Джин-тоника

Набросился май на меня, на тебя,
сады переполнил собой одичалые,
качая столбы, провода теребя,
и взгляды метал переулками шалые.

Он брал нас в охапку, волок за собой,
мы были вальяжны и слишком медлительны.
Он цвёл. Учинял ежедневный разбой.
Листву разворачивал он восхитительно,

гремел соловьями, лягушками пел.
Ушные внимали всему перепонки.
Май белым и розовым цветом кипел.
Весна вовлекла целый город в воронку,

порядки устроила в каждом дворе,
казалась аффектом и сразу же паузой.
Мы там, где она – на глухом пустыре,
подтопленным мутной разлившейся Яузой.

Под нами упругость крутых берегов.
Как будто для нас подходящие брёвна.
Лет двадцать назад здесь держали коров,
но город уже победил, безусловно.

Блестит полированным камнем погост
и памятью делится с нами законной.
Бросаются почки пахучие в рост,
и заросли тёмные в дымке зелёной.

Маячит кирпичный белёный шатёр.
Язык прикусила старинная звонница,
и пьём мы джин-тоник, залив разговор,
и лица друг к другу пугливые клонятся.

Звенят комары, изумляется май,
на поводе водит троянского коника,
и бродит во мне, чтоб плеснуть через край –
когда-нибудь после, некстати – джин-тоника.

24. 10. 2011