Седьмое небо

ВЛАДИМИР  СТРУНСКИЙ

СЕДЬМОЕ  НЕБО

ВИДЕОКЛИП.

Беременная девушка сидит на унитазе.
Поёт «крутую» песенку, все зрители в экстазе.
И подтанцовка  крутится с утра, как заведённая
Похоже,  будто девушка, сама в себя влюблённая..

Вонзает когти музыка в тех, кто непосвящённый.
А подтанцовка крутится, ничуть не удивлённая.
Удивлены лишь зрители, они под впечатлением.
Ну почему  уборная, и в чём её значение?

Быть может, этим голосом кричать пристойней: «Занято!»
И символом бездарности  явился унитаз.
А, может быть, у девушки провалы были в памяти.
Присела на секундочку, засняли тут как раз.

СЮРРЕАЛИСТИЧЕСКОЕ

Кому пейзажи нравятся.
Кто уважает истины.
Портретные красавицы
Пронзительны, как выстрелы.

В сюрреализме разное:
Снег опадает листьями.
И даже, что заразное,
Как прописные истины.

Не все  только понятные,
Иль, как жираф, бегущие.
Оранжевыми пятнами
Из глаз усы растущие.

Я  СМЕЮСЬ

Время быть не может эпохальным.
Словно муха в паутине, бьюсь.
Хоть и на душе моей печально,
Чтобы не заплакать, я смеюсь.

Я смеюсь, хотя мне не до смеха.
Нет веселья, ничему не рад.
Не заставит жизненная веха
Оглянуться ещё раз назад.

Смех отнюдь не признак дурачины.
Может, отказали тормоза.
У меня есть веские причины –
Лучше смех, чем горькая слеза.

Отчего же мне бывает плохо?
Может быть, я не в ладах с судьбой.
Я сеюсь, как будто над эпохой,
Но скорее, над самим собой.

Я смеюсь, хотя мне не до шуток.
Я смеюсь в глаза своим врагам.
Не дождутся . Мне хватает суток,
Чтобы мир послать ко веем чертям.

Надоело и осточертело.
Жизнь такая, словно муха, бьюсь
В липкой паутине беспредела.
Горько мне, вот почему смеюсь

НЕ  МОГУ НЕ  ПИСАТЬ

Пишу стихи «от фонаря»,
Вполне возможно, что и зря.
Но почему в душе моей.
Так очень много фонарей?

Пятнадцать тысяч не предел.
Я столько записать успел.
Но ведь не всё я записал,
Гораздо больше сочинял.

Но не писать я не могу.
Пишу и другу и врагу.
Пишу буквально обо всём.
Порою даже ни о чём

Не знаю сам, о чём мой стих.
Другие смысл находят в них.
Но для меня стихи писать
Почти что тоже, что дышать.

Я часто по ночам не сплю
И всё пишу, пишу, пишу.
Пишу я даже вместо дел
Но есть ли творчеству предел?

Мелькает Муза, словно тень,
Без перерыва каждый день.
Порой по паре тысяч строк
Пишу, а ведь и больше мог.
 
Сам не могу понять, зачем,
Причём с разнообразьем тем,
Размеров, стилей, даже форм.
Стих действует, как хлороформ.

Я «вырубаюсь, чтобы спать,
Но заставляет мозг писать.
И я пишу, пишу, пишу
Гораздо чаще, чем дышу.

ПОСЛЕ  ОПЕРАЦИИ

Ночь прошла, настало утро,
Значит, можно и вставать.
Солнца луч, как в Камасутре,
Продолжал меня ласкать

Удивительные ласки,
Не пьянящи, как вино
Но уже раскрыл я глазки,
Встали все уже давно.

В школу или на работу.
Жалко, что не выходной
Мне вставать лишь неохота,
Потому, что я больной.

Хоть и нет температуры,
Мой живот, как холодец.
Говорят, что пуля – дура,
Зато скальпель – молодец.

Иссечён я и изрезан
И в зелёнке мой живот.
Но сказал мне доктор в среду:
«Через месяц заживёт»

Я лежу в своей квартире
Чешется живот до слёз
Ровно месяц в этом мире
Буду помнить про наркоз.

ОГУРЦЫ

Я хожу на огород
Покалякать с огурцами.
Я не псих, наоборот,
В этом что-то есть от знаний.

Сообщают огурцы
Мне свою температуру.
Ах, какие молодцы:
Хвастают мускулатурой.

За неделю подросли,
Поднабрались витаминов.
Забираюсь в заросли
Сосчитать хоть половину.

Слишком много их растёт.
В том погода  виновата.
Те, что сами лезут в рот
Собираю для салата.

ЖИВУ,  ЧЕМ  БОГ  ПОСЛАЛ

Я по жизни, как сапёр на минном поле.
Только я не профессионал.
Не умею даже радость я от горя
Отличить, живу, чем Бог послал.

Но меня гнетут проблемы и заботы
Озабочен  в основном тем, как прожить.
Очень мало платят деньги за работу
Мне на них свою семью не прокормить.

Иногда нет дома хлеба даже крошки.
Я хожу в рванье, но ниток не купить
Проторила нищета в мой дом дорожку,
И забыла за собою дверь закрыть.

А в раскрытую калитку сыплют беды,
Да такие, что нарочно не сыскать.
Я мечтаю хоть однажды пообедать.
Слава Богу, иногда накормит мать.

Держимся пока на честном слове.
Не везёт, как будто встал не с той ноги.
Если же считать за хлеб полову,
То при свете не видать ни зги.

Я не представляю, как жить дальше:
В петлю или в омут головой?
Поздно я родился, если б раньше,
Мог бы жить теперь  в стране другой.

В Англии или хотя бы в Польше.
В той стране, где меньше дураков.
А терпеть, сил не осталось больше
Быть рабом в стране тупых скотов.

Надоела  грязь мн и рутина.
Жизнь мне надоела, но молчу.
Только бессловесной быть скотиной
Больше не могу и не хочу.

Жизнь ничего уже не значит.
Жизнь такую, жизнью как считать,
Если на пороге смерть маячит?
А придёт – не буду возражать.

БУШУЮТ  СТРАСТИ,  СЛОВНО  АЛКОГОЛЬ

Смешалось всё: обида и обман,
Страх, возмущенье, глупость, ярость, боль.
Я от страстей, щемящих сердце, пьян,
Они бушуют, словно алкоголь

И кровь пылает заревом зарниц.
Всех негативных  чувств не передать.
Отдельных я почти не вижу лиц.
Мне застит взгляд отнюдь не благодать.

Скупая, но солёная слеза
Скатилась к подбородку по щеке.
И, видно, отказали тормоза,
И сдали нервы. Очень трудно мне.

Не дай Господь, всё это пережить,
И всё, что было, снова испытать.
Тогда уж точно не смогу я жить.
Уж лучше ничего совсем не знать

Так бьёт озноб, как ток по проводам,
По нервам, что натянуто дрожат
И жизнь уходит вопреки годам,
Как будто не вернувшийся солдат.

ГЛАЗА, В  КОТОРЫХ  ВЫКЛЮЧИЛИ  СВЕТ

Глаза, в которых выключили свет,
Печальны и пусты, в них жизни нет.
В них даже не задержится слеза.
Холодные и мёртвые глаза.

Они на мир безжизненно глядят,
Хотя ещё живым принадлежат
Бесстрастный взгляд так от всего далёк.
В глазах печален жизни огонёк.

А человек, как будто и не псих.
Желаний только нету никаких.
И к жизни вкус утерян навсегда,
Вот почему пусты его глаза.

ДУШЕ  ОБИДА  НАВРЕДИТ

С обидой нужно переспать,
И ей переболеть.
Из сердца начисто убрать,
Не допуская впредь.

Душе обида навредит
Обида, словно ржа,
Съедает душу. От обид
Чернеет и душа.

Который раз не повезло.
Обидели опять
В душе копить не надо зло,
Но тяжело прощать.

СТРАШНО

Потускнели глаза и заплаты.
Разве можно безумье лечить?
Наши дети ругаются матом.
Нам их нечему больше учить

Наши дети такие, как сами,
Ярко выраженные дебилы
С невыразительными глазами.
Если б только мы меньше пили.

Интеллекту взяться откуда?
А могло бы всё быть иначе.
Надо только поверить в чудо,
И едино решить задачу.

Ну, скажите, кто виноватый,
Что убогое слишком питание?
К сожаленью, не платят зарплату
А без денег  нет воспитания.

Разве могут семья и школа
Одолеть воспитание улицы.,
Если водку пьют с кока-колой
Хулиганы и юные блудницы?

Как гулять в прохудившихся  ботиках,
В рваных брючках, и в рваных платьицах?
В первый раз сигарета с наркотиком
Наползает, как каракатица.

А потом пошло, и поехало.
Где попало дети тусуются
Разве можно гордиться  успехами,
Если ставит оценки улица?

Анемичные бледные дети
Научились ругаться матом.
Значит, будущее не светит.
А на прошлом одни заплаты.

ЭТО  Ж  НАДО,  ПРИСНИТСЯ  ТАКОЕ

Столько раз встречались мы во  сне.
Ночь любви ты мне пообещала.
Но ни разу не пришла ко мне,
Так зачем меня ты соблазняла?

Я тебя не видел наяву,
А во сне иллюзия – не больше.
Где тебя я встретил не пойму.
Может быть, давно когда-то в Польше

Иль в Париже двадцать лет назад?
Но в Париже не был я ни разу.               
Что за сон, которому не рад?
Может быть, ты попросту наяда:

Ты полубогиня, я не Бог.
Может, просто начитался книжек?
Если только будет сон глубок,
То тебя вообще я не увижу.

Может быть, тебя  в помине нет?
Ты – мираж, прекрасное виденье,
Растворилась, словно солнца свет,
Выдумка, моё воображенье.

Как узнать мне мнимые черты?
Ни мгновенья нету на раздумье.
Женщина безумной красоты
Может, и любовь к тебе, безумье?

ЧТО  НАС  ГУБИТ?

Губят нас вино и бабы.
Нет прилипчивей оков.
Голову имел, хотя бы
Мог бы жить без дураков

А имел б побольше фарту,
И по жизни бы везло
Не играл б на деньги в карты
Карты это тоже зло.

Если б сразу подфартило,
То  на картах б не загруз.
Не очко меня сгубило,
А к одиннадцати туз.

ДЕНЬ  НЕ  ЗАЛАДИЛСЯ

День сегодня с утра не заладился,
Даже небо как-будто в слезах.
По ночам кто-то лазить повадился,
Наводя заползающий страх.

Ерунда в голове моей крутится,
Долго-долго заснуть не даёт.
Это ж надо бессонницей мучиться,
Хотя врач уверял, что пройдёт.

Не умеем бороться со стрессами,
Вот и ночи не спим напролёт
Обложив своё тело компрессами,
Но гарантий никто не даёт.

Даже бабы гарантии требуют.
Что ж по-вашему, мне не нужны?
Ну и что же из этого следует?
Бред какой-то, как крик тишины.

Тишина давит на уши, Страхами
Неизвестность за душу берёт.
Небеса потихонечку плакали,
А казалось, что дождик идёт.

БАШНЯ  ИЗ  СЛОНОВОЙ  КОСТИ

Запало в душу странное желанье.
Откуда мысль такая, не пойму.
Меня не остановит расстоянье.
Желанье всё равно осуществлю.

И не имеет в принципе значенья:
Во сне, в мечтах, иль даже наяву.
Построить башню принял я решенье,
Материалы лишь приобрету.

Четвёртый месяц не хожу я в гости.
И даже, мне теперь не до стихов.
Я строю  башню из слоновой кости,
Достроить не хватило двух слонов.

Я отправляюсь в джунгли за слонами,
Хотя, возможно, в этих джунглях муть
Добуду двух слонов и между нами,
Дострою эту башню как-нибудь.

Она и так мне вымотала нервы.
Уж лучше бы я строил города..
Но захотелось мне быть в жизни первым
Из тех, кто строил башню из слона

Мне только лишь советом не мешайте.
А к остальным  я трудностям готов.
Построю башню, но не разрушайте.
Ведь жалко всё же убивать слонов.

Я всё равно дострою, я упёртый
С  ума бы только раньше не сойти.
Конечно, можно строить и из мёртвых,
Но где слоновье кладбище найти?

Я  ЛЮБЛЮ  ГУЛЯТЬ  ПО ПРРОВОДАМ

Коль спать вам  не дают ночные страхи,
То обратитесь попросту к врачам.
Ум каждого свои есть «прибабахи»,
А я люблю гулять по проводам

В них ток бежит и весело искрится.
Деревенеют мускулы в ногах.
Зато идёшь по ним, как будто птица..
Какое зрелище, какой размах.

Какая перспектива и возможность.
Как говорится тут: ни встать, ни лечь.
Быть надо только очень осторожным,
Ведь, если «дёрнет», можно умереть.

ЕСЛИ СВЕТОМ НЕБЕС  ОЗАРЁН.

К свету путь пролегает сквозь тьму,
Сфера мрака гораздо страшней,.
Кто тяжёлую вынес борьбу,
В ком обуздан желания зверь.

В том питает свет высшую цель.
Лишь познание в мире окно.
А, быть может, лишь малая щель.
Мрак и свет – это всё ж не одно.

Одновременно жить не должны
И не могут. Деянья пусты.
Мы для света всегда рождены,
Но над нами влияние тьмы.

Будет Господом каждый прощён,
В ком небесный откроется свет.
Если светом небес озарён,
На все тайны найдёшь ты ответ.

Но путь знаний тяжёл и тернист.
Откажись от мирского всего.
Станешь духом и плотью ты чист.
Ощущения станут не те.

Одолеешь невежества мрак,
Ощущения станут не те.
Ну, а, если по жизни дурак,
Прозябать тебе век в темноте

ВСЕГО  ВАЖНЕЕ  ПОНИМАНЬЕ

Я  не ищу ни  благ, ни удовольствий.
Все наслажденья попросту пусты.
Ни разу не скажу: «Сезам, откройся»
Но в бренном мире много красоты.

Себя я утруждаю созерцаньем
Красот природы и ещё небес.
Всего важнее в жизни пониманье.
И ложью незапятнанная честь

Но каждый день гнетёт меня тревога.
И пламенем мою сжигает грудь.
Хотя  я знаю, о весь мир под Богом
Но слишком тяжек жизненный мой путь.

Я ж не бессмертен, труден путь познанья.
Познанья Бога внешне, и в себе.
Я не достиг живого созерцанья,
Но Бог Живой идёт на встречу мне.

Меня по жизни всякий унижает
Людских я ужений не боюсь.
Меня скорей другое удручает:
Что я, как муха в паутине бьюсь.

Мне не нужны машины или дачи.
Шальные деньги тоже не нужны.
Но отвернулась от меня удача
И я с  концами не свожу концы.

Я не ропщу, но всё-таки обидно,
Ведь я прошу не радостей земных
Я даже не прошу на хлеб насущный.
Мне б каждый день « буханку на троих».

НАДО  ЖИТЬ  ЕЩЁ  ПРОЩЕ.

Я с пира жизни попросту был изгнан
Жил скромно я, но видно надо проще..
Я загнан обстоятельствами жизни,
Как старая, замученная лошадь.

Я никому не нужен, даже шкура
Моя наврядли пригодиться в дело
Жить больше не хочу, но пуля-дура
Опять со свистом мимо пролетела.

Всего ценней свобода или воля.
Но почему дряхлеющему телу
Досталась недостаточная доля
В сияющем разгуле беспредела?

У жизни много кромок и обочин.
От голода и холода дрожа.
Я лезвием блестящим озабочен,
Направленного в сердце мне ножа.

МЫ  ЖИВЁМ,  РАЗРУШАЯ  СУДЬБУ

Наша жизнь – выживанье и смерть
Море лжи в миллионах иллюзий.
Если мы рождены умереть,
Для чего же рождения чудо?

Мы живём, разрушая судьбу,
Подозреньем друг друга обидев.
Погружаясь всё глубже во тьму
Мы в невежестве света не видим.

Мы не видим почти ничего.
От рождения глухи и слепы.
Опустились на самое дно
Внутрь себя, потому мы нелепы.

Не пора ли из нор вылезать
Из щелей, из квартир, из скорлупок.
Чтобы мир хоть немного узнать,
А не выглядеть слишком уж глупо.

Эгоизм нас окутал, как дым.
Много ль можно заметить в тумане.
Никогда мы не звоним  родным,
Но в беде  вспоминаем о маме.

Жить боимся мы и умереть.
И живём, пресмыкаясь, на пузе.
Наша жизнь – выживанье и смерть,
Море лжи в миллионах иллюзий.

ЗВЁЗДНЫЙ  ГАЗАВАТ

Огненная лилия крестом
Воссияла  в чёрном небосводе.
А Луна болезненным пластом,
Бледная, мечтала о свободе.

Космос поземному был суров,
Смешивая суть и алгоритмы.
И закат звезды похож на кровь,
Но звучала звёздная молитва.

Звёзды все молились в тишине
Общему Вселенной Абсолюту.
Но случилась в непроглядной
Ярким взрывом неземная смута.

Родилась сверхновая звезда,
Но она не приняла крещенья.
Видно, мусульманкою была
В новом сверхмогучем воплощенье.

Звёзды исполняют шариат.
Может это прозвучит и странно:
Несмотря на звёздный газават
В Космосе нет звёздного имама.

Алконост протягивал свой перст,
Превозмочь, пытаясь, окаянство.
Но сиял на небе Южный Крест –
Постоянный символ христианства.

НА  ГРАНИ  ЗВЁЗДНОГО БРЕДА

Бесперебойной красотой
Рассвет клубился. Было странно.
И звёзды в небе, словно манна
С необъяснимою тоской.

Хрустально-алый небосвод
Казался мне прозрачно-чёрным.
Тоски накатывали волны.
Со лба катился звёздный пот.

Неужто в мире всё не так,
Как было создано Творцом?
Под Звёздным я стою Мостом,
Но надо мною Зодиак.

Стрелец и Дева крутят флирт.
Льву Овна хочется догнать,
А близнецы ныряют в спирт
Пытаясь в спирте Рыб поймать.

Наверное, я тоже пьян
От коньяка небесных звёзд
Коль бред несу, как океан
Безбрежный. Ежели всерьёз,

Воображение моё
Уходит в глубину фантазий.
И перед вами налицо
Безумство звёздных эвтаназий.

Хотя я жив, но умер я
Лишь на Земле, а для Вселенной.
Что человек, и что звезда?
Но по-хорошему нетленны.

ЖИЗНЬ – СПЛОШНОЙ  КОШМАР или  ПЛАЧ  НАРКОМАНА

Как кошмары становятся былью,
Я в объятьях познал сатаны.
Героин серебристою пылью
Убивает меня изнутри.

То, что ломка – преддверие ада,
Я познал совершенно всерьёз,
 Как иллюзию райского  сада.
Смерть приносит легко передоз.

И нужна доза больше и  больше,
А иначе и смысла нет жить.
Мир вокруг безнадёжно игольчат,
На игле проявляется  прыть.

Соскочить же с иглы невозможно.
Начинался кошмар с ЛСД.
Как бумага натянута кожа.
Кем я стал в моей жуткой судьбе?

День и ночь я молюсь, бью поклоны.
И в слезах захожусь от тревог.
И кошмары в мозгу воспалённом.
Мне помочь может только лишь Бог

Как кошмары становятся былью,
Я в объятьях узнал сатаны.
Героин серебристою пылью
Убивает меня изнутри.

РАЗНИЦА  НЕ ПОМЕХА

Мы разошлись с тобой во времени
И в географии планет.
Моя изнемогла от бремени,
Твоей вообще, быть может, нет.

Но твоя родина – Вселенная,
Моя же – грешная Земля.
И красота твоя нетленная,
Как одинокая звезда.

Но разница в тысячелетия
Не помешала мне любить.
Одни сплошные междометия
Способны душу погубить.

Всевышнего благая вестница,
Как  восхищаюсь я тобой.
Ты самому Христу ровесница
В веках с нетленной красотой.

Ты в мире лучшее снотворное,
Но только в сердце маята.
И, как икона чудотворная,
Твоя от Бога красота.

Нас разделяют расстояния,
Моей не ставшие судьбой.
Но нету противостояния,
Есть только радость и покой.

Кассиопейская красавица
В тебя влюбился Орион.
И мне ты так безумно нравишься.
Мне жаль, что это только сон.

КОСМИЧЕСКИЕ  КОРАБЛИ  ГОСПОДА

Неотражённый свет невидим.
Неотражённый свет есть тьма.
Когда кого-то ненавидим,
Вокруг нас тоже темнота.

Душа во тьме не отражает
Ни милосердья, ни любви.
И в сердце вера исчезает,
Когда во власти темноты.

