Распятие бывает некрасивым

Распятие бывает некрасивым,
особенно под мерзкую погоду,
в какой-нибудь четырёхдневный снег
осеннею порой, почти что грязь,
он падает и непрерывно тает,
и в этом есть уже такое что-то,
что создаёт достойный антураж.
Его ведут. Он, видимо, не бог
и не еврей. Наверно, и не немец,
не русский точно - даже и не финн.      
Что сделал он? Не всё ли нам равно,
что сделал он, чего не сделал он:
нам зрелище открылось на картине,
преобразив не-Африку родную
до самых берегов не-Лимпопо.
Да, он не бог. А также он – не царь.
Не ростовщик, не ткач и не цирюльник.
Так много «не» на одного свалилось,
что крест из стали можно укатать.
(И даже из картона.) Он идёт.
Ловлю себя на том, что это скучно.
Здесь не работал ловкий режиссёр
из тех, кто отдал дань широким планам,
и монтажу отрывистому тоже
чего-то не хватает: монтажа.
Рука скучна, и голова скучна,
они не увеличены в семь раз,
поверишь, даже до седьмого ряда
им просто не дойти в своём обличье.
Быть может, это ветка и горшок.
Футбольный мяч и ручка от метлы.
А нестыковки восприятья нам
легко списать на мокрый нудный снег,
усталость масс, надежды на взаимность
с тем, кто устроил это представленье
и заменить хорошее плохим
имеет право: всё равно плетутся
хотя б сожженье крысы посмотреть.
К тому же им сосчитаны давно
те жалкие гроши (большие деньги),
которые намерен он поднять,
показывая это в сотый раз.
У всех есть дети. Женщины у всех.
У некоторых даже холодильник:
анахронизм, но мило и полезен.
Все эти вещи надо содержать,
всё покупать, а всё ведь дорожает…
Когда не можешь заработать много –
невольно распинаешь под фанеру,
лишь только зрители всё те же, вот и всё.


Вот мяч пробит, приколотили палку,
состава преступленья в этом нет,
а только жалкий зрелищ дефицит,
помноженный на страсть смотреть на вещи
со стороны фантазии – такой,
что Бог нас упаси упоминать,
не то что видеть. Всё же это Русь.
Германия. Испания. Габон.