Post mortem
способный требовать к себе поклоны,
мой изумрудный, изумительный стакан
с малиновым портретом Казановы.
Зеленым золотом толстенное стекло
вознаграждало тонкую сетчатку
за пресловутый взгляд в стакан, в свое ничто
и расставляло мысли по порядку.
Я так любил пить из него! Порой пустяк,
венецианское стекло, дарило
воспоминание о царственных когтях,
в которых мудрость книгою застыла.
Со мной он прожил ровно год. И вот удар
случайный расколол его. Я снова
храню осколки в памяти. Вот так скрывал
свое крушенье старый Казанова.
Мой спутник - память возвращает мокрый вид
открытых улиц, устриц и порою
душа моя сама о чем-то говорит,
к лагуне повернувшись головою…
Новоглаголево
11/01/10
Свидетельство о публикации №111121806339