Город 391

Мне его просто не с кем сравнить.
Я ни с кем ему не изменяю.
Плохо, что я россию не знаю,
Но за это прошу извинить .
Пригождаемся, где родились.
Тут – привычны, привиты, притёрты.
Навещаем морские курорты;
Чуть погрелись, слегка развлеклись
И домой. Здесь родное до грусти
По особому греет своих
В пухе тополя и в снежном хрусте,
Накрывавшим асфальт мостовых.
Обожаю вид горной макушки,
Мне смотрящей в окно по утрам.
И под выстрел полуденной пушки
«Клюнуть» сэндвич и чаю сто грамм.
Здешний метеодиапазон
Будет видеться наверняка мне
И в щербинах бордюрного камня
И, как мят придворовый газон.
Клён и тополь - не вяз и каштаны,
Но есть пальмы, пусть даже в горшках.
Вырастают и льются фонтаны,
Стало краше в иных закутках.
Было время и ставили вехи
И труду и культуре творцы.
Но остались они в прошлом веке,
В веке этом - торговли дворцы.
Воды сильной сибирской реки,
Как след скальпеля при операции,
Делят надвое взмахом руки
Город и площадь всей федерации.
Но сшивают две «плоти» мосты -
«Коммунальный», «семерки», «октябрьский»
В деловые  прочнейшие связки
Регионов и той же Москвы.
Видит бог - я вписаться хочу.
Мои действия вовсе не робки.
Штопорюсь в непроглядные пробки,
По счетам неподъёмным плачу.
Я за дело любое хватаюсь,
Что бы городу польза и прок.
Не всегда был полезен урок,
Но не жалуюсь, даже не каюсь.
Я - истории тоже частица,
Один кадрик на весь миллион.
Точно киборг рождён, что б сраститься
Всеми фибрами с платой времён.
Возмужав, с головой окунулся
В искромётную течь быстрины.
Здесь, как все мы, однажды проснулся
Гражданином  «инакой» страны.
Дальше – проще, иссякнув под донце,
Здесь скорее всего и умру.
Но до этого, греясь под солнцем,
Принесу я свой хворост к костру.