Жанна ДАрк, совесть и любовь, и вина

- И в каком же веке ты родился
такой галантный и внимательниый?

Глаза Жанны Д"Арк
Смотрели дружелюбно
Внимательно
А ее тонкая рука на рукояти меча лежала

И я подумал, что все правильно
Она права
А вдруг я
Морочу ей голову, чтобы кинжал ей в грудь всадить

И я не ответил
Я просто на траву свое оружие побросал
И вывернул то, что потом будут называть словом карманы

- больше ничего нет
Хочешь сниму сапоги?
Мне ведь и самому нравится
По траве босиком ходить.

И она не сдержалась
Прыснула, и засмеялась

- Ты что ли вправду говоришь?
И ты - она стала серьезной
И ее носик смешно наморщился
- Ты помнишь самого - она глаза округлила
- великого императора Барбароссу?

- ну, да - ответил я
- я же говорю, что возвращался из крестового похода
Наклонился к колодцу
И упал
ладно, тебе, смеяться, так получилось
А оказался уже здесь.

- понимаю.
Хотя...
Это все что ты говоришь, такая ересь
за такое инквизиция на костре сжигает.

- Знаешь - вдруг сказала она
- я же не рыцарь сама
Но мне не оставили другого выхода.

Король Франции и король Британии
делят сферы влияния
А мой народ страдает

Она замолчала
- и что мне делать?
Как такое терпеть?

Британцы убили мою сестру
И насиловали ее уже мертвую.

Ее рука снова сжала рукоять меча
И ноздри ее затрепетали

- я знаю - продолжала она
Что и в случае победы
И в случае поражения
Лично я никому не нужна
Что значит моя сестра?
Хоть для одного, хоть для другого короля.

При любом раскладе
Мне не простят, того что делаю сейчас я.
- понимаешь меня, рыцарь?

- понимаю.
Но ведь ты уже Орлеанская Дева
ты уже святая
Разве отвернется от тебя опять, как всегда
Римский папа?

- думаю, что да.
Причисление к святым и отлучение от церкви
Это такое простое дело
Это как суп луковый сварить

И самое смешное и нелепое
Что и сам папа, и каждый король в это с усмешкою верит
А искренне во всю эту белиберду только простой народ верит
Потому что он простой
И без этих завихрений, на стремлении к власти, своих мозгов

вот потому - она на ухо зашептала мне
- именно поэтому, эти короли считают простой народ
своим скотом.

А я против!
Моя сестра им не скотина.
Которую можно лишить жизни
Ради похотливой прихоти.

- да - только и сумел сказать я.

Кажется за эти семьсот лет
К лучшему ничего не изменилось
Скорее, наоборот.

А потом мы долго и взахлеб говорили
И мы с ней пытались штурмовать Париж
Но у нас не получилось
И в том есть и моя вина.

Я не оценил крепость стен
Я полагал, что ворота можно пробить
Обычным тараном.
А оказалось, что не так.
Фортификация стала в те времена
Уже не та, какая в мои времена была

Беспечно поступил я.
Хотя, именно в этом меня всегда и упрекал Барбаросса
Он часто мне говорил
- тебе бы в разведке и во внезапной атаке
Ну, тебя никак нельзя подпускать туда
Где вопрос серьезной осады
Тебе бы все с налета
И на плечах врага ворваться
А ведь так не всегда получается.


А потом ее предательски отдали врагу в лапы
И все от нее отвернулись
ее солдаты
делили британское золото меж собой
И планы строили
Сволочи

А она уже горела на костре
И я попытался
Я ворвался на площадь
На коне
При копье
И рыцарском бешенстве
И как обычно, попытался, с налета
А почему бы и нет?
да, и что еще я мог более толковое сделать?


Две сотни стрел остановили мой порыв
Я как подушка, утыканная иголками
Упал у самого подножия ее костра.
И его жар меня обдал

А она увидела меня
И руку мне сквозь огонь протянула
Гневно и радостно блеснули ее глаза
В глазах ее была мудрость
И знание истины
Как тайны мироздания
- Я рада, что ты остался со мной, рыцарь.
В следующей жизни, ладно?
Мы еще повторим!

- ладно - я прохрипел
- я согласен - но мне кажется, что это я уже не сказал
А только свое согласие мысленно подтвердил
Но, я уверен, что она все поняла.

И нас обоих поглотила темнота.