Господь есть свет, но отражённый.
Не отражённый свет есть блуд
Слетаются душ Божьих сонмы,
Их ангелами все зовут

Серебряные, золотые –
Космические корабли.
Они хранители простые
И созерцатели  любви.

Они и есть свет отражённый
Сиянья  Божьей Красоты.
Неотражённый свет агоний
Бывает лишь у сатаны.

КАКИЕ  ФУРШЕТЫ?

Банкеты,  фуршеты, шампанское, дамы.
А, если по-честному, Ежели прямо?
В колёса всё время вставлял кто-то палки.
Какие банкеты бывают на свалке?

Какие  фуршеты?  Шампанское тоже?
Ведь жизнь дорожает, всё стало дороже
А дамы? Пустая, быть может, надежда.
Нет денег, не то что на дам – на одежду.

Фантазий пустых джентльменский  набор
Ну, кто я, банкир, комиссар, или вор?
Для уровня жизни моей это странно:
Банкеты, фуршеты, шампанское, дамы.

ПРИЗРАК

Я прохожу, сквозь двери и сквозь стены.
Я призрак Картахены и Сиены.
Я двигаюсь бесшумно, как на лыжах.
Я призрак Саламанки и Парижа.

Уже, конечно, вытерлось здоровье.
Меня боялись лишь в средневековье.
Теперь же не боятся , а смеются.
В меня не верят, но вращают блюдце.

Я старый викинг, полюбивший Фрею.
Я всё ещё  пред красотой немею.
Да, Фрею очень многие любили,
Но ведь её давно похоронили.

Доступен я бываю для спиритов.
Столоверченье для меня, как сито
Я прохожу заржавленное время,
Но годы жмут и груз веков, как бремя.

А на дворе уже век двадцать первый.
И больше не выдерживают нервы.
Я – миф, что существует в параллелях.
Материальным стать я мысль лелеял.

Я семь веков дышу вселенской пылью.
Меня похоронить лишь позабыли.
Я быт убит на рыцарском турнире
В Сиене, Картахене или в Трире.

За семь веков мне память изменяет.
Я – пуст. Я – призрак. Что это меняет?
И по ночам незваным я являюсь.
Я больше не пугаю, сам пугаюсь

Любых, не обозначенных мной звуков.
Хоть я ещё не вычислен наукой,
Я престал уже быть суеверьем,
А, может, просто вышел из доверья.

ОРИФЛАММА  ЗВЕЗДЫ  ПЕРСИФААЛЬ

Орифламма  звезды Персифаль
На траверсе всходила небосвода.
И осветилась северная даль
Сиреневым  закатом Квазимодо

Неистово космический буран
Забрасывал пространство перманентом.
И гидроакустический обман
Окутывал безнравственность момента.

Белела атлантическая ночь
Ещё над Континентом Атлантиды.
И звёзды будто уходили прочь,
Как племена пиратские карибов.

И пробивался Солнца первый луч,
Поскольку ночь была уж на исходе.
Но Космос перманентно был могуч.
И действовал отнюдь  не о погоде.

Бессмертием светился небосвод.
Неистовало небо Атлантиды
Казалось, что водили хоровод
Атланты и Кариатиды.

Безумие охватывало даль
Сиреневым закатом Квазимодо.
Всходила  орифламмой  Персифаль
На траверсе слепого Небосвода.

ЧЁРНАЯ ДЫРА  АСТРАЛА

В Астрале не бывает высоты.
В  Астрале существуют лишь глубины.
И энтропия гаснущей звезды
Как трансцендентность кажется наивной.

Высот в Астрале меньше, чем глубин,
Поскольку даже в памяти провалы.
Я погружён в пространство середин,
Внимая телу чёрного Астрала.

Но есть ещё сияющий Астрал,
Как пламенное время звёздной бездны.
В пространстве кольцевом себя искал
Себя нашёл лишь в Боге, в книге Ездры.

Пророчества – связующая нить
Звёзд путеводных в ангельском обличье.
Как ни хотел , Астрал мне не забыть
Ни в вертикалях, ни в глубинах. Лично

Я ощутил забытость орифламм,.
Что существуют, может, вне пространства
А время для меня – ненужный хлам.
Пусть канет в Вечность мира окаянство.

Астрал и поглотит и растворит,
И разметает в мире всё плохое.
Душа моя, не то, чтобы болит
Она уже не ведает покоя.

Приближен к Богу сердцем и душой
Впервые ощутил себя  счастливым.
Я не могу испытывать покой,
Пока жизнь на Земле не справедлива.

СКАЗКА  О  ЗОЛОТОМ  КЛЮЧИКЕ

Равнодушья болотная тина
Держит крепче железных оков.
Деревянные мы Буратины
Из волшебной Страны Дураков.

Только ключ золотой затерялся.
И наврядли его кто найдёт.
Может, он в сундуке Карабаса,
Может, пинчер его стережёт.

Все мы куклы, иль в крайности пешки
В чьей-то странной жестокой игре
И на сцене  немного промешкав,
Мы окажемся вновь в сундуке.

Среди затхлых обносков и пыли,
Среди крыс, что грызут нас на дне.
В каждой сказке частица есть были,
Оттого неуютно так мне.

Мы запуганы злым Карабасом.
Не отыщется с ключиком пруд
И народных шарманщиков массам
Остаётся тяжёлый лишь труд.

Нет, с небес не дождёмся мы манны.
В наших душах болотная тина.
Отчего мы все так деревянны
И похожи так на Буратино.

ЕСЛИ  В  СЕРДЦЕ  ПЕЧАЛЬ

Мир таков, каковы мы в нём
И чего на судьбу нам сетовать.
То, что вытравлено огнём,
Нам уже не взрастить поэтому.

Если желчь. Душа полна,
То напрасны любые усердия.
Уничтожив добро, со зла
Не получится милосердие.

Если в сердце лежит печаль,
То она за своё, за близкое
А чужого совсем не жаль.
Никакого к чужому риска.

Равнодушье в душе взрастив,
Натыкаемся на холодность
Если жив, слав Богу, жив,
Потому что в душе убогость.

ОПАСАЙТЕСЬ  СКУДОУМНЫХ

Скудоумие, как  слепота.
Есть ли в сердце страшней пороки?
И шагающий в никуда
Никогда не дойдёт до порога.

Если кто-то совсем дурак,
Однозначно, тут вывод ясен.
Коль нельзя распознать никак,
Окружающим он опасен.

Пусть начальник он небольшой,
Даже маленький, как окурок,
Всё равно обернётся бедой
Слово каждое самодура.
 
Не захочет ни в чём уступить.
Ох, уж этих начальничков нравы.
И не знает никто, как быть.
Он всегда остаётся правым.

Может, «лапу» имеет в верхах.
И тогда будет очень трудно.
Подчинённым в любых местах:
Опасайтесь же скудоумных.

ЗВЁЗДНАЯ  ЭЛЕГИЯ

Познавший красоту и наслажденье,
Не ведает он истинных высот.
Покой! Что может быть блаженней
Во всей Вселенной зримости высот?

Ведь даже юность красоты сравниться
С сиянием не может гордых  звёзд.
А счастье лишь мгновение продлится.
Вселенная же вечна, как вопрос.

Величественны статуи Олимпа
Всем римским покровителям-богам.,
Земным царям, патрициям и нимфам.
Юпитеру же бесподобен храм.

Его сиянье вознесётся к звёздам,
Хранительницам дивной красоты.
Но человек не Бог, и несерьёзно
С твореньем Бога сравнивать мечты.

Не может всё же красота земная
Небесную природу превозмочь.
Тем ярче звёзды на небе сияют,
Чем непроглядней и угрюмей ночь.

ДЕНЬ  ПОМИНОВЕНИЯ

Сегодня день поминовенья
Не только павших на войне.
Хотя бы на одно мгновенье,
Все вспомним, живших на земле.

Людей плохих или хороших,
Неважно – умерли они.
Живыё умерших дороже,
Но каждый память сохранит

И о насильственно убитых,
Тех, чьи славны имена.
Никто никем не позабытый,
Воздастся каждому сполна.

Пусть будет память тою мерой,
Что каждый в жизни заслужил.
Мы вспомним их не для примера,
А, чтоб никто нас не забыл.

Века промчатся , как мгновенья.
И совершится Божий Суд.
Сегодня день поминовенья.
Кто умер, сраму не имут.

У  ХРАМА  СКОРБИ

У храма скорби стояли люди.
Родных и близких в последний путь.
Они проводят. Бог не осудит
За то, что выпьют они чуть-чуть.

Пускай усопших они помянут.
Зачтётся в добрые им дела
Не ради прошлых заслуг и славы,
А, чтобы память была света.

У храма скорби кругом могилы,
А на могилах лежат цветы.
Усопших люди не позабыли
И память скорби своей сберегли.

СВЕЧА

Пускай от пламени свечи
Не будешь ты согрет.
Не возражай и помолчи.
Она нам дарит свет.

Сгорает медленно свеча,
И мал её огонь.
И оплавляется она
Искрою на ладонь.

Но, если множество свечей,
То будет ярким свет.
И станет в комнате теплей,
Вот и свечой согрет.

РАЙ  НА  ЗЕМЛЕ

Нам в каждом пророчестве видится бред
И кажется жизнь паскудной.
Мы слишком устали от тягот  и бед,
Ведь жить нам, действительно, трудно

В безверии всем неуютно темно
И в душах огонь не зажжётся.
И нас потому обмануть так легко,
Заставив за что-то бороться.

За якобы в будущем светлую жизнь
За классовость новой идеи.
Мы строили долго в стране коммунизм,
Но стали ещё мы беднее.

К нам райская жизнь не приходит пока.
Не будет её – мы узнали.
Мы долго упрямо искали врага.
За что мы тогда умирали?

И стали рождаться в толпе голоса,
Разумнее прежнего бреда.
Не верим по-прежнему мы в чудеса,
Но больше не верим в победы.

Загробная жизнь –  может вовсе не  бред,
Но рай на земле – это сказка.
Мы рай создаём уже семьдесят лет
По чьей-то безумной указке.

А что в результате имеем? Увы,
Жизнь стала не лучше, а хуже.
Какой нам ещё дожидаться  беды?
Такой рай земной нам не нужен.

ДУША  ПРОТИВИТСЯ СТАРЕНЬЮ

Облетают волосы, как листья.
Видно жизни подкатила осень
Цвет лица становится землистей,
И поблекла глаз весёлых просинь.

Но душа противится старенью,
Что-то в ней заумное заело
И пока земные ощущенья
Не чужды стареющему телу.

Но года не прибавляют жизни.
И уходит время безвозвратно
Иногда, как сквозь хрусталик призмы,
Видишь: жизнь не повернуть обратно.

Молодость уйдёт и покаянье
Не вернёт ушедшие потери
Слишком уж большие расстоянья.
Не открыть захлопнутые двери.

Но накатит ночь воспоминаний.
Все всплывут ошибки и утраты.
За незавершённые желанья
Тяжела впоследствии расплата.

Память суд свершает над судьбою.
Что не сделал, сам за всё в ответе
Мудрость не способствует покою,
Даже за мгновение до смерти.

Не покрутишь, жизнь, как киноленту.
Преходяще каждое мгновенье.
Не начислит прошлое проценты,
Оттого тревожней сновиденья.

Если в жизни осень наступила,
Чтобы смерть случайно не задела,
Собери накопленную силу.
И не выпускай её из тела

Не повторит новых жизнь расцветов.
Сбереги всё о, что не растратил,
Если совесть или честь задета,
Не смолчи и думай об утрате.

ТОЛПА  ИЛИ  НАРОД?

Не поможет ни царь и не Бог.
Если сам оказался в беде.
Вот  тогда и уходим в народ
К человечеству, а не к толпе.

Что толпа? И груба , и глупа,
А в народе и мудрость, и мощь
А в народе царит доброта,
Что намного сильнее, чем ложь.

Над толпой вознесётся тиран.
Из народа выходят вожди.
Для толпы характерен обман,
А народ  не приветствует лжи.

САМОДОВОЛЬСТВИЕТ ГУБИТ.

Победа даже над собою
Намного слаще опьяненья,
Но с вознесённой головою,
Легко ли избежать паденья?

Высокий взлёт всегда случаен,
Но каждый над собою вольный.
Мы не от разума страдаем,
А лишь, когда самодовольны.

Не можем угадать событья.
Пророчества лишь в Божьем Слове.
Придётся за кровопролитье
Своей расплачиваться кровью.

КАК  РОЗА  НА  НАВОЗЕ

Отрёкшись от безумия толпы,

Куда теперь? Забыл уже что ты,
Ещё недавно  был её частицей?

Бушует неразумная толпа,
Играет в ней неведомая сила.
Толпа могуча, хоть она тупа.
Потоком пьяным площадь запрудила.

Ты вне толпы, но остаёшься в ней,
Приняв её и радость, и страданья.
Ты, как и все, пока ещё плебей,
Хотя толпы опередил сознанье.

Глоток вина – не лучше ты  других*
Что массовым подвержены психозам.
Ведь даже роза белая смердит,
Когда произрастает на навозе.

ДЕНЬ  ПООЛУЧКИ

Я день получки не люблю.
Народа гомон слышен.
И отслюнявит по рублю
Зарплату мне кассирша

И распишусь я за гроши –
Такая уж зарплата.
А где же праздник для души?.
Кто в этом виноватый?

Сегодня на свиданье мне
Так нужно обязательно.
К кому? Да к будущей жене,
Девчонке обаятельной.

Но я стесняюсь юных дам.

И потому  решил сто грамм
Я потянуть для храбрости.

Пошёл  с рублями в магазин.
Толпа бушует пылко
И среди реденьких осин
Я осушил бутылку

Потом таких, как я двоих
Нашёл и стал я третьим.
И пузырёк раздавлен вмиг,
Как будто праздник встретил.

Потом ещё на посошок,
Заем засохшим бубликом
И станет пуст мой кошелёк,
И нету в нём ни рублика

Домой приду, а у крыльца
Стоят дружки с бутылкою.
И пьянке не видать конца
Когда  ж я встречусь с милкою

О  СЛУХАХ

Блаженство в моём сердце тает,
Как будто сахарная вата.
Я слышал, будто повышают
На пятьдесят рублей зарплату.

Теперь смогу я на базаре
Раз в месяц брать у бабок фрукты.
Но говорят подорожают
Без исключенья все продукты

Причём их будут выдавать
Лишь только по лимитной норме.
А также в городе слыхать
 О новой денежной реформе.

Прошёл по городу слушок,
Я это слышал от знакомых.
Что будто  целый городок
Должны построить для обкома.

Ох, эти слухи. Для страны
От них случаются разрухи.
Я слышал слух со стороны,
Что вскорости отменят слухи.

ВОЙНА  БЕЗ  ПОБЕДИТЕЛЕЙ

В братоубийственной войне
Не будет победителей
Мы все актёры в той игре,
Где быть не может зрителей.

А сценой станет шар земной
До самых закоулочков
И отсидеться  за стеной
Наврядли уж получится.

Не нам сценарий тот писать,
А впереди смотрящему.
И коль придётся умирать,
Совсем по-настоящему.

Пусть осознает он вполне,
Спросив сперва у жителей.
В братоубийственной войне
Не будет победителей.

ЗАКОНЫ  ДЖУНГЛЕЙ

Идёт великая охота
На птиц, зверей и на людей.
И кто-то скушает кого-то,
Убьёт, затравит лиходей.

И всё в природе однозначно:
Убийца, жертва и палач.
И одеянием прозрачным
Скрывает ночь и крик, и плач.

Законы джунглей так суровы.
Не знает жалости никто.
И не успеешь молвить слово,
Как станешь трупом так легко

ХАРАКТЕРИСТИКА

Философ, музыкант, поэт,
Мистификатор откровенный,
Постигший тайны всех планет,
Он двери распахнул Вселенной

Биолог, генный инженер,
Пророк немыслимых открытий,
Для подражания пример
Он женщин также соблазнитель.

Всё в жизни зная наперёд,
Учёный и парапсихолог,
Открывший биотеплород,
Труды имеет в десять полок.

Но ни в кого он не влюблён.
Наверно, ожидает срока.
Но был замечен кем-то в нём
Зачаток тайного порока.

Не то, чтобы самолюбив,
О нём весьма похвально мненье.
Руководителей больших
Готов оспаривать решенья.

Хоть уважаем он, как гений,
И даже с многими учтив,
Имеет собственное мненье,
Всем циркулярам вопреки.

БЕЛАЯ   ЭМИГРАЦИЯ

Князья и графы, офицеры
Вы дожили до униженья.
В Россию потеряли  веру
Под флагом «белого» движенья.

Вы родину на жизнь меняли,
Когда вас «красные» разбили.
На пароходах уплывали
В Стамбул навеки из России.

Забыли, неужели это,
Что вы российские дворяне
Когда в Стамбуле на монеты
Меняли русские медали?

Теперь в Парижах и в Берлинах
Речь русская не так уж редка.
Так неужели вы забыли,
Где тлеют кости ваших предков?

Так неужели, неужели
Вы сердцем больше не с Россией.
Давным-давно вы поседели
И вас  Россия-мать простила.

Вы с ней не связаны корнями,
Но я судить вас не берусь.
Что русского осталось с вами?
Лишь самовары «А ля Рюс»

ПРАВДА НЕ  В  ПРАЗДНИКАХ,  А  В  БУДНЯХ

Проверить истину на лжи,
Наверное, не очень трудно.
Но праздно правду не ищи,
Она не в праздниках, а в буднях.

В печах, где плавится металл,
В полях пшеницей колосится.
Где ликвидируют пожар,
И в небе, где летают птицы.

Ты правду не ищи средь лжи.,
Ведь ложь обиды только множит.
И очень правдой дорожи.
Лишь истина всего дороже.

СТАРОЕ  ПИСЬМО

Я вижу тень карандаша
В нажиме прежних строк.
В те строки вложена душа
То сохранит письмо.

Прошло уже немало лет.
Бумажный тот листок.
Оставил в чьём-то сердце след,
А выцвести не мог.

В нём столько вешнего тепла,
Что мне и невдомёк
Какие зажигал сердца
Тот старенький листок.
 
А, может, весточка беды
Пришла, как седина,
И не вернулся кто с войны?
На то она война.

Гляжу почти что не дыша
На старое письмо.
И вижу тень карандаша
Всем временам назло.

О  СТРАСТЯХ  ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ

Вино вкусней, когда в нём капля яду.
А недоступность более манит..
И тем сильнее, на сердце отрада
Того, кто неприступность победит.

Всё в ней , как цены в модном ресторане.
И пусть пока моя безумна страсть.
Я знаю, что судьба меня обманет,
Но горечь в ней со сладостью слились.

Пороки эволюции движенье.
У чести очень незавидна роль..
Тогда к чему  терпеть мне униженья,
Когда они мне причиняют боль?

Но слишком уж приятная награда
За ожиданья непомерный труд.
Не приступом, а длительной осадой,
Судьбу я всё равно перехитрю.

Пусть даже с нею ждёт меня несчастье,
Я вынесу, я всё перетерплю.
НО заживо я не сгорю от страсти,
От жизни я своё ещё возьму.

Возьму реванш ещё за пораженья,
Но победитель буду всё равно.
Противоядьем будет лишь терпенье.
Вкуснее с ядом терпкое вино.

ТРУДНО  ПОВЕРИТЬ  В   ДОБРО

В своей наивности купаюсь
И верю в чью-то доброту.
И ежечасно покупаюсь
На слов красивых маяту..

И трудно до сих пор поверить,
Что сколько не твори добро
Бездушны люди, словно звери,
А на добро в ответ лишь зло

Не ложь – наивность, но и правдой
Не назовёшь её теперь.
В ней честность, но и глупость, как бы.
А человек – страшнейший зверь.

Мечусь я между ипостасей.
В добро ли верить или  зло?
Поправку жизнь внесла некстати.
Мне просто в ней не повезло.

ЖИЗНЬ,  КАК  ЗЕБРА

Друзья предадут – пожалеют враги
А жизнь, как зебра: то греет, то сырость.
То кем-то любим, то впадаешь в немилость
То мыши приснятся, то вовсе коты.

За взлётом – паденье и нервные срывы
И длятся печали своим чередом               
И, если на гору, то только пешком,
Чтоб после стремительно падать с обрыва.

Удачи зигзаг с невезенья лавиной
Никак не удастся миг состыковать.
Ну, разве что взять и на всё наплевать.
Ведь жизнь и так тяжела и недлинна.

Что было «своё» резко стало «чужое».
Душа взаперти и свободы не ждёт.
Нет времени ждать, ну, а вдруг повезёт.
Как манны небесной я жажду покоя.

