День Сталинской конституции

    Конституция СССР 1936 года(неофициальные названия: «Сталинская конституция», реже — «Конституция победившего социализма») — основной закон СССР, принятый VIII Чрезвычайным съездом Советов 5 декабря 1936 года и действовавший до 1977 года.
До 1977 года День Конституции отмечался 5 декабря.

Далее... Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1940 года в дисциплинарный батальон направлялись военнослужащие рядового и младшего начальствующего состава, осуждённые военным трибуналом к лишению свободы на срок от шести месяцев до двух лет за самовольные отлучки.
В дальнейшем практика пошла по пути замены лишения свободы на срок до двух лет направлением в дисциплинарный батальон военнослужащих, совершивших и общеуголовные преступления незначительной общественной опасности.

Ещё... В советской армии было шестнадцать дисциплинарных батальонов. Сейчас в Российской армии их четыре: в Мулино, в Новосибирске, Чите и Ростове. В Уссурийске — отдельная дисциплинарная рота. Рассматривается вопрос о расформировании и ликвидации двух дисбатов. Батальон в Мулино считается самым большим.

В начале декабря 1970-го года мне на утреннем построении по итогам прошедшей инспекторской проверки представителями штаба округа от имени командования нашей части командиром нашего подразделения был зачитан приказ «О предоставлении отпуска на родину сроком десять суток, не считая времени на дорогу». К слову, в Советской армии отпуска давались как поощрения не каждому (некоторые солдаты за всё время службы в отпуске и не были…), и я был, конечно, рад…
Поздравили ребята, поздравили офицеры… Я уже продумывал тот момент, как появлюсь перед родными и в чём… Нужно было «подогнать» обмундирование: что-то подшить, переделать, отгладить…
Очередные сутки службы не предвещали ЧП, но оно произошло. Возвращаясь из очередной поездки на служебном автомобиле, двое военнослужащих — рядовой Синицын и младший сержант Ермаков — «прихватили» попутчицу, девушку из посёлка, находящегося по пути следования автоколонны… Они свернули с основной трассы и заехали в посёлок: посидели за столом в гостях у родственников попутчицы и… нетрезвые уже совершили аварию!
Младший сержант Ермаков получил тяжёлое увечье и был комиссован — уволен со службы с группой инвалидности…
Рядовой Синицын (до демобилизации ему оставалось три месяца!!!) был осуждён военным трибуналом, и следующие полтора года для него — служба в дисбате…
«Под впечатлением» мы обсуждали происшествие — замполит мне: «Зайдите ко мне в кабинет, обсуждать «новость» будете потом!»… «Новость», преподнесённая в виде приказа замполитом, «затмила» предыдущую (во всяком случае для меня…).
«Доставить рядового Синицына в дисбат поручалось мне?»
— Поздравляю Вас с отпуском! — сказал капитан Пивоваров. — Желаю в дальнейшем такой же примерной службы! Промолчав с минуту: — У меня к Вам небольшая просьба? — Ещё пауза. — Вы ведь в курсе произошедшего инцидента с вашими товарищами? — Затянувшаяся пауза. — Да, прискорбно, прискорбно… Но… И без дальнейших предисловий: — Рядового Синицына препроводить в дисциплинарный батальон поручается Вам! Это большое доверие… Надеюсь, оправдаете! Глядя в окно: — Свободны!
Вечером следующего дня мы: я, рядовой Синицын и младший сержант Карташов (первогодок, только из сержантской школы…) — ехали в вагоне… Замполит так меня убедил необходимостью моего присутствия при сопровождении: «Это приказ!(Я пытался отвертеться — не вышло.) Съездите до отпуска, как раз к новому году домой попадёте… Ну а если… Сами понимаете, я думаю? Вы — старший по сопровождению, а младший сержант Карташов повезёт документы… А Вы должны и за этим проследить, и чтобы всё было как надо!»
