Мальвине

И раскрасавицы, и с негою:
нырнёшь – и не достигнешь дна…
Одна тут постоянно бегает.
Но мне-то нравится она!

Она мне нравится, так нравится!
У ней волшебная душа,
и если в стенку лбом ударится –
всё так же будет хороша.

Вот пробежит, почти лошадкою
(а ведь могла бы и пройти!),
улыбкой детскою и сладкою
как бы сигналя по пути.

И сердце плавится фактически
в ей высекаемом огне,
как будто стержень металлический
живьём вплавляют в сердце мне.

В стране неважно с конституцией,
и в чувствах грубый произвол…
А где-нибудь, быть может, в Турции,
я б с ней, к примеру, жизнь провёл.

Я б был там признан поэтически,
хоть на турецком языке,
но жизнь бы перенёс стоически,
хоть за кордоном, вдалеке.

Я был бы турок и так далее,
была б турчанкою она…
Что говорить! пусть хоть в Австралии,
но чтоб была моя жена!

Ты б в тропиках, борясь со скукою,
но всё же будучи женой,
фаршировала б лист бамбуковый
какой-нибудь австросвиньёй.

От крокодила узкорылого
ты б бегала не как сейчас!
Но ты глаза свои закрыла бы.
И я б тебя мгновенно спас.

А после завтрака – и плотного! –
я б целый день австрописал,
с нижеидущего животного
я перья страуса бы рвал…