Я царапаю на бумаге непростые свои слова

Я царапаю на бумаге непростые свои слова - на монеты чутье разменяно, и осталось его едва. Хватить лишь добрести до пустоши, продаваться там за гроши. Подходите, кто за историей, расскажу вам о нелюбви.

Нелюдимые в этой повести в такт кивают, да все глядят. Танцевали мы все без совести танцы маленьких дьяволят. Говорил он на диво искренне – мол, одна я такая есть. Я ушами прохлопала исповедь, отдала ему свою честь. Он же волком на миг привиделся - желтым блеском свирепых глаз. Лес раскинулся неизвестностью - каждый в жизни грешит хоть раз.

Говорила мне мать быть скромною, не смотреть чужакам в глаза. Я же светом луны изломана, с сединой в густых волосах. Говорил мне отец быть искренней, никогда на благо не лгать. Я мечтала прикинуться искрою, и на небе рассветном сиять.

Позабыты наветы древнейшие - дьявол смотрит в мои глаза, и сегодняшней ночью изменчивой выбираю свободу для.

По моим следам волки носятся, не ходи по этой тропе. Своим родом навеки проклята, безразлична своей судьбе.
Волчий вой, да луна мне спутники, на руке следы от клыков. Глаза светом янтарным мечутся, на губах индевеет
кровь.

Я царапаю по бумаге, ночь вершит свой безжалостный суд. Подходите, кто за историей, подходите, и вас спасут. Медяками гремит бессовестно жажда слово обречь на жизнь. А глаза золотятся прожитым, отражая желание убить.

;