Мы

Мы вышли с дремучего леса
Ещё не считали потерь
Обломок железной завесы
Не так уже страшен теперь
И хлынула с воздухом в бреши
Поднявшая тину волна
И каждый стал тиной увешан
Своё получили сполна.

В невежестве добрые люди;
В сердечной суровости мы
Несли свою древность на блюде
Из снежных застенков зимы.

В изнеженность новой эпохи
В смешение наций и рас
Несли своей мудрости крохи
Что чудом остались у нас.

И в этой нелепой горячке
Европе поведать о нас
Мы вышли из длительной спячки
И вычислили без прикрас.

Что нашему дикому нраву
Личину понять суждено
Европы, и пить ту отраву
Чьей меры невидимо дно.

Она испугалась нас, древних
Недипломатичных и злых
Таких натуральных – во-первых
Безудержных – во-вторых.

Но земли бескрайние наши
Смущали завистливый взор
Попытки их взять абордажем
Терпели и стыд, и позор

Тут тактика вдруг изменилась:
Она нас решила купить
С лицом панибратским явилась
Изнежить, и после – убить.

Ведь мы же – на сене собаки
Бескрайних, богатых широт
Она забивает нам баки
Чтоб после заткнуть ими рот.

Когда мы по уши увязнем
В грязи, досаждаемой нам
Приблизившись к собственной казни
Не ведая, чья в том вина.

И может случиться, что поздно
Уже будет всё изменить
И станем мы дрянью навозной
Под гнётом насильников гнить.

Россия! Ты – наша держава
Мы дети твои навсегда
Ты выглядишь так моложаво
Пусть в древности скрылись года.

Продажные «наши» изгои
Борьбу теневую ведут
Когда ты закашляешь гноем
Они нетерпением ждут

Но хватит о них, о позорных
У каждого будет свой бой
И принять придётся, бесспорно
Дай бог, не один нам с тобой.

А, может быть, кинуться первым?
Довольно поджучивать нас
Посмотрим, чьи радостней нервы
Не в профиль  увидим – в анфас.

И волю, свободную волю
Мы в битву пошлём за покой
Чтоб с нами считались, и боле:
Боялись махать нам рукой.