ВСЁ  ПОДВЕРГАЕТСЯ  СОМНЕНЬЮ

Всё подвергается сомненью:
Первоосновы бытия.,
Не только собственное мненье,
Но даже собственное «Я».

Ликует разум несвободный,
Но только на сердце печаль.
Лишь потому, что очень сложно
Окинуть взглядом сердца   даль.

Для подражанья нет примеров
Всё тленно, даже красота.
Как две облезлые химеры,
Опустошённых два зрачка..

Всё безрассудное подвластно
В стране , не знающей господ.
Осуществится смена власти.
И все устанут от «свобод»

ВОЛКУ

Не рядись в овечии  одежды
Не считай, что скроет всё толпа
Не питай напрасную  надежду
В том что не отыщем мы волка.

Взгляд твой хищный непременно выдаст
Кто ты есть и к нам, зачем пришёл.
В нашем стаде водится лишь быдло,
Ты же волк, к ярму не подошёл.

Норов твой так непривычен стаду.
Ты – не наш, ты хищник, ты же – власть.
И нее станет наша смерть отрадой
Нашей крови не напьёшься всласть.

Пусть трусливы глупые бараны,
Но опасность слишком велика
Мы тебя отыщем поздно, ль рано,
Но найдя, подымим на рога.

ЧТО  ЕСТЬ  ФИЛОСОФИЯ?

Бесплодная гимнастика ума
И бегство от ответственности жизни.
Неверие в духовность божества
И череда душевных катаклизмов.

Призыв напрасен к лепету идей.
Пустопорожняя игра словами,
Но прилипает к мозгу, словно клей
И даже делает друзей врагами.

Непримиримо властвует в сердцах,
Лишив надежд и божьих откровений
Ученье это не изгонит страх
В борьбе за власть над духом поколений

Различных точек зрения в котёл
Столкнёт в безумной ярости единой
И древний храм преобразит в костёл,
А церковь – в храм языческой богини.


От древних греков до Христа  и Маркса
Поверить всем философам готов,
Но я ведь не японский камикадзе.

Один философ, уничтожив храм,
Другой на тех развалинах построит.
Придут за ним, и будто лишний хлам,
Разрушат, как когда-то греки Трою.

Под слоем пыли тысячи веков
И тысячи различных философий,
Что держат крепче каменных оков.
Остатки слов, замешанных на крови.

ПРАВДА  И  ЛОЖЬ

Нам истина всего дороже.
Куда от истины уйдёшь?
Но вдруг почувствуешь, как кожей,
Что истины дороже ложь

Приходится куда дороже
Платить по счёту из-за лжи,
Иной раз жизнями. И что же,
Про истину забыли мы?

Несовместимы два понятья
И правду ложью не убьёшь.
Но истина, как на распятье,
И вечно побеждает ложь

Беда за ложью не плетётся.
Она стремительна , о , Боже.
Всегда ложь ложью остаётся,
Но истина всего дороже.

ЗВЁЗДНАЯ  СОНАТА

Я пью коньяк полночных звёзд
И опьяняюсь майским небом.
И вижу я, как Гончий Пёс
С азартом гонится за Вегой.

А ковш Медведицы Большой,
Что на пиру у Водолея
Наполнен звёздною водой
С источников звезды Персея.

Прекрасен звёздный океан
И жизнь морская в нём, однако
Бушует пеной по волнам
В созвездьях Рыбы или Рака.

О, звёздный мир, о звёздный лес,
О, эти звёздные дороги.
Я заплутался бы окрест
Созвездий Льва и Козерога.

Я слышу споры Близнецов,
Венеры, нежные напевы.
И убежав от Гончих Псов,
Хочу я заблудиться с Девой.

ПЕЧАЛИ  НЕ  ОБОЙДУТ  МЕНЯ

Мотивы солнечных   сонат
Ещё в моей душе звучали,
Но, если  знать бы, что печали
Меня не обойдут. Стократ

В душе я б сохранил надежду
На то, что встретимся мы вновь.
В прозрачных призрачных одеждах
Входила в сердце мне любовь.

Она пыталась обнажённой,
Наверно, сквозь меня пройти.
Я ею был заворожённый.
И задержал её в груди.

Но почему-то ей неймётся
И сон потерян и покой.
И сердце учащённо бьётся.
Когда ж увижусь я с тобой?

НОСТАЛЬГИЯ  ПО  НАСТОЯЩЕМУ

Неразрезаны книги в шкафу
И пластинки пылятся на полке.
Ты пришла посмотреть, как живу?
Я пластинкой кручусь под иголкой

Паутиной покрылся рояль.
Ссохлись   клавиши, слишком уж стары.
И на сердце всё чаще печаль,
И оборваны струны гитары.

Я когда-то и пел, и страдал.,
Но отпелось мне и отстрадалось
Не считая, я деньги швырял,
И они от меня отказались.

Я не то, чтоб несчастлив без них.
Поутихли в душе моей страсти.
Неделима любовь на троих.
А двоим слишком много для счастья

Я ночами молюсь, как монах,
Вот что значат ушедшие годы..
Неизбывен мой девственный страх
Перед грубою силой природы.

Иногда возле старых молитв
Меня мысль пронзает стрелою*
Что неправильного совершил,
В чём я сам виноват пред собою?

Те ли песни я пел, что хотел.
Тех ли женщин любил непохожих?
Может, я полюбить не успел
Ту, которая всех мне дороже?

Я тебя никому не отдам.
Ты стремительна, словно лавина.
Разделилась судьба пополам
На неравные две половинки.

МНОГО  РАЗНЫХ  НЕПРАВД  У  ЗЕМЛИ

Много разных неправд у Земли,
Больше, разве, что в мире страданий.
Как же люди живут без любви,
Набивая карманы камнями?

Как же чтут они добрых богов?
Как же молятся в храмах кумирам?..
Как же льют они братскую кровь,
И при этом хотят они мира.

Призывая друг друга к любви,
Не жалеют ни денег, ни нервы.
Много разных неправд у Земли.
Неужели мы все лицемерны.

ОДИН  ОТВЕТ

Сто тысяч бед – один ответ
Вполне стандартный и обычный.
Ты есть, но вроде тебя нет.
И ложь становится привычной.

Неправд немало у Земли,
И мы их ежечасно множим,
Но холодок от нелюбви,
Мы ощущаем даже кожей.

Ложь многолика и проста.
Любой сойдёт за правду бред.
Для правды разомкнуть уста –
Один ответ: сто тысяч  бед.

ПЕШКА

Года идут, но лучше жизнь не стала.
И сердцем ощущаю я усталость
От суеты, от бестолковой спешки,
И оттого, что в жизни только пешка.

Когда ещё в свою игру играя,
Надежда есть, что будет проходная.
Но, коль под дудку пляшешь самодура,
Собьют, как пешку, и не стать фигурой.

Но я в своей среде кручусь в народе.
И в этой массе незаметен, вроде
Не лезу ни в ферзи, ни в офицеры
Хоть жизнь не ощущаю полной мерой.

А мимо мчатся пешки справа, слева.
И метят почему-то в королевы.
Куда спешить? Мы погибаем в спешке.
Зато уж мат никто не ставит пешке.

ПОЭЗИЯ  ЖИВЁТ  В  НАРОДЕ

Настоящие поэты
Не дают стихи в газеты.
И поэзия живёт,
Только уходя в народ.

Многотомные изданья
Горше «истины в стакане»
Стих становится живей
На устах простых людей.

Стих не только «жжёт глаголом»
И в набат призывно бьёт.
Может сердце ранить словом,
Может и наоборот.

БОЛИТ  ЗА  ПРОШЛОЕ  ДУША

От душной пошлости эпохи
Я задыхаюсь на Земле.
Когда загажены истоки,
Не будет  радости нигде.

Когда намеренно забыты
Не просто судьбы – имена.
Когда духовно мы избиты,
Болит за прошлое душа.

И с оскоплённою моралью
Живём, не зная благ земных.
Нам бесконечно долго врали
Про бывших, ранее живых.

Своих писателей, потов
Нам знать судьбою не дано.
У нас одни вожди воспеты,
И про ударный труд кино.

Во что мы верили – не знали.
Во что же верим мы теперь?
На все замки мы запирались,
Хотя бы распахните  дверь.

ЛЮДЕЙ  НЕЗАМЕНИМЫХ  НЕТ

Людей незаменимых нет.
Всех уравняет смерть. Однако,
Заменит кто нам среди всех
И Пушкина, и Пастернака.

И Рафаэля больше нет,
Хоть изведите красок тонны.
Ну кто изобразит портрет,
Ну, хоть какой-нибудь мадонны.

Кто песни новые споёт,
Как пел Высоцкий их когда-то?
И новый век, пройдёт, как год,
Но не забрезжит свет из мрака.

Людей незаменимых нет,
Но каждый чувствует незримо,
Что и Шекспир, и Архимед
Уже никем не заменимы.

ЗАМЕТКИ  НА  ПОЛЯХ  РОМАНА  НАБОКОВА  «ЛОЛИТА»

Я  как-то утром закусил
И чашку чая выпил.
И на балконе покурил.
Взял почитать «Лолиту».

Подобной девочки в стране
Я не встречал советской.
О проституции вполне
У нас не пишут детской.

За рубежом у них там сплошь.
Дворцы, не наши хаты.
У них, что хочешь там найдёшь
На то у них и Запад.

И мафия там правит бал
И много наркоманов.
Имеет каждый капитал
И домик на Майями.

Мораль же наша высока
У пролетариата.
Нет наркоманов, лишь полста
Рублей – стаканчик мака.

И уж совсем не страшен СПИД
Грядущим поколеньям.
Ведь пресса бодренько молчит
О СПИДа проявленьях.

Давно нам Запад не указ,
С их грязным капиталом.
У нас в стране рабочий класс.
С высоким встречным планом

У них любой капиталист,
Ну, попросту пройдоха
У нас же каждый коммунист
Живёт в стран неплохо.

Народ и партия страны
У нас неразделимы.
И, чтобы  не было войны,
С ней разное  едим мы.

Пускай у нас похуже чуть
По части, скажем, быта.
Читать я буду только «Труд»
И никогда «Лолиту».

ДАЙ  БОГ  НЕ  СОЙТИ  С  УМА

Тоскливо, скучно, одиноко.
От мыслей пухнет голова.
И только на хвосте сорока
Пустые принесёт слова.

Смешались жертвы и  убийцы,
Валя толпой на Страшный Суд.
О, кто узнает эти лица? –
Они со временем сгниют.

Тревожно, страшно и печально
Плывут  по небу облака.
Что делать? Богу изначально
То ведомо, наверняка..

Свои глобальные идеи,
Как цепи, носим за собой,
Но жизнь становится беднее
И смысл у неё иной.

Всё та же глупая сорока
Трещит. И пухнет голова.
Тоскливо, горько, одиноко,
И дай Бог не сойти с ума.

НЕТ  ВЫХОДА

Мы все зависим от надежды
И от бессилья погибаем.
Так неужели все невежды,
И выход не предполагаем?

Несбыточность мечты ужасна,
Порой доводит до инфаркта.
И ощущаем ежечасно,
Что козырная бита карта.

И выжить в катаклизмах трудно.
И боязно подставить плечи.
Себя доводим до абсурда.
А как же фактор человечий?

А как же наша социальность.
И данный нам  природой разум.
Не отрезвляет нас реальность,
А страх, как СПИД, такой заразный.

СВЯТОТАТСТВО

«Религия – опиум для народа», -
Так долгое время внушали нам.
И разрушали родную природу
И святотатственно рушили храм.

Семьдесят лет мы пытались без Бога
Рай свой построить на нашей земле.
Только земля наша стала убогой.
Счастья и радости нету нигде.

Мы безалаберно рушили веру.
И опустела родная земля.
Рушатся прежние ныне химеры.
Всё возвратилось «на круги своя».

Всё изменилось и храмы открыты.
Богу открыты людские сердца.
И возвращаемся, как неофиты,
Веруя в Бога Иисуса Христа.
 
Что же попы с неуемным усердьем
Нам проповедуют ночи и дни?
Нас призывают они милосердье
И к бесконечной друг к другу любви.

НЕ  ВЕРНИСАЖ

Наверно, всё-таки,
Не дай Бог каждому
Уйти в эротику
С природной жаждой.

Смотрю без ханжества
Картины вечные.
И в сердце, кажется,
Тоска по женщине.

И мысли разные,
Вразброс лужёные.
Тела замазаны,
Но обнажённые.

Не вернисажная,
Но всё же выставка
В тела бумажные
Замазка втиснута.

И по велению,
Отнюдь не щучьему,
А побужденьями,
Наверно, лучшими.

Чтобы влиянию
Дурного Запада
Не подвергались мы.
Кому так надобно?

ПОПРОЩЕ

(Простота хуже воровства. Пословица)

Время мчит, как пьяница-извозчик,
Ничего не видя впереди
Говорят мне: «Ты живи попроще».
Но и так довольно простоты.

Упрощаются взаимоотношенья,
И общенье сводится к нулю.
Говорят: «Имею я влеченье».
Раньше говорили : «Я люблю».

Упростились и хожденья в гости.
Телефон заменит ритуал.
Опера, театр, Куда уж проще?
Заменяет их видеозал.

Цены, словно птицы в поднебесье
Нет товаров. Словно ураган
С полок смёл. Остались только песни,
Да реформ изысканный капкан.

Под топор берёзовые рощи.
Реки поворачиваем вспять.
Мы и так живём – куда уж, проще.
Даже стало нечем нам дышать

Будьте проще и не обижайтесь.
Вы сложны, чтоб жить могли взахлёб.
Упрощайтесь люди, упрощайтесь,
Хоть до положения амёб

ЕСЛИ  НИЧЕГО  НЕ  ДЕЛАТЬ

Если ничего не делать,
Ни к чему ума палата
Можно где-то пообедать
За умеренную плату.

Можно вовсе быть голодным.
Это всё-таки не трудно.
Если в жизни нет свободы,
То и праздник – тоже будни.

Если жил, как нараспашку,
Смерть – за прожитое плата.
Жизнь увянет, как ромашка
Ни к чему ума палата.

ДУХОВНАЯ  ВШИВОСТЬ

Духовная вшивость вживается в быт.
Полнейшая в душах разруха.
Всё длится и длится, страшнее, чем СПИД,
Процесс обнищания духа.

Когда-то и бедность была не порок.
Учили нас этому в школе.
Сейчас и в газетах читаем меж строк.
Сплошное в статьях сквернословье

Верхи извратили всю нашу мораль,
Что стала постылою ношей.
И сбросить её нам ни сколько не жаль
Другой только нету, хорошей.

И рабство у нас не  изжито  в крови.
Вождей мы творили парадных.
И были к народу такие вожди
Бессмысленны и беспощадны.

Бараки, «общаги», квартир теснота
И брань в «коммуналках» квартала.
Не делали жизнь нашу лучше .Душа
Молилась, стонала, рыдала.

Походкой медведя космический век
Идёт по стране напряжённо.
Вперёд мы стремились и лишь человек
В системе никем не учтённый.

Завшивели души и смёрзлись сердца.
Так долго шли к светлой мы жизни.
Пришли к тупику, но не видно  конца
Пути, что нас вёл к коммунизму.

В дороге мы все растеряли слова:
Любовь, милосердье, учтивость.
Наверно, уже наступила  пора
Проверить нам  души на вшивость.

ВОЖДЬ  И  МЕДАЛИ

В толпе над толпою стояли вожди 
И рожи лоснились их сыто..
Толпа, как весенней порою дожди,
Приветно шумела элите.

И главный, бровасто-нахмуренный  вождь
С отвисшею челюстью нижней
Стоял на трибуне, взирая на дождь
И сплёвывал косточки вишни.

Хотя под дождём и намокла толпа
Никто не пребудет в печали.
Приветственно люди глядят на вождя,
На взор, устремившийся  в дали.

Он мудр, и любую увидит он даль
Пресветлую и золотую.
Качается небо в дожде, как медаль.
И сердцем все люди ликуют.          

Медалей число на груди у вождя
Прибавилось – радость в народе.
Ликуй же народ, только после дождя
Еды не останется вроде.

ЗЕМЛЯ  И  НАРОД


Наконец-то власть народу
Дала чуточку земли.
Ровно столько, чтобы с гробом
Мы протиснуться смогли.

Пусть земля же будет пухом
Всем хозяевам земли.
Долго собирались с духом,
Пока выделить смогли.

Крестьянину – пашню. Либо
Если не успел пожить.
Всё равно скажи спасибо –
Будет, где похоронить.

КУЛИНАРНЫЙ  РЕЦЕПТ  ИЗ  СПЕЦХРАНОВ

Пару  Марксовых идей
Чуть водой разбавить ловко,
Лжи добавить жидкий клей,
Анекдотец вляпать ковкий.

Развести дебатов соль,
Притчу всунуть для блезира.
И сыграть такую роль,
Будто за тебя – полмира.

Если есть, добавь в дурман.
Влей туда побольше водки.
И получишь целый жбан
Политической похлёбки.

ПРОКЛИНАЮ  МИЛИТАРИЗМ

Давно закончилась война.
И отгремел салют победы.
Но кто ответит же сполна
За смерть, за горе всей планеты.

А где-то снова льётся кровь
И не дождётся мама сына.
Забыли Бога и любовь.
От ужаса кровь стынет в жилах.

Горят жилища от огня
И не летают  в небе птицы.
И за войной идёт война.
Земля  сожжённая дымится.

Никарагуа и Ливан,
Вьетнам,  Камбоджа, Филиппины
Афганистан, да мало ль стран,
В которых смерть не отменили.

Народы скажут: «Нет» войне
Стремится мир к разоруженью
Но кое-кто и кое-где
Ещё имеет устремленья

Весь мир прибрать к своим рукам,
Чужую не жалея жизнь.
Не  уподобимся волкам
И проклянём милитаризм.

МИР ОТ   ОРУЖИЯ  УСТАЛ

Во зло себе же самому
Изъянов  жизни я не вижу
 За что я родину люблю?
Кого я просто ненавижу?.

Отбросив классовость идей,
Едва ль сменилось поколенье,
Мы стали чуточки умней,
Избавившись от ослепленья.

И мы распахиваем дверь,
Усвоив сложную науку.
Не отвергаем мы теперь
Протянутую дружбы руку.

Войны последствий не забыть.
Но в мире есть не только войны.
Нам нужно просто в мире жить,
Чтоб были в мире все довольны.

Не знать, чтоб бедности порок.
И прочих не иметь пороков.
Но  что стабильности залог?
Отсутствие военных блоков?

Конверсия всех в мире стран,
Всеобщее ли изобилье?
Мир от оружия  устал,
И от военного засилья.

Давно пора похоронить
Ракеты, пушки, самолёты.
Давайте, люди, в мире жить,
А не, как волки и койоты.

УМ  НАШ – РЫНОЧНАЯ  ПЛОЩАДЬ

Ум наш – рыночная площадь,
Где мозги дешевле мысли.
И, стараясь жить попроще,
Избегаем мудрых  истин.

То философов восславим,
То поэтов проклинаем.
И за здравье начиная,
Мы за упокой кончаем.

Беззастенчиво серьёзны,
Там, где надо рассмеяться.
И смеёмся так безбожно,
С грустью, чтоб не расставаться.

Когда нечем нам заняться,
Мы распространяем сплетни,
Как безумные паяцы,
Не отведавшие плети.

В мире крыш и  подворотен,
Нам, то жарко, то прохладно.
Этот мир наоборотен
И банален, ну, да ладно..

Он опознан, но не понят,
Славно грамота Китая.
Ночью выскочим в исподнем
А куда? Зачем? Не знаем.

Окружаем недоверьем,
Ощущая перемену.
Но готовы хлопнув дверью,
Мы  простить жены измену.

До чего же мы ужасны,
Но самим  себе не странны.
Что мы делаем – неясно,
Стадо пуганых баранов.

Когда больно – мы не плачем,
Не боимся, когда страшно.
Мы не можем жить иначе,
Мы привыкли жить опасно.

И, стараясь жить попроще,
Избегаем мудрых истин.
Ум наш – рыночная площадь,
Где мозги дешевле мысли.

НЕ  ВЫДАВИВ  ПО  КАПЕЛЬКЕ  РАБА

Как страшно ощутить себя рабом,
Не зная истинной свободы.
Когда  в душе свершается надлом,
И понял, что твои уходят годы.

И мудрость не исполнена добра,
А зло оставит на сердце осадок.
И гложет непонятная вина.
И сам себе становишься вдруг гадок.

Когда узнаешь, что твоя судьба
Имеет и просчёты и  изъяны.
Не выдавив по капельке раба,
Чем лучше ты, к примеру, обезьяны?

