Что сказал бы Александр Сергеевич Пушкин, окажись

Сказал бы Пушкин:  «Может даром
Москва, спаленная пожаром,
Была не отдана
В те дни Бородина?
 
Ведь и французы, волчье семя,
А все ж получше, чем сё племя
Великая страна
Раздергана до дна
 
И газ, и нефть – все ворам-барам,
А может лучше бы к татарам…
Холопами. Тавро
на ноздри – воровство…»

       Слякотным декабрьским вечером  Александр Сергеевич отложил перо, не дописав стих, запустил пятерню в кудри, тяжко вздохнул, вспомнив встречу в верхах и подумал, что Бенкендорфа бы на нынешних «водителей руками»  хорошо было натравить. Уж он - то не дал бы провороваться, попавшим на царский трон.
Белая кость, голубая кровь, честь…
А у этих что-то голубизна не в то место пошла. Слышали звон, да не знают где он.
Вот и получилось наглядное пособие по управлению государством кухарками.
Стоп. Это, кажется, чуть позже Ленин сказал.
Последствия сифилиса мозга лидера, однако, сказались на политических потомках.
Передал наследство политическим путем – начинают во власти  за здравие, заканчивают за упокой.  Булыжник пролетариата по ним рыдает…

Упокой, Господи, своевременно, всех сифилисомозглых  вырожденцев от политики, гробящих и грабящих  великую  Россию!

…Россия, вспрянь же ото сна!
И на осколках воровластья
Станцуй же, гордая страна!