***

шут  не  играет  в  карты,  но  туз  то  всегда  в  рукаве
непременно  козырный,  однажды  отставший  от  колоды  карточной
в  свиту  пиковому,  как  в  рабство,  отданный,  спутником  обозначенный
в  его  "никогда",  "никому",  "ни  за  чем"  и  "нигде"
шут  не  играет  в  карты,  нет,  и  туз  поистерся,
поистрепался,  по-непонятности  спрятанный  в  памяти  за  ненадобностью
туз  вечереет,  седеет,  как  рукописи  сожженные  и  слова  недосказанные
шут  в  Бога  иного  верует  и  свою  почитает  Троицу
шут  не  богат  теперь,  но  и  не  беден  и  не  блукав
тузу  неуютно,  ведь  у  шута  перебиты  все  пальцы,  дробно,  до  самых  плеч
а  шут  продолжает  смеяться,  в  цветастый  кутаться  шарф  и  совсем  себя  не  беречь
и  не  умея,  по  сути,  летать,  шут  продолжает  шагать  со  скал
шут  не  играет  в  карты,  он  нынче  играет  в  жизнь
люди  разбиты  на  масти,  разложены  на  пасьянсы,  по  времени  колесом
слоняются  и  с  пути  сбиваются,  и  охотно  склоняются  (пред)  шутом
на  дательный  и  винительный  падежи
шут  не  играет  в  карты,  в  сетевой  паутине  он  коротает  свой  век
линии  на  чужих  ладонях  мелом  читаются  по  асфальту  и  отражаются  в  лужах
все  кукловоды  -  куколки  сами,  и  шут  среди  них,  на  нитях,  и  так  же  смеется  беззвучно
нет,  разумеется,  нет,  он  не  намного  сильнее,  не  так  то  и  лучше
давно  не  играет  в  карты,  но  туз  то  всегда  в  рукаве.