Она свободней в десять тысяч раз,
Любого на лиане или ветке.
Но мы смеёмся, весело глумясь,
Когда зверёныш мечется по клетке.

Рождённые в пучине несвобод,
Вглядясь в великолепье небосвода.
За веком – век, за годом длится год,
Но мы не знаем истинной свободы.

СОВЕТЫ  ПРАВИТЕЛЮ

Не уподобься Герострату,
Взалкавшему посмертной славы.
И нравственным не стань кастратом,
Поверившим льстецов отраве.

Не дай Бог власти ослепленью.
И, жизни опыт накопляя,
Познай, что мудрость лишь в терпенье.
Не обессудь, не будь лентяем.

Сумей безнравственность порока
Во благо воплотить людское.
Прислушайся к словам пророка.
С поэтов не твори изгоев.

Поэт в своей стране пророк.
Беда, коль станет он не нужен..
А слово истины есть Бог. –
Сильнее грозного оружья.

Не украшает злато трон.
Средь царедворцев нету верных.
А править можно без корон.
И пусть последний станет первым.

И не гнушайся простоты.
Не в блеске истинное счастье.
Коль справедливым будешь ты,
Своей не потеряешь власти.

БУРЯ

Как по морю-океану
Плыли в лодке двое пьяных.
Без весла они гребли
И от берега вдали.

Ночь: ни звёздочки на небе.
Нет у них ни крошки хлеба,
Ни глоточка нет воды,
И к тому ж они пьяны.

Разыгралось ни на шутку
Ночью море-океан.
Лодка – утлая скорлупка.
Страшно, если бы не пьян.

Воет ветер, бьются волны.
Утлый чёлн водою полный.
Значит скоро быть беде:
Вмиг окажется на дне.

Только жертвами не стали
Водяного плена.
Потому, что нынче пьяным
Море по колено.

СТРАНА  БЕРЁЗОВОГО  СИТЦА

«Страна берёзового ситца»,
Поговорим  с тобой всерьёз.
Такое, как  могло случиться,,
Что нет ни ситца, ни берёз.

Чем были издавна богаты,
Того уже в помине нет.
Остались только лишь нитраты,
Да термоядерный букет.

Беда Арала и Байкала
Ест наша общая беда.
А зона Южного Урала
Экологически Мертва.

Курортов черноморских берег
Не так далёе уж от беды.
Потоки грязи не с Америк
На пляжи бурно потекли.

О праве каждого народа
Ведём региональный митинг.
Забыв о том, что и природа
Давно нуждается в защите.

Так неужели нам не жалко
Смотреть, как чахнут города.
И как в огромнейшую свалку
Преобразуется страна?

ПЕСИОНЕРУ-НОВИЧКУ

Идёшь тропою пенсионных джунглей,
Вступив впервые на тропу войны.
С болезнями и пенсионных будней
И с приступом негаданной хандры.

Сначала окунаешься в безделье.
Вставать уже не нужно по звонку.
Подолгу утром нежишься  в постели,
Представив, как пошёл бы ты к станку.

Затем встаёшь, позавтракав неспешно,
Телепрограммы смотришь все подряд
Побреешься и, выгладив одежду,
Пройдёшься прогуляться в ближний парк.

Надуманно ты убиваешь время,
Бросаясь, словно в омут, в  кинозал.
Наверно, так случается со всеми
Наверное, так каждый начинал.

ПРАНА

Спускаюсь я к воде в преддверие экстаза.
Космический амок сквозь  чакрамы проник
Вскипает в жилах кровь, как огненная плазма.
И ощущаю я: «Вселенная – магнит»

Неискренность  в душе растопит и расплавит.
И Космоса клеймо, как золотой шеврон.
Считаю звёзды я, как выписку из правил.
Но трудно их считать, их целый миллион.

В постели ночь, как  ночь, молитвами Минздрава.
В горах и ночь – поток космических огней.
Когда пронзит насквозь божественная прана,
Душа, как Млечный Путь, в огромности своей.

Прохладный ветерок доносит звёздный запах.
И даже дым костра его не перебьёт.
Попасть под звёздный дождь – удача или плаха?
Но август-звездопад вот-вот уже придёт.

Энергией небес и звёзд я заряжаюсь
И мой потенциал немыслимо возрос.
По Млечному Пути я мысленно шагаю,
И чувствую экстаз смотрящих в воду звёзд.

СТЫНЕТ  КРОВЬЮ  ЗАКАТ

Стынет кровью закат,
Умирая вдали
Обречённый, как взгляд
На полотнах Дали.

И стоит тишина,
Наводящая грусть
И сгорает река,
Как ракитовый куст.

Подкрадётся печаль
Ни с того, ни с сего.
И нисколько не жаль,
Что прокисло вино.

Так тревожно в душе,
Словно быть не велит.
А вдали, на меже
Стынет кровью закат.

ПРЕЗИРАЮ  ЛАКЕЙСТВО

Пусть я дикарь, небритый и голодный,
Но не хочу холёным быть рабом.
Я родился не в рабстве, а свободным.
И никогда  не стану холуём.

Лакейство презирая, ненавижу
Ленивый ход клокочущей крови.
Надеюсь, никого я не обижу,
Но мне так неприятны дураки.

Внушали долго так, что я хозяин
В своей  стране, в космический наш век.
И пели мы: «Другой страны не знаем,
Где так вольно дышит человек».

«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью»,
Но быль страшнее сказочек иных.
Так почему мы рабство не изжили,
Свободу циркуляром запретив?

А за свободу люди умирали.
Голодным сытый никогда не друг.
Мы рабство на собраньях проклинали,
Но нами  этот не изжит недуг.

ТРУДНО  ДЫШАТЬ

Травит город запахом бензина.
При окне открытом трудно спать.
Мы же люди не из пластилина.
Нам же воздух нужен, чтоб  дышать.
 
Мы вдыхаем ежечасно яды.
Как же живы мы ещё пока.
Не заменит летом смог прохлады.
Не манит кислотами река.

Если есть возможность, не дышите,
Тогда дольше сможете прожить.
Только вывод делать  не спешите,
А скажите, как нм дальше жить?

Может быть, трудней дышать в Париже?
Смог, он никого ведь не щадит.
Но труба у дома всё же ближе.
И прогорклой сажею чадит.

ХАНДРА

Оскорблённая душа
Жаждет одиночества.
Нет в кармане ни шиша,
А чего-то хочется.
 
Словно я решаю вдруг
Чьё-то уравнение.
Взгляд восторженный потух,
Нету настроения.

Золотое, как медаль,
Солнышко качается.
И глядит в такую даль,
Облака где маются.

Тихо в сердце тлеет грусть
Не от одиночества.
И карман, как прежде пуст.
Мне такое хочется.

Только что, не знаю сам.
К жизни нет влечения.
Ну их всех к бродячим псам,
Всех без исключения.

КОШМАР

В сладком облаке марихуаны
Виснет люстры хрустальный шар.
Полупьяно танцуют пары,
Превратив в танцплощадку бар.

Саксофон глотку рвёт надрывно.
Алкоголик и наркоман,
Зазывают так примитивно
Бывший лидер из джаза-банд.

Воздух жёлтый, густой и смрадный
Недвижимо застыв, завис.
И балдея от дьявольской травки,
Все глядят почему-то вниз.

Кто-то сексом в углу занялся.
Никому до них дела нет.
Кто напился и облевался,
Кто упал лицом в ватерклозет.

Кто-то челюсти свёл от муки,
Кого в корчах о стенку бьёт.
И колотятся громко звуки.
Саксофон, как медведь ревёт.

Полупьяно танцуют пары,
Превратив в танцплощадку бар.
В сладком облаке марихуаны
Виснет люстры хрустальный шар.

ГАЗАВАТ

Кровавый праздник Газават –
Священная война.
И убивают всех подряд:
И Будду, и Христа.

Кода клинком пересекут
Священный Божий Дар.
Или кинжалом вдруг проткнут,
Обрушив свой удар.

Несётся: «Алла-иль-Алла»
Сверкает ятаган.
И кроль прольётся, как вода.
И скажет смерть: «Салам».

Кровавый праздник Газават.
Не слышен больше смех.
И трупы складывает в ряд.
Нукер Абу Ахмед

НЕУДАВШИЙСЯ  ПОБЕГ

У берега моря качался баркас.
Случилось то вечером, в среду.
И четверо граждан решили от нас
Уйти, приготовясь, к побегу.

Плывут, на лазурной качаясь волне,
К далёким пределам Стамбула.
И четверо в лодке плывут налегке,
На вёслах, без шума и гула.

Смеркается , тени на волны легли.
Опасность минует их, вроде.
Но воды страны стерегут корабли
И карты смешались в колоде.

Наверное, им убежать не судьба.
Их карты, пожалуй, что биты.
Хотели покинуть страну навсегда
От происков злых общепита.

Колеблются своды печальных небес.
Мир эзотеричен и вечен.
Но, кто-то, заметив их, вскинул обрез.
И солнце погасло, как свечи.

Побег не удался . У кромки воды
Четыре валяются трупа.
Тела  заколотят в простые гробы.
Как это печально и глупо.

Но каждым, наверно, играет судьба,
Как лодкой ветра на просторе.
И , если в тебе увидали врага,
То будешь ты трупом на мор.

МОИ  АНТИПАТИИ

Я трезвенников не  люблю,
Но больше ненавижу пьяных.
Избавить Господа молю
От молчунов и горлопанов.

Я ненавижу подлецов
И тех, кто может льстить,
А также «добреньких» лжецов.
Я не могу простить.

Кто добровольно сдался в плен,
Предателем кто стал.
И кто, нахально, став с колен,
Залез на пьедестал.

Не уважаю хамов я,
Ни женщин, ни мужчин
Для уважения хамья
Не вижу я причин.

Заумных чересчур, боюсь.
Они мне не с руки,
Но всех  страшнее в сердце грусть
Наводят дураки.

Дурак, он на руку нечист,
И на расправу скор.
Кто глуп, как пробка, но речист,
С ним бесполезен спор.

Немало в мире злых людей,
Пороков и оков.
Но опасайтесь всех сильней
Вы в мире дураков.

ДВА  ПЛЕЧА  КОРОМЫСЛА

Жизнь – это вечные сумерки смысла.
Не знает никто ничего наперёд.
Жизнь и смерть – два плеча коромысла,
Уравновешенный временем ход.

Жизнь есть смерть и судьбы угасанье.
Смерть – та же жизнь в обновлённой судьбе.
И чередуются в днях Мирозданья
Жизнь со смертью наедине.

Жар и озноб – битва двух ипостасей.
Лёд и озноб на развилке судьбы.
Жизнь и смерть выбирают некстати.
Выбрали нас, или выбрали мы?

Страсть и любовь— вечных два ожиданья.
Мука в душе или просто покой?
Тот, кто любил, выбирает страданье,
Тот,  кто страдал, выбирает любовь.

Жизнь и смерть – два слагаемых смысла,
Радость и боль, глубина и полёт.
Тонкою ниточкой жизнь повисла.
Волей судьбы её смерть оборвёт.

Блеск, нищета, недовольство и счастье,
Зло и добро, аромат и навоз.
Ненависть, боль, необузданность страсти –
Так неужели всё это всерьёз.

Жизнь смерть так безумно похожи.
Что-нибудь мне ты, судьба, напророчь.
Ложе любви или смертное ложе?
Солнечный день или тёмная ночь?

СВОБОДА  ДЛЯ  НАРОДА

Кто кузнец своей свободы,
Повелитель тот судьбы.
Но свобода для народа,
Что мудрец без бороды.

Но свобода для народа
Не осмыслена пока.
И граница той свободы
Ограничена ЦК.

Воля – вольному, но вольных
И на воле даже нет.
Может быть, ушёл в подполье,
Чтоб подальше быть от бед.

Может в их судьбе мятежной
Ждать придётся перемен.
Непреложное прилежно
Вдруг поднимется с колен.

Может, где-то в чистом поле,
Где безумствуют ветра.
Только ночью и не боле,
Есть свобода до утра?

А судьба у всех едина.
Персональной нет судьбы.
И свобода струйкой дыма
К нам приходит ночью в сны.

ЖИЗНЬ  НАДО  СТРОИТЬ

Жизнь надо строить, а не жить.
Преступно в мире быть незрячим.
И жизнь нечего хулить,
Послав, что мог, к чертям собачьим.

Кто не зависит от судьбы,
Тот станет истинно свободным
И страсть бездарна без любви,
А без свобод любовь бесплодна.

Века мы тужились понять
Идеи истинного Бога,
Но не сумели доказать.
Слепая вера – не свободна.

Как стать над  жизнью и судьбой
И быть превыше мудрых истин?
Познать и бурю, и покой,
И мир, который бескорыстен?

Так есть свобода на Земле,
Иль это сказка для наивных?.
Быть может, нет её нигде,
И сам я мыслю примитивно?

Удачу ли за хвост поймать?
К чему напрасное старание?
Не нужно с неба звёзд хватать.
А может быть, свобода – знание?

Познав законы бытия,
Движенье звёзд по небосводу,
Открыв вдруг собственное «Я»,
И этим обрету свободу?

Но есть ли знанию предел?
Познанье мира бесконечно.
А жизнь – вечный передел
Того, что нам казалось вечным.

Жизнь – слабоумная судьба,
Так далека от совершенства.
А без свободы никогда
Не испытаешь ты блаженства.

Давайте мыслить, рассуждать,
Не жить в бессмысленных потёмках.
Так неужели умирать
Нам суждено ещё с пелёнки?

Судьбу нам хочется прожить
Не как-нибудь, по-человечьи.
Но мы не знаем, как нам быть,
Чтоб избежать противоречий.

Случайна жизнь, случайна смерть,
И мы, конечно же, случайны.
Но нет охоты умереть,
Не зная ни единой тайны.

Любовь, страдание, беда,
Болезни, страх, порой до дрожи.
Так неужели, всё судьба,
А мы на свете для чего же? 

Недвижимая, как стена,
Встаёт невидимым торосом.
Вопросов несусветных тьма.
Ответов нет. Одни вопросы.

БЕССОННИЦА

Сегодня нынче ночь темна,
А у меня бессонница.
Она строптива, как жена,
Желанна, как любовница.

Я спать хочу, но не могу,
Хоть и глаза слипаются.
Я даже звёздам счёт веду,
Но мне не засыпается.

Пишу стихи о том, о сём,
Ночами дивно пишется.
Все спят, но не приходит сон
Ко мне, а звёзды движутся.

Проходит ночь, встаёт заря.
И небо развидняется.
Наверно, я не спал не зря,
Глаза совсем слипаются

Бумагу бросил и перо.
Я спать готовлюсь мысленно.
И даже засыпаю, но
Я слышу звон будильника.

Не спал до самого утра.
Измучила бессонница.
Ну, кто она мне? – не жена
И даже не любовница.

ЧТО  ЕСТЬ  МУДРОСТЬ

Мы жизнь не понимаем изнутри
Она полна крутых противоречий.
Лишь в знаниях есть поворот судьбы.
Без знания бессвязны даже речи.

Чтоб жизнь понять, порой уходит жизнь.
Лишь прожитая жизнь станет смыслом.
А мудрость жизни – очерёдный «изм»
А восхожденье к знаньям через мысли.

Заряжена жизнь смыслом бытия.
Но что есть мудрость, что такое знанье?
Виток идей, что вывел из себя,
Иль повторенье? Блеск  отмытой грани?

Иллюзия законы воплотить
Природы в нашей ирреальной жизни.
Нам остаётся по теченью плыть,
А знанья преломляются, как в призме.

Но посмотреть бы жизнь со стороны,
Чтоб разрешить её противоречья.
А, как лишь только выйдешь со среды,
Уёдёшь из жизни, жизни человечьей.

Но, как же всё же выглядят она,
Безумная в сомненьях и печалях.
И как узнать нам из небытия
Кто всё-таки судьбою управляет?

НЕ  ОСУДИТ  НИКТО  НИКОГО

Леность тела – безумье ума.
Леность мысли – бездарность для тела.
Леность мысли всегда не видна.
Леность тела имеет пределы..

Только тем и живёт человек,
Что движение жизни транзитно.
Как бы ни был безумным наш век,
Но не всё  в нём паразитно.

Есть понятья: любовь и душа.
Есть другие: неволя и воля.
Есть потребность питаться, дышать,
И любить, и испытывать боли.

Каждый сам для себя индивид.
Есть влюблённость и самовлюблённость.
Кто-то трудится, кто-то же спит,
Проявляя лишь эту наклонность.

Не осудит никто никого.
Здесь бессильны мораль и науки.
Пусть не знает совсем ничего.
Это личные радость и муки.

Кто-то может, другого глупей,
Но не ведает в том он несчастья.
Если в жизни живём без цепей,
Наплевать на любые напасти.

Наши знанья – что чувствуешь сам,
Ни в какой не преломятся призме.
По каким бы не шли мы путям,
Всё равно мы шагаем  по жизни.

Что есть жизнь – промежуток времён?
Своего продолжение рода?
Может это немыслимый сон,
Что свершается волей природы?

Есть вопрос, только кто даст ответ,
Объясняющий жизнь однозначно?
Для чего мы явились на свет,
Если смерть всё равно  будет мрачной?

Наша жизнь – это просто прыжок,
Что, пожалуй, ни с чем не сравнимый.
Мы струёю впадаем в поток,
От Вселенной неотделимый.

Для любого рожденье и смерть
Неминуемы, значит, случайны.
Если нам суждено умереть,
Смысл рожденья останется тайной.

Начиная познанье с себя,
Попадаем в дремучие дебри.
Леность тела – судьба бытия.
Леность мысли – сплошное безверье.

ВСЁ  РАВНОЗНАЧНО  В  ПРИРОДЕ

Смерть завершает собою удел,
Тот, что судьбой был положен.
И устанавливает предел,
Что, как закон, непреложен.

Но умирания,  в сущности, нет.
Всё равнозначно в природе.
Есть переход: по прошествии лет
В небытие мы уходим.

Жизнь ушла, но не кончилась жизнь,
Лишь распадается тело.
В том её биологический смысл,
Не у природы предела.

Всё повторится опять и опять.
Просто не будет кого-то.
Жизнь и смерть надо так понимать:
Это судьбы повороты.

Вечна природа, невечны тела,
Зверь, человек, или птица.
Кто завершает земные  дела,
Жизнь  его в этом продлится.

Память – бесславный и славный удел
Выше законов Вселенной.
Если немало свершил  добрых дел,
Память пребудет  нетленной

Жизнь – природой отмерянный срок.
Память пребудет бессрочной
Смерть – переход сквозь незримый порог.
Лишь умерла оболочка.

Так что не нужно бояться судьбы.
Это усвоить несложно.
Смерть и рождение – жизни круги.
Это закон непреложный.

ДОСТОЙНО  ЖИТЬ,  ЧТОБ  УМЕРЕТЬ.

Тот, кто любит, всегда умирает спокойно.
Он жить остаётся в своих же делах.
Чтоб легко  умереть, надо жить и достойно
Перед смертью своей не изведаешь страх.

Тот, кто радостно жил, не боялся страданий.
Тот, кто жизнью ни капельки не ослеплён,
Тот судьбе за рожденье своё благодарен,
И на муки не будет судьбой осуждён.

Если явится смерть, то уже не расплатой,
Как естественный и первозданный процесс.
И не надо пред смертью жалеть об утратах.
Словно жил ты и умер, а после воскрес.

УМИРАТЬ  НА  РОДИНЕ   УЮТНО

Умирать на родине уютно,
Словно кто-то постелил постель.
И последним для тебя приютом
Станет твоя родина теперь.

Не всегда отечества дым сладок.
Пусть он горек, его нет родней.
Если до чужого ты не падок,
Не предашь ты родины своей.

Пусть берёзка или куст калины
Освещает твой последний путь.
Тебя примет родина, как сына,
Чтобы смог от жизни отдохнуть.

Очень важно, как ты жил, что делал
Это важно будет для неё.
Твоему бездыханному телу
Будет и уютно, и тепло.

ДУША  ПОЛНА  КОНТРАСТОВ

Душа не может быть лишь чёрно-белой.
Она полна контрастов и  оттенков.
Пускай легко жить с кожей задубелой,
Но сердце бьётся узником в застенке.

Душа, как птица, пойманная в сети
И с бренной оболочкой не согласна.
И, если словом добрым не приветит,
То значит, Ваша жизнь прошла напрасно.

И совесть  непрерывно мукой гложет.
И всё же прорывается несмело.
Преодолеет тела толстокожесть.
Душа не вечно будет чёрно-белой.

Знакомы ей и боль, и состраданье,
И милосердье также её не чуждо.
Знакомы ей восторги замиранья ,
А толстокожесть – это хлам не нужный.

