Регистрация

Отдельным багажом сдаю в забвение
места из кожи в уголках  из жести:
место рождения,
место имения,
и вес с доплатой - место положения.
Лишь кладь ручную прижимаю в кресле
к груди, взлетая -
место, где мы вместе.

***

Стенам без теней грустно,
в стенах без тебя пусто 
В четырех углах концы света,
только там, где ты, всегда лето.
За окном октябрь и знобит лужи,
на столе остыл для двоих ужин, 
ветер, как щенок, теребит листья,
не хочу писать себе письма.
Я не жизнь прожил, а разлуку,
на моих глазах твои руки, 
и не снег с дождем
намочил пальцы - 
это я учусь
улыбаться.

***

Чтоб постичь вполне: чтО есть бозон Хиггса? -
надо так несчастливо влюбиться,
чтоб была Она
во всякий миг света
в твоем сердце
и в своей дали где-то.

***

Это ты против логики, вопреки
эпилогу, посткриптуму и... неважно -
украшала собою чужой пейзаж, но
вняла точке, молящей в конце строки.
Так стихи принимают от боли, запив водой,
так ладонями пишут коней, позабыв про кисть,
так становится точка, за веком дрожа, звездой,
чтоб скользнуть вниз.

***

С днем рожденья, дорогая...
Все четыре слова значат,
что река уже другая
и леса глядят иначе,

что кольцо на срезе свежем
есть морщинка в глади кожи.
Вот и ты на год все реже
и на год еще дороже.

Все устроено не просто,
но, выходит, не напрасно
вышел я в открытый космос 
и взглянул, как ты прекрасна

и познал: раз нет начала,
ничему не будет края. 
Ни веселью, ни печали.
С днем рожденья, дорогая.

***

Эта пианистка, как радистка, 
излучая изумруд очами, 
расшифровывала чисто, близко 
сумерки скрипичными ключами.   
Молоточки струн
касались верно, 
вспыхивали свечи на рояле,
месяц за окном
попался в вербу...
Так меня в любовь завербовали.

***

Я, наверно,
хваткий малый -   
журавля за хвост поймал.   
Ты меня не целовала,
Бог меня поцеловал.

Он, как чистым бриллиантом,
что до смерти не пропить,
одарил меня талантом -
без тебя тебя любить.

"Верь - шепнул - в свою удачу"
и погладил по плечу.
Я с тех пор, от счастья плача,
в каждом сне к тебе лечу.

Как не верить? Он же знает,
как, бывает, под звездой,
девы сыновей рождают
вдруг, от нежности одной.

***

Ты прости мне,
любовь моя первая,   
моя первая 
и последняя,   
сероглазого
того мальчишку,   
от отчаяния            
врунишку.
Он мелодию
твою слышал,
но вот слов
не понимал,
чтоб казаться
хоть чуточку выше,
пред тобою
на цыпочки
привставал.
Он не знал еще,
что нет выше
пика снежного -
времени цвесть,
что на любовь
не обижаются -
ею дышат,
пока она рядом есть
и пока ее гладит рука
по русой еще голове,
для двоих один миг -     
века,
Одному - смерти две. 
Все вокруг замело   
и белым-бело,   
пролетающий снег
оцарапывает стекло,        
вниз скользя.          
Он идет уже так давно,
что и голос твой
вспомнить 
нельзя.

***

Запустили люди в космос ракету,
возгордились этим случаем страшно,
усмехнулся Бог, и создал комету,
да такую, что снесло людям башню.

До тех пор все было чинно и здраво,
но явилась всех комет  королева,
и планеты, вместо слева направо,
завертелись с нею справа налево.

А один художник поднял глазищи,
и влюбился в это чудо,
хоть тресни,   
стал поэтом, позабыл
сон и пищу.
Только песне не нужны
чьи-то песни.

Выгнув хвост, во тьме исчезла комета.   
Но осталось на сетчатке  свеченье...
Поздравляю себя
с этим светом
и спасительным нестолкновеньем.

***