Листопад

ЛИСТОПАД


Листопад листья падают падают листья вращаясь в утробе прощаясь со всеми гирляндами глаз что на древе повисли и смотрят могильною скукой на нас и не ангелы это земные созданья быть может то бабочки дивные белые думают листья огонь полетим упокоимся мы на горящей постели укроем себя крылья наши собрав как мечи на щите почернеем устали стареет жизнь в теле уходим мы в жар словно вечером цвет закрывает себя и свернувшись как сердце что бьётся от страха и кровь вылезает из трещин рубцов излучением солнца больного лишь светом а ночью луна перельёт из серпа ветер слабый сиянья младенца лежащего в радости тихой на небе блаженном молчанием чистым из рясы текущим монаха стоящего рядом где очи с очами сомкнутся высотами верхними зрящими всё воскресения взглядом сегодня в иконе день гнева настал наступил он на время что судорогой пало как вишни в саду злой земли на ладони архангела чаши держащего тонким перстом златозарным обвитого чудными лентами рек полыхающих молнией горних истоков берущих сокрытое в гнёздах престольных невидимых здешним твореньям угасшим как бабочка в этой расплавленной плоти листа искушением смертным в глубь жажды своей погрузилась и мига окно заслонила погибелью статью лихой вавилонской рабыней истлевшей на ложе в испуге дожде исступленья с ресниц покатившимся в тартар встречая других обитателей бездны прижавшихся к ранам своим языком безнадежно пытаясь зализывать жерла грехов никогда зарасти не могущих целебной травою в которой когда-то сидела ты белая бабочка фосфором жгучим бросая блестящие копья в зрачки бедных братьев сестёр что вокруг воздыхают о близкой кончине твоей только в пламя вонзишься мы плача печальную пыль отряхнём разбросаем её и растения сладкий нектар вдруг сплетёт наши крылья провалимся вниз как и ты на листе в колыбели последней качаешься пьяные руки пространства тебя опускают у нас поминальная служба звучит если мы доживем до молений святых но пока не поем потому что вблизи протянулся пурпурной артерией отсвет кромешный и дух испустили мы в смерть после смерти войдя о как нежно любили детьми розоликими раннюю осень и не понимали играя на стеблях созрело всё сущее в мире упав притащив ужас праздных времен исчезают картина и краски устами излитые мудрыми присно поэта дарящего век милосердья теперь чужеродная речь превозносится темное древней полынью нам вслух говорящее будто вселенная страшная сказка из книги с обложкою синей случайно открытой не бывшей страницей представшей в фантазиях разуму где-то застывшему в дрёме согнутого вестью о долгой зиме о сугробах с которых весной не сойдет толща снега являя нигде никому этих нищих забвенных и всеми покинутых душами лицами мыслями крестными неба зарницами взвешенных найденных лёгкими крылья убившими бабочки пеплом себя окружившие где вы паломники в даль ненавистную аспидов древо на нём вечно виснуть вам и созерцать белый парус сестры что на лиственной лодке поднялся и вспыхнул звездой стреловидной а в нашем челне Иисус Сверхбожественный спит когда мы через озеро смерти плывем по ту сторону дольнего мира и волны связали нас забинтовали не светят небесные астры как раньше волхвам проясняли дорогу смотри осудили безумные воды спасения судно держащее путь сквозь великую бурю в страну тишины величайшей на свете нам кажется гибель пришла равнодушен Он к смертным кричат голоса темных духов что плещутся в волнах поблизости вот пробудился не спящий во веки рассыпалась мгла и да будет блажен кто проснётся с Тобой и застигнет он новую землю под новыми сводами неба которых нет здесь только бабочка мертвая листья лежат отражаясь в ее чешуе серебристым рыданьем конца листопада