И  СЧАСТЬЕ – БЛЕФ

Что деньги: пыль, любовь, дурман,
Объятья, радость на мгновенье?
Когда кругом сплошной обман
То нету ни к чему доверья..

А счастье – блеф и радость – миг,
Случайной, может быть, удачи.
К такой любви я не привык,
Когда её дают, как сдачу.

Хотя не исключаю страсть
И временное наслажденье.
Даёт отраду только власть
В её ничтожном проявленье.

А остальное всё: слова,
Необъяснимые химеры.
И, чтоб не пухла  голова,
Не принимаем жизнь на веру.

Не верим мы самим себе.
Не верим в то, что жизнь прекрасна.
А настоящее всё где?
Вот потому мы и несчастны.

Вот потому вся наша жизнь,
Лишь за неверие расплата.
Не знаем сами,  что хотим.
И ничего для нас не свято.

Лишь только страх, лишь только боль
Мы принимаем, как реальность.
Да, незавидна наша роль,
А жизнь попросту – банальность

ВСЕ  ЛЮДИ   В  МИРЕ  СМЕРТНЫ,  НО…

Кто заглянул в небытие,
Способен жизнью наслаждаться.
О смерти мыслей вовсе не
Избегнуть, если прохлаждаться.

Все люди  в мире смертны, но
Порой их поведенье странно.
Нельзя, как будто всё равно,
О смерти думать постоянно.

Жизнь не для этого дана,
Чтоб приготовились мы  к смерти.
У каждого своя судьба.
И в неизбежность вы не верьте.

Проходит жизнь чередом.
Всё в ней: и радости, и беды.
Но главный смысл жизни в том,
Чтоб каждый одержал победу.

Сначала над самим собой,
Свои преодолел сомненья,
Ведь наша жизнь – вечный бой
И формула без уравненья

У нас достаточно проблем
И сложных, и разнообразных
Как будто в мире нету,
Ну, скажем, более опасных.

О смысле жизни, о любви,
О дне насущном, о культуре,
А не о крепости петли
И скорости летящей пули.

У каждого проблем клубок
Общественных, а также личных.
Пока ты их не превозмог,
О смерти думать неприлично.

МЫСЛИ  ВРАЗБРОС

Каждый советский милиционер,
Имеет дубинку, но не пьёт Кока-колы.
Экономика в СССР
Отстаёт от советской шахматной школы

СЛЕПОЕ  СЕРДЦЕ

Никто  не нужен никому.
У каждого свои печали
Как трудно пережить беду,
Когда поймут тебя едва ли.

Чужая боль ведь не своя
И совесть, вроде, как не гложет.
У каждого своя судьба,
Своей чужая – не дороже

А милосердье – звук пустой,
Продекларированный в прессе.
Случайный выстрел— холостой,
Отторгнутая жизнью песня.

А равнодушные глаза
Скользнут и взглядом не проводят.
Нажать бы жизни тормоза,
Но кто-то под руки уводит.

Что им растерянный твой взгляд?
Вся наша жизнь на грани фола.
Не, как Христос, но всё ж распят
Семьёю, обществом и школой.

Случайно выжат, как лимон,
Ты больше никому не нужен
И жизнь, как кошмарный сон,
Проходит через сердце стужей.

НОВЫЙ КРУГ

И снова жить я начинаю
По совести, не по судьбе.
Как под колёсами трамвая,
Раздавлен жизнью я вполне.

Но я претензий не имею
И ни к кому, и ни к чему.
Своею болью отболею,
Свою печаль переживу.

Вот только почему так душно
В холодном этом мире жить?
И ледяное равнодушье
Ничем уже не растопить.

А одиночек сердобольность,
Усиливает только боль.
Слепая, чинная холодность,
Как плохо сыгранная роль.

ПОМНИ  О  СМЕРТИ.

У смерти нехороший запах,
И очень неприглядный вид.
Хоть всем известно: эту напасть
Никто-никто не избежит.

Пусть жизнь не балует порою.
Мы не для смерти рождены.
Хоть и не властны над судьбою,
Но отдаём жизнь без борьбы.

Бывают, правда, исключенья,
Коль  в тягость жизнь, а не смерть.
Но это грустное влеченье:
Вдруг просто взять и умереть.

У смерти логика иная,
Чем свежепринятый закон.
Она решенье принимает
И ставит чью-то жизнь на кон.

Злой рок судьбы или случайность?
Необъяснимая загадка,
Но кто захочет сопричастно
Со смертью поиграться  в прятки?

И невелик пусть фактор риска,
Но жизнь дана всего  одна.
Никто не хочет видеть близко
Смерть, лучше всё ж издалека

НЕОПЛАЧЕННЫЕ  ДОЛГИ

Мы перед жизнью в долгу неоплаченном.
Только ли надо ль за это платить,
Если же жизнью за горло мы схвачены,
Если не в силах её изменить?

В чём же наш долг? Долг в случайном рождение.
Стоит тогда за случайность платить,
Если живём мы все по принуждению?
Существование – это не жизнь.

Мы  вырастаем, встаём  пред опасностью.
В жизни немало преград и затей.
Долг вырастает в стремительной ясности,
Может быть, он пред судьбою своей.

Платим проценты с долгов мы высокие:
Наши болезни, измена жены,
Смерть, наконец, даже эти вот строки.
Так неужели ещё мы должны?

Смерть – за рожденье , высокая плата.
Может быть, всё же не мы должники?
Жизнь – кредитор, мы должны многократно.
Только со смертью уходят долги.

ЛАМБАДА

Таней бразильский, в нём зной и прохлада.
Танец сближения, танец любви.
Все поголовно танцуют ламбаду
Все в этом танце почти хороши.

Танец доступный любому народу.
Ритм, чарующей музыки масс.
Танец, зовущий не просто к свободе –
Раскрепощающий скованность в нас.

Нет пока танца, что лучше ламбады.
Им увлекается вся молодёжь.
Мода на танец, на стиль, на наряды.
Танца моднее у нас не найдёшь.

Завоевала полмира ламбада.
Неоднозначен у танца успех.
Значит другого нам танца не надо.
Танец ламбада, конечно, для всех.

ЖУТКИЙ  СОН

Мне снился сон, кошмарный и ужасный,
Как из гробов вставали мертвецы.
Конечно, было жаль мне тех несчастных,
Но были среди них и подлецы.

Они ко мне протягивали руки,
В оскале жутком голых черепов.
И предрекали мне такие муки,
Стуча остатком стёршихся зубов.

О, как гремели тусклые скелеты,
Набором развалившихся костей.
И, как сверкали серебром браслеты
При звёздах и красавице Луне.

Они с меня сорвали одеяло,
А из подушки выпустили пух.
Но этого им показалось мало.
И начали они ругаться вслух.

И лили грязь словами в три ушата.
Кривили отвратительный оскал.
И прыгали они, как лягушата.
Я в ужасе, безмолвствуя, стоял.

Они судьбу свою же  проклинали
И жаловались, что тесны гробы.
Костями и гремели, и стучали
И грохотали ужасами тьмы.

Как мне хотелось взять и просто плюнуть,
Чтобы не слышать их ужасный  вой.
Но я боялся и дыхнуть, и дунуть.
Как хорошо, что это был лишь сон.

МЫ  САМИ  ЖИЗНИ  СМЫСЛ  ПРИДАЁМ

Жизнь не имеет другого смысла,
Кроме того, что мы ей придаём.
Наши поступки, и наши все мысли –
Отображение прошлых времён.

Жизнь не поддерживает человека,
Но и не унижает его.
В нашем сознание отблески века.
Наше добро или  наше же зло.

Мы не избегнем страданий и боли,
Радостей также нам не избежать.
Жизнь свершается нашею волей.
Нам суждено и любить, и страдать.

Каждое время, и каждая эра
Новых своих порождает богов.
Люди не знают, как жить им без веры.
Вера нужна, ибо мало им слов.

Жизнь людей есть суровая правда,
В их неприятном и сложном пути.
Только взнесённая к Богу молитва
Им помогает по жизни идти.

Наши поступки и все наши мысли –
Отображение прошлых времён.
Жизнь не имеет другого смысла,
Кроме того, что мы её придаём.

МИР  МЕНЯЕТ  ЦВЕТ

Наш мир то розов, то чёрно-бел
И даже серый, как безнадёжность.
Мечты намного светлее дел.
И оттого у людей нервозность.

.
То слишком розовым мир предстал,
Сквозь слюни рапорта времён застоя.
Но посерел вдруг наш пьедестал.
Стал чуть не чёрным от перестоя.

Всё стало плохо, что хорошо
У нас считалось  в стране недавно.
Как будто розовый порошок
Закончился, белого ж нет подавно.

Осталась сажа и той чуть-чуть.
Хватает только лишь на газеты.
А про другие цвета ничуть
Не знаем. Они для другой планеты

НЕ  ИГРАЙТЕ  СЛОВАМИ

Не распускайте паршивцы, вы слухи.
Будто ночами бываю не в духе.
Лишь оттого, что стреляло не в ухе,
Будто окно засидели две мухи.

Будто  меня посетили вдруг духи.
Будто участие принял я в Рухе
И говорил что-то там о разрухе,
О тополином писал, мол, я пухе

Я не обидевший даже и мухи.
Не подтверждаются также и слухи
Будто я хлеба не съел ни краюхи
Или трамваем отрезало руки.

Старому стрелочнику Илюхе
Также, что он оженился на шлюхе
Будто порвал он в троллейбусе брюки
И удавился он ночью со скуки.

Бред сумасшедшего ваши все слухи,
Будто пытался залезть он к старухе
Ночью,  но взят, будто мной на поруки.
Не распускайте, пожалуйста, слухи.

ИНФЛЯЦИЯ  ВРЕМЕНИ

Словно  кто-то бросил время на весы.
По минутке, как по грамму, бьют часы.
И позвякивают гирьки у часов
На цепочке, словно,  гирьки  от весов.

Сколько времени Вам взвесить? Двести грамм?
А, быть может, Вы хотите килограмм?
Много гирек очень разных есть у нас.
Если много килограмм – возьмите час

Ну, хотя бы для начала, полчаса.
Ныне время, как сухая колбаса.
Дорожает даже время на часах.
Его взвесить нынче можно на весах.

СЛАВА – ШТУКА ТЯЖЁЛАЯ

Неравнодушны мы к собственной славе,
Даже и те, не поддались кто лести.
И потому отказаться не вправе
Мы от предложенной чести.

Слава лучами своими согреет,
Сделает вдруг на весь мир знаменитым.
Только не всякий её переболеет.
Слава – тяжёлая штука, поди-ка

Слава придавит негаданной ношей,
Может быть даже совсем непосильной
Сгубит талант тонкой лестью негожей.
Выжмет и выбросит, как арлекина.

Станешь шутом ты под прежнею шапкой.
Быстро померкнет сиянье короны.
Кто вознесён был по лестнице шаткой,
Сам упадёт с высочайшего трона.

.Так ненадёжны у славы подмостки:
Был наверху – очутился в канаве
В толпы льстецов собираются горстки.
Неравнодушны мы к собственной славе.

МУЗЫКОЙ  БУДЕТ  ЛИШЬ  МАРШ   ПОХОРОННЫЙ

В жизни  проходят  за  сроками сроки.
Чтобы не сделал, а будто всё мало.
Боязно стать вдруг совсем одиноким,
Если душа от борений устала.

Если следов никаких за тобою,
Если никто е последует тенью,
Значит, ты сам плохо жизнь устроил,
Значит, не мучил себя ты сомненьем.

Плыл по теченью, как малая щепка,
С жизнью, как с крупным начальством считался.
За наслажденья хватался ты цепко.
Может, совсем не за то цеплялся?

Старость придёт с ожиданием срока.
Так ты и жил ни в кого не влюблённый.
Только, как станет тебе одиноко,
Музыкой будет и марш похоронный.

СУМРАК  В  ДУШЕ

Сумрак на улице утром развеется.
Сумрак в душе длится дольше, чем ночь.
Если ты в жизни своей разуверился,
Врядли сумеет тебе кто помочь.

Сумрак в душе, может, от безысходности.
С жизнью бороться ты так не привык.
Если проникся своей непригодностью,
Жизнь тебя загоняет в тупик.

Жить ты устал, выбрав чёрную метку,
Хлипкой слезой неудачи глуша.
Нечего плакать в чужую жилетку,
Если в потёмках осталась душа.

НАМ  НРАВСТВЕННЫЙ  НЕ  ВЕДОМ  ИДЕАЛ

Порвалась нить связующих времён
Забыли мать Христа и Бога-сына.
Смешав разноязычие племён,
Не говорим мы языком Шекспира.

Нам нравственный не ведом идеал.
К духовным ценностям мы стали безразличны.
Бездарность нынче нами правит бал,
А человек,  как личность, обезличен.

Ну, где сейчас шекспировский сонет
И Пушкина бессмертные мгновенья.
Кто знал, что Иисус Христос – поэт.
А Слово Божье – суть, стихотворенье.

Коль нету в сердце нравственных начал,
То, как бы ты не знал литературу,
Тебе не будет ведом идеал,
Тем более не ведома культура.

Обрывки нитей с прошлым не связать
И о себе напомнят Геростраты.
Духовность так нетрудно потерять,
Но не вернуть из прошлого утраты.

Каким бы ни был мудрым человек,
Он только нить связующая века,
Но, если так немилосерден век,
То трудно оставаться человеком.

Страницы книг, как судьбы, вороша,
Не нарушая доброго обета,,
В другое время просится душа.
И ждёт она у прошлого совета.

ЗУБНАЯ  БОЛЬ

Мои страдания ужасны,
Меня терзает ночью боль.
Я чувствую себя несчастным
И незавидна моя роль.

Мне боль выматывает душу,
Исподтишка всё тело рвёт
То распластает на подушке,
То тело судоргой сведёт.

Бросает вдруг, то в жар, то в холод.
Отпустит чуть и вновь сожмёт.
Подкатит тошнотой под ворот,
И в голову кувалдой бьёт.

Наверно самая больная
И неприятнейшая боль,
Из болей разных  боль зубная
Ко мне продралась исподволь.

Не вижу от неё спасенья.
Её таблетка не берёт.
Доводит до изнеможенья,
И перекашивает рот.

Сижу печальный и угрюмый
И криком яростным  кричу.
О, как я ненавижу зубы.
Я завтра же схожу к врачу.

НАПРАСНО  ОЖИДАЮ ПЕРЕМЕН

Как я от глупости устал
От той, что слышу ежечасно,
И той, что мы на пьедестал
Успели возвести. Напрасно

Я ожидаю перемен
И жду всеобщего прозренья.
Уж, коль попал в подобный плен,
То долго ждать освобожденья.

Неужто мы других глупей
И не заслуживаем счастья.
Среди людей или идей
Обломки будут  самовластья.

«Глаголом жечь сердца людей»,—
Нас призывал великий Пушкин.
Но как прожить на сто рублей,
Питаясь чёрствою горбушкой?

ПЕСНИ  БАРДОВ

Магнитофоны покупают люди,
Не для того, чтоб слушать только рок.
Мы лучших бардов выбираем в судьи,
Читая и стихи, и между строк.

Гитара тихо пела и звенела,
Порою очень простенький мотив.
Но напрягались и душа, и тело,
Заслышав, сердце рвавший, перерыв

Возможно, кто-то слушать их не будет,
Предпочитая слушать только рок.
Мы лучших бардов выбираем в судьи,
Читая и стихи, и между строк

МЕНЯ  Б,  НАВЕРНО,  РАССТРЕЛЯЛИ

А я б в любые времена
Писал бы оды и сонеты.
И рвал б стихами стремена.
И гнал б коней по белу свету.

Стихом б тиранов угнетал
И уничтожил зло б
И в человеков превращал б
Простейших из амёб

И разных цензоров кляня,
Я б удивил планету,
Но расстреляли бы меня,
Наверно, как поэта.

НЕНАВИЖУ  ВОЙНУ

Войну я не видел, но всё ж мне сдаётся:
Смерть – смертью, кровь – кровью всегда остаётся.
Но я всё равно убиенных всех вижу.
И всею душою войну ненавижу.

Пусть не жил тогда я, и не был солдатом
Я ни в сорок первом, и ни в сорок пятом.
Но раны отца и медали я вижу
Войну всей душой всё сильней ненавижу.

Я знаю: пред родиной долг исполняли.
Герои и те, не имел кто медали.
Я книги читаю, и фильмы я вижу.
И только сильнее войну ненавижу.
 
Родился я в послевоенное  время.
На плечи мои не ложилось то бремя
Войны. Дай мне Бог, я её не увижу,
Но только,  как прежде войну ненавижу.

Я  ЗА  СТИХИ  БЛАГОДАРЕН  НОЧАМ

Я прочитал Окуджаву и сам
Не обойдён вдохновеньем.
Я за стихи благодарен ночам,
Тем, что дают откровенье.

Ну, а пока во мне дар не утих
Нету на сердце тревоги.
Каждый, ещё ненаписанный стих –
Это общение с Богом.

Словно Господь моей водит рукой
По небу, как по бумаге.
И от своих же стихов я хмельной,
Как от не выпитой браги.

Брага в стакане – не брага в душе.
Брага в стакане – полегче.
Чувствую, как вдохновенье во мне
Зреет, что браги покрепче.

СВИДАНИЕ  С  МУЗОЙ

Не сплю ночами и курю,
И кашляю при этом,
Но я ещё стихи пишу,
Не зря слыву поэтом.

Приходит Муза мне вночи,
Ведёт со мной беседу.
И вдохновляет на стихи
И над собой победу.

Сон неустойчивый бежит.
И глаз я не смыкаю.
Писать стихи рука дрожит,
Но Муза вдохновляет

Проходит ночь, встаёт заря,
Но спать мне неохота.
Был день вчера,  какой?  Среда
Что ж, завтра на работу.

Но как работать я смогу,
Кол сон глаза смежает?
Но всё равно, иду к станку.
Всё ж Муза вдохновляет.

ПАНИ  ВАРШАВА

Варшава. Замковая площадь.
Над Вислой розовый гранит.
Моя задумчивая Польша, 
Как сердце за тебя болит.

Моя красавица Варшава,
Я в улицы твои влюблён.
Пойдёшь налево ли, направо –
Всё красотою ослеплён

Меня пленяют мостовые,
Полустаринные дома,
Но я судьбу связал с Россией,
Она ведь родина моя.

Хочу тебе шепнуть на ушко,
Скрывая свой любовный пыл.
Я не забыл, что пан Косцюшко
По улицам твоим ходил

Я не забыл твои костёлы.
И возле ратуши фонтан.
Окрестные я помню сёла
И красивейших в мире панн.

Пше прашем панночка Варшава
Я стих вам посвятить посмел.
Когда Адам Мицкевич, право,
Неоднократно Вас воспел

СТО  ПРОЦЕНТОВ

Стопроцентная серьёзность –
Это подозрительно.
Стопроцентная весёлость—
Это омерзительно.

Я всегда людей боялся
Стопроцентных на все сто.
Я бы с ними не встречался,
Не доверил б ничего.

Стопроцентные привычно
Стопроцентностно глядят.
Уважаю я обычных –
Пятьдесят на пятьдесят.

1812   ГОД

Золотые аксельбанты, шпоры.
С Бонапартом уже год война.
И ведут гусары разговоры
На привале около костра.

Кто-то проверяет пистолеты,
Кто-то кормит своего коня.
А один поручик эполеты
Чинит, чинно шпорами звеня.

А за лесом белый снег лоснится
На полях, как будто нет войны.
Говорят гусары про столицу
И про довоенные балы.

Про наряды дам  галдят, как сойки,
У кого в именье сколько душ.
Вспоминают дружные попойки.
Пьют с ковша ещё горячий пунш.

Но уже услышан гул орудий.
Жмутся кони, и слегка дрожат.
Скоро бой, сойдутся грудью с грудью
Тысячи и тысячи солдат.

Будут кровь и смерть, и посвист пули
И кривая рана от штыка.
Но не дрогнет в этом грозном гуле
У гусара верная рука.

За отчизну, за царя, за веру
Шли в атаки против басурман.
Были для народа вы примером,
Лучшие гусары из дворян.

Вы лихие были командиры.
У солдата доля нелегка.
Не жалели вы свои мундиры,
Не боясь ни пули, ни штыка.

Еле слышно теньканье гитары
Про нелёгкий ратный честный труд.
Выпив пунш, усталые гусары
Песни о товарищах поют.

Ночь пройдёт, и смолкнут разговоры
Возле разожжённого костра
Золотые аксельбанты, шпоры.
Но ещё не кончилась война.

