Берлин-Москва. Стихи Юго

"Делай, что должно, и будет тогда, что будет.
Делай, как должно, и будет тогда, как должно.
Я до сих пор доверяю хорошим людям,
Чья доброта, к сожалению, часто ложна:
Всё норовят прицелиться в сердцевину.

Я открывался всем, кому было дело,
Но повзрослел, и теперь я страхую спину,
Голову - в общем, все важные части тела.

Были и те, кто ко мне приползал обратно,
Долго раскаивался и давил на жалость,
Нервы шатал, оставлял в коридоре пятна.

Жалости мне от родителей не досталось.

Я, тем не менее, жив. В кабинете, в мыслях
Полный порядок, и в девять заходит солнце.
Что же касается женщин - не в этой жизни.
Друг говорит, что я очень похож на Холмса.

Должен сказать тебе, ты внесистемный парень:
Как ни сложи - не укладываешься в схему.
Я ужасаюсь, как дико ты либерален
И инфантилен - аж хочется лезть на стену.
Вроде послушать тебя - рассуждаешь здраво:
Стереотипы, конечно, но всё, как надо,
В споре умеешь признать, что соперник - правый,
Но как чего-нибудь ляпнешь - хоть стой хоть падай.
Это, наверное, возраст. Прекрасный возраст.
Я в твоем возрасте пил и ругался матом,
Употреблял героин в несмертельных дозах.
Но, как ты видишь, я вырос и стал солдатом.
Я уж не знаю, загадывать очень трудно,
Но что солдатом не вырастешь - это точно.

Письма - прекрасное средство убить досуг, но
Я, если честно, не понял, чего ты хочешь.

Я понимаю, ты думаешь, все непросто
И не возьмусь рассуждать о твоих заскоках.
Ты меня знаешь, я скептик в таких вопросах
И повидал больше сотни таких пророков.
Я видел многих, кричащих "даёшь свободу!",
Я видел многих, кричащих "уж мы-то сможем!".
Только весьма тяжело изменить природу -
Хлеб и вода для народа всегда дороже.
Мне интересно, на чём вообще держались
Все эти планы твоих благородных миссий.
Видимо, всё же свершилось: они сломались,
Раз уж тебе так погано, что шлёшь мне письма.

Это, не скрою, внезапные перемены.
Ты впечатлительный юноша, бесконтрольный -
Не удивлюсь, если ты перерезал вены,
И твоя мать этим здорово недовольна.

Знаешь, мой милый, давай будем мыслить здраво:
Этот нормальный процесс происходит с каждым.
Это, естественно, больно. Но наше право
Крепко молчать. Разумеется, мы не скажем.
Если идеи исчезли, мертвы, заглохли -
Смело займи своё место в чужой системе.

А если живы, шевелятся и не дохнут,
Глухо рычат - вот тогда у тебя проблемы.

Я не поверю, что ты отказался драться,
Что твоя вера мертва, не поверю тоже.
Я не согласен и с четвертью, милый Ватсон,
Но понимаю вас просто до нервной дрожи.

Я как представлю те тонны литературы,
Что твоя мама сжигает у вас в гостиной,
То сразу думаю, сколько макулатуры
Зря пропадает. Но, в общем, весьма картинно.

Ты не поверишь, меня тоже били, либо
Веником гнали из дома, учили жизни.
Инакомыслие - так и скажи, mein liebe, -
Им бы не стоило путать с идеализмом.

Слышишь, мой друг, стоит знать, что у нас в Берлине
Не доверяют особо амбициозным.
Схемы здесь ценятся выше любых фамилий,
Логика ценится выше любых эмоций.
Но, если честно, всё это - всего лишь зависть
Всяким "Авось!" и тому, как у вас смеются.

Так что дерись и не дай им себя заставить.
Гни свою линию. Русские не сдаются."