговорили
Сказали: «Ну, пора!»
Окурки в грязь вдавили,
Ведь ночь и так мала.

Пошёл отец лощиной,
Я в гору пошагал,
Рукою тихо, чинно
«До встречи!» помахал.

Иду Я очень чутко,
Не треснет и сучок,
Застыну на минутку,
Вновь с пятки на носок.

Так подхожу Я к чаще,
Вдруг слышу сверху:  щёлк!
Потом сильней и чаще,
И враз глухарь умолк.

Стаю не шелохнувшись,
Минуток двадцать пять.
Как будто бы очнувшись,
Вновь щёлк и щёлк опять.

Не зря Я постарался,
Хоть ноги затекли!
Глухарь мой разыгрался,
Минуты потекли.

Дождусь, когда «заточит»,
И верных три прыжка…
Душа успех пророчит,
Не прыгнуть бы лишка.

По звуку где-то рядом,
Хоть руку протяни,
Обшариваю взглядом:
«Ну, где ты, не тяни!»

Застыл опять, как камень,
А сердце так стучит,
(останется на память –
Вдали ручей журчит.)

Вдруг: «Вижу, вижу, вижу!»
Да вот же он идёт
По ветке чуть пониже
И гимн любви поёт.

Надувшись очень важно
И с веером хвоста
Идёт, плывёт отважно,
Как будто вдоль моста.

Гляжу, смотрю, любуюсь!
Лети же удалец!
А он идёт, красуясь,
Шепчу Я: «Ах, стервец!»

Но вот, меня услышав,
Сорвался на крыло.
Беру прицел пониже
И жму Я на курок…

Расколотая громом
Исчезла где-то ночь…
Я вспомню это дома
И запишу точь-в-точь.