ДИЕТА

Черешню поедаешь ты со скуки
Как будто больше нет другой еды.
Одумайся, себя возьми  ты в руки
Чтоб меньше какать, больше пей воды.

Отдай же свой желудок на закланье.
Не кушай мясо, лучше пей кефир.
И проводи почаще голоданье,
Сейчас ведь голодает целый мир.

И в жизни не изведаешь пожарищ.
Болезни сами по себе пройдут.
Но сытому голодный не товарищ.
И даже не коллега, и не друг

И Брэгга  ты читай, как заклинанье
Он для тебя учитель твой и друг.
И лишь его система голоданья
Способна излечить любой недуг.

ОРГАНОНЫ  ДУШИ

Квазиорганика чувства
Мегагалактики душ –
Это большое искусство
Интерпретировать чушь

Быть органичным,  как Кембрий,
Не архаичнее снов 
Сколько космических эргов
В мире содержит любовь?

Силу любви не измерить.
С ней я напрасно борюсь.
Нужно лишь попросту верить
Нам в синергетику чувств.

Любящий, как неимущий.
Чувства все обнажены.
Прошлое вяжут с грядущим
Метаморфозы души.

В жизни нельзя без метафор.
Небо души – апогей.
Каждый из нас оператор
Собственной жизни своей.

Верю в судьбы бесконечность.
Я за неё не боюсь..
И устремляется в вечность
Квази органика чувств.

ВОПРОС  БЕЗ  ОТВЕТА

День такой, что спину ломит.
Солнца нету и не жди.
Ну, куда вы мчитесь, кони,
Как вселенские дожди

В дни Всемирного Потопа?
Нет Ковчега у меня.
Задыхается Европа
Не от зноя – от дождя.

Кто ответит за пожары?
Выгорает всё подряд.
Не монголо-ли-татары
Собирают вновь отряд?

Бесконечно время в прошлом.
Есть вопрос, но где ответ?
От воспоминаний тошно.
В прошлом было много бед.

РАЗГОВОРЫ  НИ  О  ЧЁМ

Люнификация флегомы,
Как провансальский базилик.
Возникновенье бальцеромы –
Не субтропический бутик.

Таит незримую опасность
Супрематический  обман.
В так называемую гласность,
Любой сам для себя – шаман.

Забить время колдунами.
Как будто бы двенадцтый век.
Но откровенно, между нами,
Колдун – всего лишь человек.

К чему пустые разговоры.
Никто не знает, кто есть кто.
По всей стране идут раздоры.
Нет денег, есть зато вино.

Или вина? Кто виноватый?
Виновны все, виновных нет.
Как говорят гомеопаты:
«Пришёл конец, тушите свет».

Но нет активных, все пассивны,
А кое-кто потушит свет
Мы рассуждаем релятивно
О том, чего в природе нет

БРЕД  БЕЗ  ОПЛАТЫ

Бред человечий без оплаты
Несёт аморфность аксиом.
На алтарях жрецы распяты,
Из не поверивших в геном.

Все попираются законы.
И нынче смерть для всех закон.
Нет человечества, есть клоны.
Един у всех кошмарный сон.

Брутальны все: и Брут, и Цезарь,
А также мёртвый и живой.
Вы скажете: «Всё это деза».
А я спрошу вас: «Кто герой?»

Но, как обычно, нет ответа
В стране забитых Квазимод.
Зимою все вы ждёте лета,
Не ощущая груз забот.

НО вы настолько эфемерны,
Что жизни можно проиграть
Нельзя быть слишком легковерным.
Всё в жизни нужно проверять.

ОТ архаичного обмана
Вплоть до элементарной лжи.
И крикнуть не успеешь «Мама»,
Как жизнь поставит на ножи.

ПОЛЁТ  СТИХОВ

От парадигмы сопряжений
До персоналии души,
Я в эмиграции не гений,
Но я могу стихом крушить.

Стихам подвластны все стихии
Космического языка.
Я так скажу вам за Россию:
«Она отсюда далека»

Мои стихи не однозначны,
Но их ведёт язык родной.
Они полощутся на мачтах,
Как флаги,  звёздною строкой.

Они летят, как дельтапланы,
И рассекают светом тьму.
Космические обезьяны,
Наверное, их не поймут.

Они летят, но не, как птицы,
А астероидным дождём.
Похожие на колесницы
Не боевые, звёздных войн.

Они, как звёздные фрегаты,
Несущие и мир, и свет.
Сияют строки, словно латы,
Среди блуждающих планет.

Пишу я много, но не гений.
Мне Бог помог их сотворить.
От парадигмы сопряжений
Нас отделяет только миг.

ВРАТА  РАЯ

Там, где кончались Гималаи,
Как раз Врата случились рая,
Но был замаскирован вход.
Хоть и случается однажды,
Но попадёт туда не каждый,
Пусть хоть в Чистилище войдёт..

Отбор туда ведётся строго.
Всё под контролем лично Бога.
Туда за взятку не пройти.
Иные в Космосе законы,
Не на Земле законы зоны,
Хоть вроде схожие пути.

Там и критерии иные,
Не те, что в нынешней России.
Там не бывает сатаны.
В раю нет никаких соблазнов.
Там каждый будний день, как праздник,
В согласье, мире и любви.

Тибет , Алтай и Беловодье
Над облаками хороводят.
И там поёт ручей – арфист.
Кто одолеет Гималаи,
Сумеет прикоснуться к раю,
Когда душою бы он чист

СЛЕПОЕ  УТРО

Слепое утро вне тумана,
Вставало Фатою Морганой
Над синим хрусталём озёр.
Казалось облако прозрачным,
И оттого печально мрачным.
И ветер крылья распростёр.

А ветра тень огромной птицей
Пыталась в небе раствориться,
Новсё равно был виден след.
И лишь невидимые звёзды
Смеялись в утреннюю роздымь,
Как символ будущих побед.

Кого над кем нам неизвестно.
Весна вся в белом, как невеста,
Но не устремлена в  полёт.
Духовности всё выше планка,
Как мозг Рауля Капабланки,
Иль даже Тесла самого.

На облако садились птицы,
Чтоб с ветром шаловливым слиться,
И дождь из облака склевать.
Слепое утро вне тумана
Вставало Фатою Морганой.
Об этом должен каждый знать.

КИРПИЧИ  ММРОЗДАНИЯ

Должен ли поэт быть хиропрактик
В гиперонах собственных стихий?
Плавающий ноль мегагалактик
Заземляет ритмику души.

Примиренье звуков невозможно,
Их противоречья, как вино.
Рифмы нынче так неосторожны,
Что забыли прошлое своё.

Эфемерно ль пришлое сознанье,
Иль завязнет слово на зубах?
Рифмы – кирпичи для мирозданья,
Но важней в поэзии размах.

Рифм раздолье, словно в море волны.
Лёгкий бриз сменяют вдруг шторма.
Бедность рифм, как жмущиеся овны,
Но всего богаче новизна.

Принципы у рифм разнообразны,
Рифмы, как метафоры звучат.
Неоклассицизм – это праздник,
Словно звёзд мифический набат.

СОХРАНИТЬ  ВИБРАЦИИ

Немало учений об истинном Боге.
Я Бога, конкретно, в душе возлюбил.
Согласно учения, по Агни-йоге,
Вибрации  сердца я все сохранил

Тонкое тело – душа Мирозданья.
В нём  энергетика ангельских душ.
И воссияло звездою сознанье.
Центр Вселенной – звезда Караюш.

Звёздных пустынь наметает барханы
Ветер Галактик сквозь вакуум бурь.
Не созидают пути караваны.
В небе ночном почему-то лазурь.

Есть безусловная связь эманаций,
Более чем пси-энергия «цинь».
Не расслабляйтесь. Не бойтесь вибраций.
Прежде всего, вы прислушайтесь к ним..

ШИПЕНИЕ

Шипение воздуха слышу в воде.
И он, значит, тоже живой.
И так по звучанью подобен змее,
Что скрылась в воде в глубине.

А, может, это чудится лишь мне.
Вибраций его не понять..
Возможно, вода лишь сама по себе,
А воздух рождается вспять.

Рождаются версии не в голове,
А где-то в глубинах души.
.Шипение воздуха слышу в воде,
Клавиром шипящей звезды.

А в небе шептание слышалось звёзд,
Как  будто бы воздух вводе.
Возможно, что змеи свернулись всерьёз.
В  клубок на какой-то  звезде.

СМЫСЛ  ИЗМЕНЁННОГО  СОЗНАНЬЯ

Величье замысла вне критики.
Поэзия есть мифология.
Талант и гений – метафизика.
Бездарность – только технология.

Язык метафор – озарение.
О чём писать – совсем без разницы.
И мало только разумения.
А то, что смысла нет, так кажется.

Меняет смысл  определения.
Совсем иной смысл в аллегориях.
Не ощущают изменения,
Кто мыслит лишь по категориям.

А смысл иной вне понимания
Земного, он иного качества.
Суть в ощущеньях, не в названиях.
Стихи не пишутся – случаются.

Вне логики, и не геройская
Мысль, а иного назначения.
Пусть время будет Мезозойское
Но золотое в ней сечение.

И пусть поэты не ораторы.
Они и трагики и комики.
Абсурд – пространство модераторов.
Поэта логика вне логики.

КАНАТОХОДЕЦ

Скользит, качается канат
Под подошвой канатоходца.
И балансир дрожит в руках,
Вдруг вниз негаданно сорвётся.

С каната к пропасти нога,
А там уже пиши-пропало.
Как ни была б жизнь дорога,
Её уж не начать сначала

Сто метров – это не пустяк.
И не помогут балансиры,
Когда на продувных ветрах
Жизнь сдал в залог своей же силе.

Но шаг за шагом пройден путь
Канат повис победной лентой.
Внизу же можно отдохнуть,
Сорвав толпы аплодисменты.

ПОСЛЕДНЯЯ  ВЕХА  ЖИЗНИ

Здесь кладбище красок, жестянок, обрывков бумаги.
И чьих-то прекрасных, несбывшихся только надежд
И глупые птицы полощутся в небе, как флаги,
Развешенных кем-то из самых упёртых невежд.

Здесь боль ощущается в высшем своём проявленье,
И проблески неба, как будто души зеркала
Все чувства натянуты, нервы дрожат в исступленье,
И свет отражённый намного темнее, чем мгла.

Здесь холод души так похож на отсутствие детства.
И о милосердье никто здесь не ведает ведь.
Отравленный мир остаётся потомкам в наследство
И зло меж людей, непременно несущее смерть.

ПЕССИМИСТИЧЕСКАЯ  ТРАГЕДИЯ

Переполненный злом,
Мир похож так на бред,
Словно в душах надлом
И в глазах меркнет свет.

Каждый сам за себя,
Лихорадочно наг.
Тело есть, а душа
Как разорванный флаг.

На холодном ветру.
Погружаемся в тьму,
Позабыли про стыд.
Отношений людских

Поседела душа
Среди злобных молитв.
Стало нечем дышать
В поле битвы за быт.

Мир опасен и зол,
Так похож на ГУЛаг
Разрушается дом,
Каждый каждому враг.

ОТЧАЯНЬЕ  НЕ  ЛУЧШИЙ  СОВЕТЧИК

Как за целебное снадобье
Цепляемся за веру в Бога
Когда до ужаса убога,
Душа становится надгробьем

Жизнь призывала нас к отмщенью
За зло творимое невеждой,
Но хочется отдохновенья,
Не потеряв ещё надежду.

Советчик, может быть, не лучший
Отчаянье, но беспокоясь,
Возможно, что на всякий случай,
На Бога спихиваем совесть.

Мол, Он Всевышний и Всеблагий
Простит грехи, коль помолиться.
А там и рай не за горами,
Ведь ад по всей Земле творится.

А испытав, все муки ада
От нашего несовершенства
Кому-то хочется в награду
Вкусить и райского блаженства.

ДВАДЦАТЫЙ  ВЕК

Двадцатый век – жестокий век.,
Хотя и самый просвещённый.
И хуже зверя человек,
В себя лишь самого влюблённый.

Определяло бытие
Верёд идущее сознанье
В который раз погряз в войне
С потугой мир на выживанье.

И сколько  нам осталось ждать
До третьей мировой последней?
Приходит время пожинать
Людских завоеваний бредни.

Все наши знанья ни к чему,
Когда от них одни несчастья.
Так вместе проклянём войну,
Не накаляя больше страсти.

Пока мы живы, человек
Поверь пророчествам библейским.
Двадцатый век – безумный век
Жестокости и фарисейства

АНТИУТОПИЯ

Нам нечего терять, кроме цепей,
Которых, кстати, тоже не имеем.
Вот только жаль обманутых детей,
Растленных ложью, той, которой верим.

И стоит ли цепляться нам за быт
Дешёвый, отвратительный, убогий..
И амии Всемогущий Бог забыт.
Всё отняли и даже веру в Бога.

Но кто-то первым крикнул, что король
И в самом деле оказался голым.
Пускай его и незавидна роль,
Людское эхо подхватило голос.

И развенчала глупая толпа
На щит превознесённого кумира.
Разоблачив все тайные дела
Того, кто был властителем их мира.

Кто был властитель их сердец и душ.
И чьим указам были все покорны.
В чью только честь в стране играли тушь.
Но проросли уже сомнений зёрна.

И чернь ещё пока, что без вождей
Пошла на штурм обители кумира.
Но отозвался тысячей смертей,
Тот, кто уже не правит нашим миром.

Что камни, что бетон, и что гранит
Для нищей массы в сотни миллионов.
Правитель лживый во дворце убит.
На смерть он был толпою коронован.

ДОРОГИ,  КАК  РАКИ

В убогой лапотной России
Дороги расползлись, как раки.
По ним бездомные, босые
Бредут калики и собаки

Из закопченных изб мохнатых
Дым  жалкой струйкой к небу вьётся.
И молят Бога супостаты
Испить водицы из колодца.

Глотнуть святой, благословенной,
Ещё вселяющей надежду..
Идёт, как будто бы из плена
Народ в разодранной одежде.

Ещё жива в них вера в Бога.
Россия вырвется из мрака.
По всей стране слились дороги,
Но расползаются, как раки.

ХОРОШИЕ  ЛЮДИ

Хорошие люди до старости не доживают.
До старости жить им, скорее всего, не судьба.
Случается часто, что бог их к себе забирает.
Зачем ему люди, творившие множество зла?

Хорошие люди не так уж в природе и редки.
Порой ошибается даже людская молва.
Внимательней будьте соседи, а также соседки.
Сумейте увидеть друг в друге крупицу добра..

Нечаянно даже не нужно друг с другом ругаться,
Смотря на людей, словно только вернулись с войны.
Старайтесь улыбкою доброю всем улыбаться.
Возможно, что эти хорошие люди и вы.

Не надо на зло отвечать ещё большим отмщеньем.
Пусть светлой и чистой пребудет душа наперёд.
И так слишком  того, что мешает общенью.
Но рано иль поздно нас всех к себе Бог призовёт.

Пусть каждому будет добро, да ниспослано свыше.
И пусть добротою людскою он будет храним.
Чтоб с чистой душою сумел бы предстать пред Всевышним.
И было бы чем и за что  оправдаться пред Ним..

МНЕ  ДЛЯ  СЧАСТЬЯ  НУЖНО  МАЛО

Для счастья очень мало надо мне
Краюху хлеба и глоток свободы.
Глоток росы на утренней траве,
А также ощущенье небосвода.

Полёт стрижа в небесной вышине
И лёгкий дождь пролившийся над полем
Так мало и так много нужно мне
Для счастья же, конечно, не для горя.

Ещё хочу, чтоб не было войны
Ни мировой, ни местной, ни гражданской.
Чтоб люди хоть немножечко добры
Друг к другу были, а земля крестьянской.

Чтоб светлый праздник обрела душа,
Чтоб верили не лжи, а только в Бога.
Чтобы свободно все могли дышать.
Так мало нужно мне, и всё же много.

ПРИХОДИТ  СВОБОДА

Свобода приходит в лохмотьях,
А, может, и вовсе нага.
Как смога вонючие хлопья,
Как пуля из стана врага.

Свобода отнюдь не подарок,
Дарованный волей Небес.
Свобода, как  меч янычаров,
Как сделанный тайно обрез.

Она не приходит случайно,
Хоть каждый, наверно, ей рад.
Свобода всегда чрезвычайна,
Рождается из баррикад.

Ни лозунг семнадцтого года,
Ни чей-то партийный призыв,
Зовущий к сверженью, свободу
Не даст, лишь свой меч обнажит.

Но, как за неё нам бороться,
И кто же её обретёт?.
Свобода не продаётся,
Свободу никто не даёт.

Так, может, прекрасная сказка,
Как счастье, что нужно искать
По чьей-нибудь мудрой указке?
Так что же, свободным не стать?

На что же потрачены годы?
Мы боремся, ищем , живём.
Поверь. человек, что свобода
Находится в сердце твоём.

Со всех возвести колоколен,
Пусть труден твой жизненный путь.
Не раб, не холоп ты, и волен
Ты в жизни своей, хоть чуть-чуть.

ХВАТИТ  КРОВИ

Хватит крови, я молю вас, хватит крови.
Слышите, как плачут, надрываясь, небеса.
Убиенным  не вернёте вы здоровья,
Но я слышу убиенных голоса.

Хватит смерти и достаточно раздора.
Всех неправедно убитых не вернём.
Не решайте топорами вы истории.
За ножи уже берётся молодёжь.

Кто посеял ветер смуты и раздора,.
Кто последнее указом заберёт?
От народа он укрылся за забором,
Но забыл, что после бурю он пожнёт..

И, когда народной мести грянет буря,
Сё сметая на пути, наверняка.
Он воскликнет: «Пощадит, я фигура,
Что в игре вам заменяет короля» .

Хватит, крови, хватит, смерти, хватит бури.
Людям снится изобилье и покой.
Обращаюсь  я не к шахматной фигуре:
«О последствиях подумай головой»

ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ЗЕМШАРА

(Велемиру Хлебникову посвящается)

Гении, наверно, сумасшедшие
Хлебников, Христос и Магомет.
Может, прямо с облака сошедшие,
Может, вовсе из других планет?

Доброту, единство проповедуя,
Верой призывавшие к любви.
Гении, наверное, не ведали,
Люди на Земле насколько злы.

Но добра не пропадать же семени.
Кое-где, но всходы всё ж взошли.
И, наверное, в другом каком-то времени
Люди все созреют для любви.

И поэты станут все пророками.
А пророк по сути, как поэт.
Только не ошиблись бы со сроками.
Вдруг пройдёт ещё немало лет.

Побыстрей добра нам в мире хочется,
Чтоб не хуже, чем с других планет.
Почему вам больше не пророчится
Хлебников, Христос и Магомет?

НИКТО НЕ ВСПОМНИТ, НО И НЕ ПРОКЛЯНЁТ

Не бойся умереть среди просторов
Родной страны, где грязь и неуют.
Ты над собою не услышишь споров.
Ветра тебя, как надо отпоют.

И наметут, похожий на курганы,
Большой, голубоватый чуть, сугроб.
Никто к тебе не выставит охраны.
Никто не кинет горсть земли на гроб..

А, если уж никто и не вспомянет,
Возрадуйся, что всё наоборот.
Пускай тебе в земле спокойно станет:
Никто не вспомнит и не проклянёт.

ЖИЗНЬ, КАК СВЕЧА

Сижу на кухне. Закипает чайник
На закопченной старенькой плите.
Нет света, может быть, и не случайно.
И взгляд мой растворяется в свече.

За каплей капля, парафин на блюдце
Стекает. Оплавляется свеча.
Гляжу на свечку и боюсь коснуться
Она, как чай в стакане, горяча.

Пью, молча, чай горячий без закуски,
Вдыхая иноземный аромат.
И горкой сахар, чай-то пью в прикуску,
А от свечи остался только чад.

Вот так и жизнь медленно сгорает,
Оплавившись, как будто бы свеча.
А, кто-то, может быть, чаи гоняет,
Когда другому хочется кричать.

СЧАСТЬЕ  ПО  ДАЛЮ

Трактует «счастье» мудрый Даль,
Как часть чего-то, просто доля.
Мгновенье, что умчалось вдаль,
Частица часа и не боле.

Вот почему и счастья нет –
Оно промчалось незаметно.
Мгновенно, лишь остался бред,
Завещанный нам всем Поэтом.

Такая маленькая часть.
Поделишь – вовсе не осталось.
Чужое счастье не украсть,
А вот своё и не досталось.

Но что о счастье знаем мы,
В словарных дебрях, спотыкаясь?
Что счастье может быть в любви?
Врут словари, над нами издеваясь

МНЕ  ДУШУ  ОСЕНИЛО  НЕЧТО

Мне душу осенило нечто,
Воспринятое мной всерьёз.
Я понял, что сокрыта вечность
В мерцании холодных звёзд.