Два автомата АКМ, к ним — два штык-ножа, подсумки с двумя рожками-магазинами — под сиденьями… Я взял на себя смелость везти осуждённого парня (полтора года мы с ним «ели буквально из одного котелка», делились солдатским, таким немудреным имуществом по-свойски…) практически бесконвойно. Отмечу особо: в те годы — конец шестидесятых — было очень неспокойно на китайско-советской границе… Экстренно был создан новый Среднеазиатский военный округ… Но всё было в процессе…
Всё только создавалось… Военных патрулей, да и вообще «военных» здесь, в республиках Казахстан, Киргизия, практически не было… Риск был минимален, что «засветимся»… Но был… Мы ехали все свободно, как командированные по службе…
Приехали 5-го декабря на станцию Чу. Поезд до города Караганда будет только завтра… Мы — на вокзале… Военных патрулей, как и вообще «военных», нет! Одиноко «маячит» милиционер. Он спокойно смотрит в нашу сторону, благожелательно не подходя ближе…(Ведь в советское время армия была «на высоте» и солдаты с оружием вызывали только уважение…)
Сегодня праздник… Большой советский праздник — День Советской Конституции (Сталинской конституции…), и многие его отмечали в то время искренне, с пониманием!
Решаю «отпустить» ребят, пусть погуляют — музыка кругом, всё красочно, красиво… Ушли оба… Я предварительно «обработал обоих»: предупредил, чтобы всё было как надо, и, забрав автомат у младшего сержанта Карташова, зашёл в здание вокзала…
Расположившись поудобнее, достал бумагу из вещмешка и химический карандаш…(С шариковыми ручками мы в то время были почти не знакомы; авторучки перьевые с чернилами тоже редкость в тогдашнем солдатском обиходе…) Удобная вещь – вроде бы просто карандаш, ан нет! Послюнявь его слегка, и вот чем не авторучка –текст как чернилами или теперешней синей пастой написан. А главное – почта ведь не принимала карандашом подписанные конверты… Но не химическим, вот!Пишу себе, пишу…
«Пролетело, как фанера над Парижем», три часа… Я и в туалет с двумя автоматами, вот «видок»! А что поделаешь?
 Прохаживаюсь так-эдак, раз «надцатый»; про себя чертыхаясь; (и уже не про себя!!!) Замечаю? - ??? - !!! Двое, «мягко сказано, военных», почти ползком появляются на перроне вокзала… Вижу, что «командир нагружен» полностью, а наш «подконвойный» его тащит на себе!!!
 - Вы что, «сдурели», ребята! – выкрикиваю им. – Как? Откуда?Я ж вам денег не давал!
- М-м-м… Ды-ды-ды… ??? - !!! 
 Кое-как уточняю: оказывается, они и… «не хотели выпивать»?! Но! Люди ведь «попросили»; «подошли по-человечески»:«поздравили доблестных воинов Советской Армии с днём Сталинской конституции»!
 «Нашлась» даже початая бутылка «Московской» для меня… Подарок! !!! «А, будь что будет», прямо из горлышка допил…
 - Мы пошли!
 - Куда?
 - Туда!
 - Куда «туда»?
 - Нас ждут… Мы тебе… вот «принесли» и назад…
 - Назад!! - это уже моя команда. – Стоять! !!! 
 Еле остановил… Заставил улечься на скамейках… Скомандовал: «Спать!»… Пытались «вырваться», причины разные:«водички попить»; «в туалет»; «что-то передать» и прочее… 
 До следующего дня «дожили кое-как…»
 - «Похмелиться бы надо»! – оба… (Держатся за головы…)
 - «Обойдётесь, бойцы»! – надо ведь продолжить «неприятную служебную миссию». – Водой «опохмелитесь»!
 - Ну ты и «изверг»! – они.
 - Я такой!! – я.
 - Ладно! – глядя на них с сочувствием… Купил бутылку«красной» «Портвейн №12». По «глоткам разделили и зажевали» сухим плиточным чаем…
 - Всё! «По коням»!
