Серповидный утенок

В хозяйстве Аркадия Сергеевича в небольшом количестве водилась всякая живность -- кот, мелкий охранник пес Булька, поросенок, куры и утки. Только вот куры жили годами, а утиное поголовье ежегодно осенью отправлялось на жаркое, поэтому каждой весной обновлялось. Как обычно, очередной выводок утят в количестве тридцати штук был куплен ранней весной.

- Ути-ути! - звала хозяйка мягких крохотных, чуть ли не игрушечных утят, раскрошив им на еду мелко-мелко куриное яйцо и стуча рядом с ним пальцем. "Ути-ути" шли на стук, падая и переваливаясь с лапки на лапку, и своими плоскими клювиками клевали яйцо. В течение месяца стайка утят частично редела, так как естественный отбор брал свое и самые слабые погибали. Но все же из тридцати водоплавающих более двадцати выживало. Потом оставшиеся и окрепшие утята с домашней веранды переходили жить на птичий двор и там уже постигали навыки взрослой птичей жизни. Куры их недружелюбно клевали и отбирали еду, а петух вообще проявлял агрессию и нетерпимость. Однажды от сильного клюва петуха один утенок погиб, а второму, избитому петухом, пришел на помощь пес Булька, который защитил раненого и прогнал агрессора с поля боя.

Маленького, истекающего кровью утенка хозяевам удалось выходить. Только после полученной травмы его  спина была искривлена и он стал походить сверху на луну или серп и сильно отстал в росте. Все домочадцы Аркадия Сергеевича жалели утенка. И дети уговорили отца оставить осенью жизнь серпообразному утенку. Пусть живет. Так было решено.

Лето шло своим чередом. Куры, как всегда, неслись, ели зерно и хлеб, лежали в траве или песке либо всякими уловками пробирались в огород, где в поисках червячков и жучков своими лапами-крюками до безобразия разрывали грядки с овощами. А злой петух, не смея больше нападать на подросших утят, искал в траве  букашек и заботлитво подзывал к обнаруженному корму своим жен кур.

А у утят была своя жизнь. Утром, после завтрака, крякая и переваливаясь на ластообразных ногах, они шли к заболоченному озеру. Их путь проходил через дорогу к пристани и полям, по которой ехали грузовики и везли сено, зерно, солому. Утки не думали, что могут вообще расстаться с жизнью и поэтому не боялись машин. А грузовики порой бездушно  наезжали на утиные тела, которые стайками заполоняли дорогу и собирали просыпавшееся с кузовов зерно.

Часто, чтобы уберечь своих водоплавающих птиц, взрослые или дети сопровождали их и встречали. Но у уток было свое расписание, и они самостоятельно возвращались домой раньше, иногда неся в дороге численные потери, и уже во дворе, голодные и крикливые, стаей гонялись за хозяевами, пока не получали свой корм.

А серповидный утенок, хоть и отставал в физическом развитии и был самым неуклюжим, оказался осторожным. И так и дожил до глубокой осени -- той поры, когда уткам была уготована участь стать едой для тех, кто их растил и кормил. И вот уже осталось несколько уток. Но у детей была уверенность, что страдалица утка, похожая на луну, будет жить всю зиму, а весной станет во главе нового выводка утят.

Только вскоре в сарае вновь обагрились топор и колода. И Аркадий Сергеевич принес в дом  очередное обезглавленное тельце. Это была несчастная лунообразная утка. Растроенные дети плакали над несчастным существом, а Аркадий Сергеевич оправдывался тем, что он якобы не хотел убивать утку-инвалида и что в темном сарае ее просто не разглядел.

 Кто знает, может, оно так и было. Но дело было сделано, а утка съедена. И вроде все успокоилось. Но осталась какая-то вина у каждого члена семьи.

Ну а душа луноподобной утки маленькой звездочкой улетела в небо. И ночью, поглядывая с неба, эта звездочка как бы говорила с обидой: "Ну, что, съели? Съели и вкус забыли. Да только на всю жизнь так и не наелись, и меня погубили. А все было так нечестно, несправедливо и больно".