Всё, что считал материальным –
Сплошное порожденье зла.
И только в Космосе астральном
Сверкает ясности звезда.

Что не поймёшь умом – душою,
Открывшись, можно лишь постичь.
Звезда о чём же со звездою
На небе ночью говорит.

Язык мне этот не доступен,
Но в звёзды верят моряки.
И коль душою неподкупен,
Развяжут звёзды языки

О вечном, близком и духовном
Поведал звёздный мне язык.
Я верю  в Космос, безусловно,
Хотя пока и не привык.

Жить без былого поклоненья
Не мною выбранным вождям.
Я их отверг без сожаленья.
Очищенным войду я в храм.

Любви, духовности, свободы,
Где каждый человек, как Бог,
Где вместо крыши – небосвода
Незримой вечности Чертог.

ПОЭТОВ  РОЖДАЕТ  НЕСЧАСТЬЕ

Не пишут стихов в одночасье,
Играючи, словно от скуки.
Поэтов рождает несчастье,
А также душевные муки.

Поэтов рождает страданье,
Пронзившее мозг во мгновенье
Не пишут стихов по заданью,
Тем более без вдохновенья.

Поэтому с меркою строгой
Нельзя прикасаться  к поэту.
Талант – непременно от Бога,
Небесным пронизанный светом.

И в мире души нет ранимей
Поэта, а также несчастней.
Поэт не бывает счастливым
Таланты не ведают счастья.

Но дышит поэт упоеньем
Общения с собственной Музой.
И каждое стихотворенье
Ложится немыслимым грузом.

Пусть рифмы ещё неуклюжи,
И бедно ещё содержанье.
Поэт узнаётся снаружи:
Отмечен печатью страданья.

БЕЗДАРНЫХ  ЛЮДЕЙ  НЕ  БЫВАЕТ

Бездарных людей не бывает.
По-своему каждый талант.
Но что-то в душе не хватает,
Чтоб вырос с пигмея гигант.

Душе не хватанет обхвата,
А , может, чего-то ещё
Поэтому мало талантов,
Хотя и у многих почёт.

Поэтому гениев мало.
Бездарностей больше пока.
Но, если душа не устала
На звёзды глядеть, облака.

Пред нами откроются дали,
А будущее впереди.
Зато мы по выплавке стали
Уже обошли Бурунди.

ЖИЗНЬ  ВПОТЬМАХ

Мы все чего-то недопонимаем.
Друг к другу не относимся всерьёз.
О совести и чести забываем.
Смеёмся, когда горестно до слёз.

Слоняемся бездумно и бесцельно.
Не верим никому и ни во что.
И ни одной нет мысли безраздельно,
Владеющей и телом, и душой.

Мы для себя самих же бюрократы.
Мы прячем бурю чувств или страстей.
Не люди, а скорее автоматы,
Лишь обликом  похожи на людей.

Что славили вчера, теперь ругаем,
А завтра будет всё наоборот.
Мы  в жизни ничего не понимаем,
Живём, ничуть не двигаясь вперёд.

Ругаемся, друг другу портим нервы.
Наследников таких, как мы плодим.
Души мечтаем сохранить резервы.
И это всё мы называем жизнь..

БОЖИЙ  ХРАМ

Отзвенел уже старый колокол.
Звук его в тишине не сыскать.
А на куполе солнце золотом,
Отразясь, продолжает сиять

И заснеженная часовенка,
Как невестушка принарядясь,
В купол смотрится колоколенки,
Словно  в зеркале отразясь.

А внутри её благолепие
И божественная благодать.
И рождаются мысли светлые,
Чтоб, как купол златой сиять.

Лик прекраснейшей Божьей матери
На стене,  словно льётся свет.
Хоть и старые – не утрачены
Эти краски свой свежий цвет.

Очень тщательно были писаны
Золотистые лики святых.
Потому и молились истово
Православия дух не утих.

Над церквушкою белокаменной
Сохранившейся чудом здесь
Полыхает вовсю солнце пламенно
Дух святой снизошёл даждь днесь.

КАЖДЫЕ  СУТКИ  С   НУЛЯ

Жизнь, как серая вата.
Каждые сутки – с нуля.
Как-то живём пошловато,
Тускло живём,  без огня.

Беды чужие – не беды.
Помним лишь только свои.
Горя с лихвой не изведав,
Разве поймём его мы?

Радости тоже случайны.
Видимость только от них.
Если встречаемся – тайно
Делим судьбу на двоих.

БОЛЬНЫ  САМОМНЕНИЕМ.

Мы все больны наперебой
Болезнью страшной – самомненьем.
Душ продолжается разбой,
Считай, что в каждом поколенье.

Как жить прожить, чтоб не по лжи,
И чтоб не вопреки природе.
Живём мы вроде по любви,
Но в том и дело, что лишь вроде.

Больна у каждого душа,
Мы ж по привычке лечим тело.
Себе мы сами доктора,
Совсем того не зная дела.

А, если вниз перенестись
Назад, в родимую утробу,
И новую начать нам жизнь,
Чтоб ни была душа убогой..

Чтоб силой мышцы налились,
Рвануться ввысь своей охотой.
Душа и тело, чтоб слились
В едино- нравственное что-то.

Любовью к ближнему свою
Нетленную врачую рану.
Природе – матери плачу
Долги, законов не нарушив

Из всех естественных начал,
Лишь нравственности нет предела.
Но есть божественный причал –
Гармония души и телаю

ЧТО  МОГУТ  ЗНАТЬ  СТАРИКИ?

Что могут знать седые старики
И скрюченные древние старухи?
Они от нашей жизни далеки,
К тому ж у многих есть дефекты слуха.

Что могут знать? Ведь в прошлом все они.
А жизнь теперь к ним предъявляет счёты..
И даже доживать свои же дни
Для них уже тяжёлая работа.

Они глядят с прищуром с-под руки
На молодёжь, на улицу, н а птицу,
Что исполняет в небе виражи,
И ничему не могут удивиться.

Что могут  знать, проживши целый век
Их солнце не согреет, хоть и светит.
Я думаю, что старый человек
Всё может знать, что есть на белом свете.

В  ЧЁМ  СМЫСЛ  ЖИЗНИ?

Зачем живу? Для почестей и славы?
А, может быть, для счастья и любви?
Но червь сомненья душу мне лукаво
Всё точит или гложет изнутри

В чём смысл жизни? Как он обозначен?
Вопрос извечный не даёт покой.
Но ведь ответ не дашь, чтоб однозначен,
Да и вопрос, по сути, не простой.

Жить, чтобы жить, скорей всего отмазка.
Так для чего живу я и дышу?
Чтоб серость жизни превратилась в сказку,
Которую я после напишу..

Скорей всего, не знаю я ответа
На пред собой поставленный вопрос.
Но я, ни от кого не жду совета.
Быть может, до ответа не дорос?

Но всё-таки, зачем живу на свете?
И для чего, хотя бы для кого?
Кому-то, может, и легко ответить,
А мне невыносимо тяжело.

Не потому, что что-то я скрываю
И от других, и самого себя..
По совести сказать, я сам не знаю,
В чём смысл жизни, что в ней значу я?

Состарюсь, старость время подытожит
Количеством и качеством стихов
Наверное, в чём смысл, сказать не сможет,
Живущий вечно всемогущий Бог.

ФОРТУНА

Фортуна, как твой взгляд изменчив.
Обманут я тобой не раз.
Коварнее всех в мире женщин,
Ты обещаньем кормишь нас.

Поманишь призрачной надеждой,
Златые горы ты сулишь,
А после, может, без одежды
Оставишь, а потом бежишь.

Фортуна, злая лиходейка,
Ты – лотерея наугад.
Судьба – индейка. Жизнь – копейка,
И чувств фальшивых водопад.

О ВДОХНОВЕНЬЕ

Пути искусства неисповедимы,
Как неисповедим Господень путь
Не то, чтобы поэты нелюдимы,
Их Музы к одиночеству зовут.

Душе необходимо озаренье
И отрешенье от земных забот.
И, если вдруг приходит вдохновенье,
Раздумий и сомнений это плод.

Стихи родятся в муках, а мученьем
Не каждому дано переболеть.
.Но, если  есть высокое стремленье,
Душой неопалимою гореть.

И жертвенность, и для души основы,
И чья-то боль, пронзившая, как свет.
Мучение переродится в слово,
И лишь тогда ты истинный поэт.

А не какой-то рифмоплёт-маратель,
Бумагу, переведший на труды.
Поэт, скорей уж, золотоискатель,
Перелопатив сотни рифм руды.

Найдёт своё единственное слово,
В котором будет всё его душе,
И, отделяя зёрна  от половы,
Он будет лишь поэзией дышать.

ЧУЖАЯ  МЫСЛЬ

Чужая мысль может стать твоей,
Когда проникся ей до основанья.
Как с собственной душою слился с ней,
Из-за неё готовый на страданья.

Когда она стрелою мозг прожгла,
И стала ближе даже, чем рубаха.
Пускай, крамольна мысль, или бедна,
Но ты из-за неё пойдёшь на плаху.

Не отречёшься в самый жуткий час,
Не поменяешь на людские блага
Чужая мысль тогда не плагиат,
А боль твоя, а, может, и  награда.

НЕСВЕТЛОЕ  БУДУЩЕЕ

Всходило солнце слитком антрацита.
Земля рожала монстров. Стыла мгла.
Планета гибла. И число убитых
Росло. Им просто не было числа.

И год за годом длится всё затменье.
И хаос был, как порожденье зла.
Всё гибло: звери, птицы, а растенья,
Дымясь, сгорали заживо дотла.

Цветущий мир становится пустыней.
Нет ничего живого в страшной мгле..
И люди, что пока ещё живые,
Просили Бога жизнь дать Земле.

Земля дымилась, лопались вулканы,
И чёрный пепел землю всю покрыл.
А Бог молчал, и на казалось странным
Огонь и смерть, и ядерная пыль.

Планета гибла, жизнь прекращалась.
И умерших никто не хоронил.
Лишь чудища какие-то рождались,
А зло никто так не остановил.

И наступали сумерки земные.
Мир отвыкал питаться и дышать.
И разлагалась чёрная от пыли
Умершая вселенская душа.

ИСПУГ

Нас всех ждёт ядерная мгла.
Но кто-то встрепенётся первым.
Не будет он кричать «Ура»,
А станет запасать консервы.

Нет, он не мудрый человек,
И даже не хитрее прочих.
Никто не знает, что наш век
Преподнесёт и напророчит.

Одну он принесёт беду
Одну на всех, как ни крутите.
Всё человечество молю,
И требую: «Не допустите».

ПОД  СОЛНЦЕМ  МЕСТО  НЕ  ДЛЯ  ВСЕХ

Нам проповедуют добро
Те, кто его не совершали
Что говорить – им всё равно,
Чины б за это лишь давали.

На ложь, нанизывая ложь,
Законов создают скрижали.
И учат нашу молодёжь,
Как завоёвывать медали.

Под солнцем места нет для всех.
А просто честным быть так трудно.
Не труд вам принесёт успех,
А слово, что летит с трибуны.

Под бюстом лидера-вождя
И под кроваво-красным флагом
Определят вам, что нельзя
Словами принятой присяги..

А можно славить и трубить
О неслучившихся победах.
О том, что стало лучше жить,
Чем жили раньше наши деды.

Хоть есть и  изнанки дно,
Мы правды никогда не знали.
Нам проповедуют добро
Те, кто его не совершали.

НАЧИНАЮЩИЙ  ЛИТЕРАТОР

(Монолог)

Одену пушкинский я фрак,
Толстовскую рубаху.
Крыловский старенький колпак,
Похожий на папаху.

Но почему тогда во мне
Писателя не видно.
Пусть хоть не изнутри – вовне.
Обидно ведь, обидно.

Поймаю где-нибудь гуся,
И очиню я перья.
Надеюсь, Муза у меня,
Окажет мне доверье.

Пусть я не напишу стихов,
Не накрапаю повесть.
Но парочку сумею слов
Связать я всё ж на совесть.

Возьму какой-нибудь плакат
За творчества основу.
В очередях, что говорят,
Смешаю – и готово.

За малым дело станет тут:
Печатать не стихийно.
И напечатают мой труд
С эпиграфом партийным.

А, что в строку прорвался мат
Словечком инородным.
За это пусть меня простят.
Ведь языком народным

Свои я опусы пишу.
А то, что стиль хромает,
Ведь всё равно, я вам скажу:
«Никто не понимает»

РУССКИЕ  В  НЬЮ-ЙОРКЕ

Нью-Йорк, как много в этом звуке
Есть от несбыточной мечты
На Брайтон- бич не ради скуки
Слетались русские «быки».

И стал похожим на Пересыпь
Американский град Нью-Йорк.
Там нынче парни из Одессы
Родной свой строят уголок

В недоуменье «фараоны»,
И ЦРУ, И ФБР
Российской мафии законы.
Внедрили здесь на свой манер.

И удивилась Коза-Ностра 
Приёмам новым, воровским.
И снов всплыло «Дело пёстрых»,
Как продолженье из Москвы.

И нынешние Бени Крики
Одессе старой не чета.
Весь град Нью-Йорк многоязыкий
Дрожит от страха до утра.

Всех главных местных мафиози
Поразогнав на Брайтон-бич,
На полном нашенском серьёзе
Заставили их мзду платить

Узнали тяжесть русской длани
С одесским старым юморком
И мафия и горожане,
А кто пока с ней не знаком,
 
Ещё успеет удивиться
Души напора удалой.
Откроет СССР границу –
Народ повалит к вам толпой.

Ещё Америка завоет,
Ещё наплачется она.
И, коль границу не закроет,
То будет бедною страна.

О  ДЕТСТВЕ

Вдруг к горлу иной раз подкатит комок.
И больно становится сердцу.
Ах, если хотя б на мгновение мог,
Вернуться в далёкое детство.

Нет, жизнь не хотел б я сначала начать.
И прошлое врядли вернётся.
Я знаю: за многие мне отвечать
Мои же ошибки придётся.

Но детство – счастливая жизни пора,
Хоть было оно не в достатке
Казалось, что маленьким буду всегда.
Быть маленьким очень приятно.

Лишь в детстве возможности есть помечтать,.
Что станешь когда-нибудь взрослым.
Мальчишкой хотелось Гагариным стать
И дальше осваивать Космос

Хотя бы не меньше, чем Жак Ив Кусто.
Кому-то покажется странным,
Один мне хотелось костюм Калипсо,
И плыть под водой океана.

И быть не высот, то хотя бы глубин,
Известный в стране покоритель.
Хотелось пустыню пройти, чтоб один,
И кондоров видеть обитель.

Мечталось мне в детстве так много успеть,
Ведь жизнь казалась огромной.
И песню такую хотелось мне спеть,
Чтоб слушать её не зазорно.

Но детство моё откатилось уж вспять.
Куда мне от этого деться?
И мне и осталось, что лишь вспоминать
Об этом утраченном детстве.

ЛУЧШЕ  СДАМСЯ  ТОПОРУ

Вся в крови моя рубаха,
Губы, зубы – всё в крови.
Ждут меня топор и плаха
В страшной пляске нелюбви.

Может, днём, а, может, ночью
Время кончится моё.
Лишь душа не кровоточит,
Не добрались до неё.

Ну а, если доберутся,
Когда сонный, поутру.
Пусть попробуют коснуться
Лучше сдамся топору.

СОВЕСТЬ  НЕ  ОБОЙДЁШЬ

О себе лишь самом беспокоясь,
Обойти можно правду и ложь.
Как Каренина, прыгнуть под поезд
Только совесть вот не обойдёшь.

Подлецу можно жать долго  руку,
Откликаться на лозунг «Даёшь»,
Обойти и веселье и скуку
Только совесть вот не обойдёшь.

Можно быть незаметным и скромным,
Притаиться, как малая вошь.
В уголочке каком-то укромном,
Только совесть вот не обойдёшь.

Дураком притворяясь наивным,
Или трусом, бросаемым в дрожь,
Или, скажем, душой коллектива,
Только совесть вот не обойдёшь.

МНЕ  ЗВЁЗДНОЙ  ТАЙНЫ  НЕ  ПОСТИЧЬ

Я пьян от этой звёздной ночи,
Так непохожей на обман.
И от Луны, что не пророчит
Похоже, что я тоже пьян.

Гляжу сквозь ледяную роздымь,
Сквозь леденящую пургу
На ярко-голубые звёзды
А очарованную тьму.

И не постичь мне звёздной тайны,
И тайны Млечного Пути.
И сводит воздухом дыханье,
И сердцу холодно в груди.

А ночь чиста и непорочна,
И непохожа на обман.
Поверьте, говорю я точно,
От этой звёздной ночи , пьян.

ВСЁ  СМЕШАЛОСЬ  ВО  МНЕ

Похож я сразу на всех поэтов.
И не похож я ни на кого.
Во мне смешались зима и лето,
Мороз и солнце, хлеб и вино.

Все парадоксы земли и неба,
Как в страшной битве сошлись во мне.
Я сказка ночи, я быль и небыль.
Я на вершине, и я на дне.

Вода и воздух, проклятья тела
Свобода духа, души покой.
Я – ваши мысли, Я – ваша вера.
Я очень добрый и очень злой.

Я для слепого открыт, как книга,
Непостигаем, как звёздный мир.
Читая книгу, наёдёте фигу.
Я ненадёжный ориентир.

Но я вам нужен, как хлеб и воздух,
Как соль на раны, и, как беда.
Но спохватились вы слишком поздно.
Исчез, растаял я без следа.

ЗАЧЕМ  МНЕ  ВЕРШИНЫ?

К сияющим вершинам,
Что где-то впереди
Нас звали не мужчины –
Кликуши и вожди

Забыли, как ни странно –
Там не цветут сады.
Там воют ураганы,
И вовсе нет воды.

Там вечные, как Космос,
Холодные снега
Сияющие звёзды,
Слепящая пурга.

Зачем нм те вершины,
Никак я не пойму.
Я как-нибудь в долине
Без снега проживу.

Не будем больше верить
Кликушам и вождям.
Их глупость не измерить
Ни на верху, ни нам.

ВРУТ  НАМ  ВСЕ

Всё худшее в жизни, случилось.
А в лучшее верить нельзя.
Сдаваться злодею на милость?
Поймут ли враги и друзья?

Чудес не бывает, но всё же
О благе земном не забыл.
Души что быть может, дороже,
Которой сам не изменил?

Не предал свои идеалы,
И жизнь свою жил не по лжи.
А это не так уж и мало
Для самой отпетой души.

В тюрьме лишь острей несвобода.
А воля – такая же ложь.
И самые лучшие годы,
Обманутым ты проведешь.

Все врут нам и справа, и слева.
Верхи унижают низы.
И даже наивная вера
Не высветит правду из лжи..

Пусть мир на свободе прекрасен:
Деревья, цветы и трава.
Но миг обольщенья опасен.
Всё ж главное в теле – душа.

А  СВОБОДЫ – НОЛЬ

Если крыши нет, лучше сена стог,
Чем на долгий срок на цепи замок.
Лучше хлеб с водой, чем пирог с бедой.
И неслышно птиц в клетке золотой.

Сколь ни будет бед, всё один ответ.
Но в конце всегда брезжит яркий свет.
Сколь не вей канат, а концу-то быть,
По волнам беды бесконечно плыть.

Как ни жаль себя, за отчизну боль.
Перевесит  всё, а свободы ноль.
Жить по правилам, как совсем не жить,
А заставят коль, будем смерть любить.

РАВНОПРАВИЕ

Мы в государстве все равны,
Все одинаково бесправны,
А что бываем голодны,
Так мы и в этом равноправны

За исключенье тех, кто дал
Нам эти странные законы.
Сменился только феодал,
А строй не поменял основы.

Но власть осталась лишь у тех,
Кто никогда не голодает.
Кто правил барски без помех,
А кто им правит помешает?

Хоть  ни на что и не годны,
Живут и в почестях и славе.
Мы в государстве все равны6
Все одинаково бесправны.

ДОРОЖНОЕ

Всё дальше и дальше на север
Везёт огнедышащий конь
Туда, где колышется клевер,
Где бабы и девки – огонь

Где в синих туманах рассветы
Купаются в водах реки.
Где белые ночи воспеты
Поэтом, молве вопреки.

Где в росных, невянущих травах
С подругою ходит дергач,
И громко кричит для забавы
И крик так похожий на плач.

Бескрайни пределы  России,
И Севера климат суров.
Закаты с рассветами стынут,
Но воздух холодный здоров.

Сверкает росою там клевер.
И в каждой былинке огонь
Всё дальше и дальше на Север
Везёт меня огненный конь.