 В поезде на Караганду… Слежу «в оба» – автоматы «при мне».Еще что-то «они ухитрились перехватить»; но в основном – без происшествий…
 В Караганде – патруль. Документы в порядке… Эти двое держатся «почти прямо»… Я – к патрулю:
 - Как добраться до дисбата?
 - А вот сейчас вас заберём и… доставим!
 - ? - ? - ?
 - Шутка! – старшина-сверхсрочник лет пятидесяти, с орденской колодкой над карманом шевиотовой офицерской гимнастёрки.
 - Шутку понял! А всё же?
 - Автобусом №8 и до самого…
 - Спасибо, товарищ старшина!
 - Желаю «счастливой дороги»! – опять, видно, пошутил старшина, начальник комендантского патруля…
 - И Вам не болеть!
 В помещениях вокзала было сравнительно тепло. Во всяком случае, комендантский патруль был «бесшинельным»… Мы же,подождав час-полтора на заснеженной холодной остановке, основательно продрогли. Вспомнился день 5 декабря в Чу: солнце, температура «около нуля», да ещё и добавленное «горячительное»… Основательно дул холодный северный ветер,поднимая массы снега – позёмка. Пришёл автобус. Номера не видно, залеплен снегом. В салоне автобуса – снежные наносы.
 Поехали. Оказывается, то место, куда мы направляемся,официально именуется: посёлок «Спасский». Синицын «никакой», да и мы с«младшИм» притихли как-то…
 Часа полтора – «дорога в Ад». Кажется, подъезжаем: вдоль дороги проходят «солдаты не солдаты»: немыслимо грязные и оборванные люди в армейских бушлатах. (Как говорится, б/у, то есть бывшие в употреблении: о бушлатах и… о людях…) Люди всё же! -
 Носят одни носилки с «кубиками» снега метр на метр. Видно, как другие люди «вырезают», с помощью обычных штыковых лопат, эти «кубики» и укладывают их в носилки… Третьи «мостят кубики» вдоль заснеженной трассы… Потом мы ещё видели и
носильщиков дров, вернее хвороста для растопки. «Лесорубы» ломали руками ветки карагача, кто при помощи той же «штыковки» рубил ветки потолще… Топор – оружие серьёзное, видно, не доверяли…
 Вот и сам дисбат… Зона… По периметру – забор с колючей проволокой, а по углам – вышки с прожекторами и охраной…
 Послал «младшОго» с документами в канцелярию… С Синицыным молчим… Попрощались накануне. Уже нет слов,тоскливо очень. Возвращается Карташов. Сдал документы и отметил командировку…Прошли с сопровождающим на территорию.
 В «предбаннике» нас обыскали. Автоматы наши сразу пост перед воротами «реквизировал», временно, конечно. 
 «Весёленькое место», я вам скажу… Бараки, бараки и… ни деревца, ни кустика – голо. «Переодели» Синицына в «безликую робу», его обмундирование мы забрали и в дальнейшем сдали на хранение… В бараке – одна круглая печь?! Объяснили нам, что топится она круглосуточно и тепла «предостаточно». Но мы «не прочувствовали». Было прохладно, разве что «не улица». Потом мы узнали «из другого источника», что вокруг печи –«избранные», а остальные в отдалении мёрзнут, пока не войдут в 
«избранный круг»… «Воспитывают» все: начальство – карцерами и тяжёлой работой;
«местные авторитеты» – издевательствами и… тоже работой (за себя, за «того парня»…). Да, много всякого «нелицеприятного», но это «другой разговор». Не это повествование…
 Возвращались «налегке». В основном, всю дорогу отмалчивались с«младшИм». Кстати, Юрием, е.его звали, а эта поездка нас – сблизила, подружила. О дальнейшей судьбе Синицына Виктора – не знаю. В отпуск уехал я через две недели, после «ответственной  командировки». Там, среди домашней обстановки, ещё острее «прочувствовал, поставив себя мысленно на место Виктора» - ситуацию.
  Потом, конечно всё – «притёрлось, сгладилось и … почти – забылось».  Но вот – всколыхнулось всё в памяти, припомнилось и… всё это, я передал в рассказе  - вам!