Недосказанные слова

Удел мужчин, как сильных: доблесть, слава
И битвы, где сливаются в одно
Картечи свист, звон стали, боль опалы,
Смех друга, крест и крепкое вино.

Удел же женщин, сильных боле духом:
Рожать детей, из битвы ждать мужчин,
Гнать прочь чужих и всё не верить слухам,
Что милый с пулей в сердце опочил.

ОН:  Не волен я – со мною рок суровый.
Приказ. Опять зовёт труба.
Ты только верь, мы отобьёмся снова.
И убери морщиночки со лба.

ОНА: Опять? Опять враги на переправе?
     Опять беда. Я даже слышу плач.
     Враги в крови, как в золотой оправе    
     Опять своих коней пускают вскачь.
     Иди в конюшню – там распорядились –
     Твой конь уже готов, ну прямо сразу в бой.
     Иди, чтоб всё задуманное сбылось
     И ты с победою пришёл опять домой.

ОН: Прости, но женщины останутся.
    И будут ждать.
            Ты слышишь? Просто ждать!
    Пусть дни быстрей, как нитки твои тянутся
    Ко дню, когда приеду я опять.
    Я понимаю, но пойми и ты ещё,
    Враг у границы, значит – на войну.
    Там женщин нет.

ОНА:      А Смерть?

ОН:         А смертей тысячи.
А встретить сердцем суждено одну.

ОНА:Не бойся, понимаю. Мне ль не выстоять?
    И пусть сверкают шпаги не для нас.
    Хочу сказать… но время очень быстрое.
    Ведь я тебя…
                а в прочем, не сейчас.
*       *       *
Опять огонь и крови вкус дурманящий,
Людское море движется волной,
И кони ржут, и тихо стонет раненый,
И рукопашная уже в передовой.

* * *

ОН:  За что, судьба, играешь, словно пешками,
    Людьми живыми, втаптывая в грязь?
    Ломая старые, по новой ставя вешки.
    Зачем щадила, бросив волку в пасть?
    О, лучше б я погиб, конём затоптанный,
    Или шальною пулею в висок!
    Уж лучше мёртвым, чем рабом безропотным,
    По кольцам цепи меряющим срок.
    Чёрт! Сколько лет?
                Не помню: десять, двадцать ли?
    Был раненый я с поля унесён.
    Лишь помню как браслеты эти клацнули,
    Как пах в закатной крови жёсткий лён.

    А где ж она, чьи волосы каштанные
    Я на прощанье брал в свою ладонь?
    Черты лица, расплывчато-туманные
    Сковала память коркой ледяной.
    А, может, ждёт, надеется, что встретимся,
    Что я вернусь? Ведь я пообещал…
    Нет! Веретёнко жизни быстро вертится,
    И ждёт меня пустующий причал.

ОНА: Мне дом – тюрьма. Молчите, стены ровные,
    Вы видели меня все десять лет.
    Пусть все твердят, что им я околдована,
    Я всё равно опять отвечу – нет!
    Я ведь не верю слухам с перетолками,
    Что он убит. Нет, он остался жить!
    Твердят все: замуж выйди…
                Толку-то!
    Я не смогу другого так любить.
    Подруги, кто дождался, не дождался ли –
    Растят детей, очаг свой берегут.
    А обо мне судачат с нежной жалостью,
    И всё надеются – утеху мне найдут…

* * *

Как недосказанное тяжко неподъемлемо.
Нам некогда о главном рассказать,
И кажутся разлуки кратковременны.
У времени любимых не отнять.

И всё загадка: встретятся,
                не встретятся,
Поверит ли, простится с чудом каждый.
Пусть нитки жизни вьются,
                судьбы вертятся,
Но «Я люблю тебя!» - вовеки важно!