АХ,  ПАНИ  ПОЛЬША.

Ах, моя пани Польша,
Во всей твоей красе,
Я не увидел больше,
Чем показала мне

Красавице Варшаве,
Свой посвящаю стих,
А также всем забавам
Полячек молодых.

Ах, юные паненки,
Хочу признаться вам.
Душа трещит, как стенка,
Ломаясь пополам.

А поезд в темпе скерцо
Меня мчит на восток.
Моё осталось сердце
У Ваших, пани, ног.

Красавицею Польшей
Навек я покорён.
А, может, просто очень
Я в панночку влюблён.

ДОЖДЬ – СВИДЕТЕЛЬ

Ночь всё окрасит в чёрный цвет:
И кровь, и битое стекло.
Сокроет незаметный след
Того, кому не повезло.

Свидетель только грязный дождь,
Внезапно хлынувший с небес.
Он не ответит на вопрос:
Чей здесь валяется обрез.

И чья коварная рука
Последний нанесла удар.
И не сказать, наверняка,
Кто здесь стрелял при свете фар.

И слабый след потёртых шин
Замрет мерзкая вода.
Здесь было множество машин,
Проехавших невесть куда.

Не воссоздать, что было вточь.
Лишь труп, как будто бы назло.
Всё в чёрный цвет окрасит ночь:
И кровь, и битое стекло.

ТЯЖЁЛЫЕ  МЫСЛИ

Так часто случается с нами:
Как будто и жил, и не жил.
Остался покинут друзьями,
Без женщин, которых любил.

И сердце не то уж, что прежде,
Хотя и не делает зла.
Последняя в жизни надежда
И та, не прощаясь, ушла.

Лишь горькая правда подкатит,
Как к горлу тяжёлый комок.
Не скажешь отвергнуто: «Хватит»,
Как будто преследует рок.

И мысли, как тяжкие плиты,
Навалятся остро гурьбой.
И годы в мгновения слиты,
Внезапно встают чередой.

И хочется вспомнить, что было,
Когда ещё был молодым.
Когда ещё сердце не стыло,
И таяло время, как дым.

Когда ещё верил в удачу,
Мечтая весь мир изменить,
Мы в юности  мыслим иначе,
Забыв, что  в нас старость сидит.

И жизнью живём полнокровной,
Хватая её за рога.
Но молодость – это условность.
Нельзя забывать про года.

А время всегда невозвратно.
Утешится старость ничем.
Как в юности жить нам приятно,
Как в старости плохо совсем.

ОБЩЕСТВО  ДУРАКОВ

Дурак всегда дурак.
И все мы дураки.
Один, разжав кулак,
Другой, сжав кулаки..

Дурак на дураке,
И дурость – наша жизнь
Да, дураки мы все,
Ведь строим коммунизм.

Не знать с чего начать,
Голосовали «за»
И стали убивать
Кого? Самих себя.

Назвали нашу власть
Всем смыслам вопреки,
Советской, вот напасть.
На то и дураки.

И вот уж много лет
Пытаемся создать
Из общества калек
Людскую благодать

«Да, были времена»,-
Вдруг вспомнят старики.
Но нам, что за беда,
Ведь мы же дураки!

СЛАГАЕМЫЕ  СЧАСТЬЯ

Научитесь дорожить не просто счастьем,
А любым мгновением его.
И пускай житейские ненастья
Не изменят в счастье ничего

Каждое мгновенье – продолженье
Радостей, но маленьких, земных.
Научитесь уважать мгновенья,
И, бесспорно, поровну делить.

Только крепче становиться в бедах,
И сплотиться, чтоб к плечу плечо..
Если же страданий не изведать,
То и счастье, вроде не причём.

Жизнь познаваема в сравненье.
После бед случится благодать.
Будьте благодарны Провиденью.
Научитесь беды уважать.

И пускай житейские ненастья
Не изменят в счастье ничего.
Научитесь дорожить не просто счастьем,
А любым мгновением его.

ГЛУПЕЕМ  ОТ  ВОСТОРГА

Мы все чего-то ищем,
Глупея от восторга.
Нельзя ль глупеть потише,
По-скромному, без оргий,

Без криков и скандалов,
Без митингов и крови.
Не в глубине подвалов,
А где-то на природе?

Глупейте, не балдея,
А восторгайтесь небом.
Хотя о чём я блею,
Когда нехватка хлеба?

Чуть и не каждый нищий.
И толку нет от торга.
Мы все чего-то ищем,
Глупея от восторга.

Нам жаль самих себя же,
Ничуть не жаль другого.
Балдеем мы на пляже,
На улицах и дома.

Мы все чего-то ищем,
А вот найти не можем
Душе и телу пищи.
Глупеем мы до дрожи.

СКАЗКА  ПРО  КОЗЛА

Жил был-был у бабушки беленький козлик.
Не в доме, конечно, но всё-таки возле.
Козлика этого бабка любила
Травку, пока были силы, косила.

Хоть на тарелке у бабушки пусто,
Всё же козла угощала капустой.
В лес не ходил тот козёл погуляти
Бегал в колхоз он на ферму к теляти.

Там он резвился, бодался , играл
И потихоньку еду воровал.
Но не  для бабки бессильной и старой,
Что в одиночестве у самовара.

Козлик практичный, хотя только мекал,
В деле пожрать, он отлично кумекал.
И вырастал постепенно козлёнок
И прибавлялось немало силёнок.

Бабка к нему относилась с добром.
Вырос козёл настоящим козлом,
Дерзким и сильным. В любую погоду
Лазить ходил по чужим огородам.

И не боялся собак и волков
Всяк бы его испугался рогов.
Бегал, проказил, но бабку любил,
Не забывая того, кто кормил.

Долгие годы на все времена
Козочек местных сводил он с ума.
Бабка состарилась и померла.
Некому стало лелеять козла.

Некому старую похоронить.
Некому козлика больше любить
Странная сказка с печальным концом.
Только ведь речь в ней совсем не о том,

Что наш козёл вроде стал сирота.
Жалко нам бабку, не жалко козла.
Много ли, мало с тех пор прошло лет,
Козлик попался волкам на обед.

ЦВЕТ  БЕДЫ

Мне милей, чем ночь, только солнца свет.
Не хочу того, чего в жизни нет

Пусть цветные мне ночью снятся сны.
Нависает знак надо мной беды.

Сколько дней в году, столько знаю бед.
У беды всегда только чёрный цвет.

Жизнь нельзя прожить, чтобы без забот
На лице моём проступает пот.

Не хочу терпеть этот чёрный цвет.
Мне милей, чем ночь, только солнца свет.

КОГДА  ГАСНЕТ  СУДЬБЫ  СВЕЧА

Когда угаснет судьбы свеча,
Душа покинет земное тело.
И будет вечно она ничья
В иных пространствах, в иных пределах.

Бессмыслен жизни пустой размах.
И наше тело – всего лишь тога,
В которой с чувством смешался страх.
Но что поделать, ведь всё от Бога.

И кто хозяин своей судьбы,
А не страстей своих диких пленный?
Душа и с Богом могла б на «ты»,
Ведь одинаковы все во Вселенной.

И бесконечность мала,  как мир.
И не измерить ничем мгновенье.
Перемешался земной эфир
И признаётся лишь душ горенье.

Смерть невозможна, пока душа
Пребудет в вечном согласье с телом.
Ну а способности жить и дышать –
Это иные совсем пределы.

Небытие – форма лишь бытия.
Жизнь и смерть не имеют границы.
Может, сегодня твоё ещё «Я»
В чьём-то чужом уже «Я»  растворится.

Не возникает ни в чём ничего.
И невозможно исчезнуть бесследно.
Надо усвоить лишь только  одно:
Завтра – вершина. Сегодня же – бездна.

ПРЫЖОК  В БЕЗДНУ

Кладбище – память о тех, кто ушёл,
Жизнь, на смерть, поменяв безвозвратно,
Смерть – это плохо, а жизнь – хорошо,
Но не душе, только телу приятно.

Жизнь – борьба, смерть же – в бездну прыжок
Кто может знать, что действительно лучше?
Каждый освоить сумел тот урок,
Что преподнёс ему жизненный случай.

Но не случайны рожденье и смерть,
Как не случайна вокруг нас природа.
Коль разногласия преодолеть,
Можно духовно приблизиться к Богу.

Каждый – частица Вселенной большой.
Мир – это тоже Вселенной частица.
Кто управлять научился душой,
Сможет к божественному приобщиться.

Нам дано право на жизнь и на смерть.
Каждый всегда хоть чего-нибудь стоит.
Кладбище – это жилище для тех,
Кто управлять не умеет душою.

ПЛАТА  ЗА ОШИБКУ

Как жизнь не милосердна и строга.
И есть мгновенье только у улыбки
Жизнь заставляет каждого сполна
Платить и за мельчайшие ошибки.

Свою играет каждый в жизни роль
Но быть нечестным также есть причины.
К предательству иных толкает боль.
И трусость, как под масками, личины.

Не все бываем в жизни мы мудры.
Под маской друга может быть предатель.
И часто не сбываются мечты,
Хотя, наверно, всяк в душе мечтатель..

Припрятанному злу не стать добром.
Добро пред злом пасующее, хуже,
Чем зло и, отступая, станет злом.
А добрый трус ведь никому не нужен.

И ложь не может частью быть добра.
Ложь не бывает ложью во спасенье.
И, как бы ни была она горька.
Лишь правда служит делу воскрешенья.


Свершаемые нынче и в минувшем
Наделают ошибок дураки,
Но платят все не в прошлом, а в грядущем.

КТО-ТО  РАСТОПЧЕТ ДУШУ МОЮ

Не найдётся мне место в чужом раю.
Что же: ад мне заменит рай.
Я был предан, но ради других сожгу
Сердце, под ворона грай.

Злобные глотки не перекричать.
Господи, нечем дышать.
Словно продавленная кровать,
В клетке грудной душа.

По обнажённым  нервам души,
Словно, как по проводам.
Кто-то пройдётся, срывая куши,
С болью, приникшей к ногам

Кто-то растопчет святыню, святынь,
Хрупкую душу мою
И умирая, в толпе один,
Никого я не прокляну.

А УРОДСТВО  ПРОЦВЕТАЕТ

Красота с годами увядает
Так скисает сладкое вино.
Лишь одно уродство процветает.
Ведь ему, по сути, всё равно.

Смерть всегда становится предтечей
Новой жизни, да и жизнь игра.
Красота обманет, искалечит,
Но зато уродство – никогда.

Красота – явление природа,
Но она таит в себе дурман.
Всех честней, наверное, уроды,
Так как не способны на обман.

В хаосе есть множество гармоний.
Мир спасёт наврядли красота.
Только в беспредельности агоний
Почитаем на кресте Христа.

Созиданье – то же разрушенье,
Только, может быть, наоборот.
В том-то и величие Вселенной,
Что даёт гармонию урод.

Всё неоднозначно у природы.
Эта арифметика проста.
Радуйтесь гармони уроды,
Есть в уродстве тоже красота.

ТОЛЬКО  СОН

Вверх, по лестнице Луны
Я поднялся прямо в небо.
Всё смешалось: быль и небыль,
Лишь коснулся я звезды.

Но за облаком Луна
Скрылась, и невероятно,
Как же я вернусь обратно?
Можно ведь сойти с ума.

Но раздвинул ветер тучи,
И по кончику луча
Лунного, я хохоча,
Соскользнул с небесной кручи.

Слава Богу, кончен сон.
Стало быть, конец мучений
От подобных приключений
Я во сне не защищён.

СТИХИ  В  ОБМЕН  НА  ХЛЕБ

Без веры, любви, сожалений,
Без маленьких самых надежд.
Бродил по окрестностям гений,
Под выкрики жалких невежд.

Философом был и поэтом,
О звёздах слагал он стихи.               
Он голода муки изведал
И тяжкие муки души.

Как будто Христос на Голгофу,
Поэт тот всходил на Парнас
Стихи, что слагал о неплохо,
Менял он на хлеб и на квас.

Он шёл по жнивью и покосам,
По лесу, вкушая свой хлеб.
Но он ещё был и философ,
И стоек к излишеству  бед

Таланта тяжёлое бремя,
Как землю, вспахало чело.
Он знал, что наступит то время,
Когда все признают его.

Но он равнодушен был к славе
Бродил презирая почёт.
И звёзды, что светят в дубраве,
Все знал он наперечёт.

Когда-нибудь, поздно, иль рано,
Приляжет в пути отдохнуть
На утренней росной поляне
И трудный закончится путь.

И станет могилой дубрава.
Но суть его смерти не в том.
Умрёт он с сознаньем, что слава
Нагонит его, но потом.

ВОЗМОЖНЫ  ВАРИАНТЫ

Ты – ничто и звать тебя никак.
Но ещё возможны варианты.
Карлик вырастает до гиганта,
Покуривши опиумный мак.

Нечто находилось в глубине
Неоткрытых тайн Мирозданья.
Может, принесёт любовь страданье,
Иль в осадок выпадет на дне.

Мы не те, кто есть на самом деле.
Но, вот кто? Нам это не дано.
Как неппригублённое вино,
Души ищут выход в нашем теле.

Боль, страданья, сумрак нелюбви,
И непостоянная тревога
Дальше нас уводят от порога
Полсознанья, разума, Увы,

Нету объективности ни в чём.
Чувства, как и мнения предвзяты.
Люди, словно биоавтоматы.
Мысль застряла, словно в горле ком.

Кто мы всё же: нечто иль ничто.
Высший свет для нас непредрекаем.
Но, стремясь к тому, чего не знаем,
Расстаёмся с будущим легко.

Только мозг отчаянной стрелой,
Мантра Мира вдруг пронзит, как-будто.
И уже с позиций биотрупа,
Чувствуешь, что всё ещё живой.

НЕЛЬЗЯ  ЖИТЬ,  КАК  СКОТ

Печальна смерть для человека:
И умного, и дурака.
Последняя при жизни веха.
Но жизнь тоже нелегка.

В ней радостей не так уж много.
В ней больше горя и забот.
Хоть и зависим все от Бога,
Нельзя нам всё же жить, как скот.

Не только в смысле, что тревоги
Рождает наша нищета,
А потому, что быть убогой
Душа быть вовсе не должна.

Сколь ни отпущено судьбою,
Пусть даже очень малый срок,
Но жить достойно, и с мечтою.
Достойно преступать порог.

Бороться за людское счастье
Для всех, не только для себя,
И все житейские ненастья
Пройти, не ведая греха.

Чтобы твои дела земные
Остались в памяти Людской.
И, чтоб слова посмертно, злые
Не нарушали твой покой.


СОДЕРХАНИЕ

1.Видеоклим.
2.Сюрреалистическое.
3.Я смеюсь.
4.Не могу не писать.
5.После операции.
6.Огурцы.
7.Живу, чем Бог послал
8.Бушуют страсти, словно алкоголь.
9.Глаза,  в которых выключили свет.
10.Душе обида навредит.
11.Страшно.
12.Этож надо приснится такое.
13.Что нас губит?
14.День не заладился.
15.Башня из слоновой кости
16.Я люблю гулять по проводам.
17.Если светом небес озарён.
18.Всего важнее пониманье.
19.Надо жить ещё проще.
20.Мы живём, разрушая судьбу.
21Звёзный газават.
22.На грани  звёздного бреда.
23.Жизнь – сплошной кошмар.
24Разница не помеха.
25.Космические корабли Господа.
26.Какие фуршеты?
27.Призрак
28Орифлама звезды Персифаль.
29.Чёрная дыра Астрала
30.Сказка о золотом ключике.
31.Если в сердце печаль.
32.Опасайтесь скудоумных.
33.Звёздная элегия.
34.День поминовения.
35.У храма скорби.
36.Свеча.
37.Рай на Земле?
38.Душа противится старенью.
39.Толпа или народ?
40.Самодовольство губит.
41.Как роза  на навозе.
42.День получки.
43.О слухах.
44.Война без победителей.
45.Законы джунглей.
46.Характеристика.
47.Белая эмиграция
48.Правда не в праздниках, а в буднях.
49.Старое письмо.
50.О страстях человеческих.
51.Трудно поверить в добро.
52.Жизнь, как зебра.
53.Всё подвергается сомненью.
54.Волку.
55.Что есть философия?
56.Правда и ложь.
57.Звёздная соната.
58.Печали не обойдут меня.
59.Ностальгия по настоящему.
60.Много разных неправд у Земли.
61.Один ответ.
62.Пешка.
63.Поэзия живёт в народе.
64.Болит за прошлое душа.
65.Людей незаменимых нет.
66.Заметки на полях романа Набокова «Лолита».
67.Дай Бог не сойти с ума.
68.Нет выхода.
69.Святотатство.
70.Не вернисаж.
71.Попроще.
72.Если ничего не делать.
73.Духовная вшивость.
74.Вожди и медали.
75.Земля и народ.
76.Кулинарный рецепт из спецхранов.
77.Проклинаю милитаризм.
78.Мир от оружия устал.
79.Ум наш – рыночная площадь.
80.Не выдавив по капельке Раба.
81.Советы правителю.
82.Буря.
83.Страна берёзового ситца.
84.Пенсионеру-новичку.
85.Прана.
86.Стынет кровью закат.
87.Презираю лакейство.
88.Хандра.
89.Кошмар.
90.Газават.
91.Не удавшийся побег.
92.Мои антипатии.
93.Два плеча коромысла.
94.Свобода для народа.
95.Жиззнь надо строить
96.Бессонница.
97.Что есть мудрость
98.Не осудит никто никого.
99.Всёравнозначно в природе.
100.Достойно жить, чтоб умереть.
101.Умирать на родине уютно.
102.Душа полна контрастов.
103 И счастье – блеф.
104.Все люди в мире смертны, но.
105.Мысли вразброс.
106.Слепое сердце.
107.Новый круг.
108.Помни о смерти.
109.Неоплаченные долги.
110.Ламбада.
111.Жуткий сон.
112.Мы сами жизни смысл придаём.
113.Мир меняет цвет.
114.Не играй словами.
115.Инфляция времени.
116.Слава – штука тяжёлая.
117.Музыкой будет лишь марш похоронный.
118.Сумрак в душе.
119.Нам нравственный не ведом идеал.
120.Зубная боль.
121.Напрасно ожидаю перемен.
122.Песни бардов.
123.Меня б, наверно, расстреляли.
124.Ненавижу войну.
125.Я за стихи благодарен ночам.
126.Свидание с Музой.
127.Пани Варшава.
128.Сто процентов.
129. 1812 год.
130.Диета
131.Органоны души.
132.Вопрос без ответа.
133.Разговоры ни о чём.
134.Бред без оплаты.
135.Полёт стихов.
136.Врата рая.
137.Слепое утро.
138.Кирпичи Мироздания.
139.Сохранить Вибрации
140.Шипение
141.Смысл изменённого сознания
142.Канатоходец.
143.Последняя веха жизни
144.Пессемистическая трагедия.
145.Отчаянье – не лучший советчик.
146.Двадцатый век.
147.Антиутопия.
148.Дороги, как раки.
149.Хорошие люди.
150.Мне для счастья нужно мало.
151.Приходит свобода.
152.Хватит крови.
153. Председателю Земшара.
154.Никто не вспомнит и не проклянёт.
155.Жизнь, как свеча.
15.6.Счастье по Далю.
157.Мне душу осенило нечто.
158.Поэтов рождает несчастье.
159.Бездарных людей не бывает.
160.Жизнь впотьмах.
161.. Божий храм.
162.Каждые сутки с нуля.
163.Больны самомнением.
164.Что могут знать старики?
165.В чём смысл жизни.
166.Фортуна.
167.О вдохновенье.
168.Чужая мысль.
169.Несветлое будущее.
170.Испуг.
171.Под солнцем место не для всех.
172.Начинающий литератор.
173.Русские в Нью-Йорке.
174.О детстве.
175.Лучше сдамся топору.
176.Совесть не обойдёшь.
177.Мне звёздной тайны не постичь.
178.Всё смешалось во мне.
179.Зачем мне вершины?
180.Врут нам все.
181.А свободы – ноль.
182.Равноправие.
183.Дорожное.
184.Ах, пани Польша.
185.Дождь-свидетель.
186.Тяжёлые мысли.
187.Общество дураков.
188.Слагаемые счастья.
189.Глупеем от восторга.
190.Сказка про козла.
191.Цвет беды.
192.Когда угаснет судьбы свеча.
193.Прыжок в бездну.
194.Плата за ошибку.
195.Кто-то растопчет душу мою.
196А уродство процветает.
197.Толко сон.
198.Стихи в обмен на хлеб.
199.Возможны варианты.
200.Нельзя жить, как скот