Светлана Кузнецова. Милый друг, веселясь и горюя
***
Милый друг, веселясь и горюя
На сплошной вековой мерзлоте,
Так раскованно вдруг говорю я
О роскошной своей простоте.
Мне не только глядеть не полезно -
Чтобы выжить, не надо мне знать,
Как упрямо ложится железо
На сибирскую трудную гать.
Потому что невиданно краток
И невиданно беден мой миг,
Не измерен в якутских каратах,
Не исчислен страницами книг.
Этот миг от тумана густого
До небесной сквозной чистоты,
От сибирского дна золотого
До высокой моей нищеты.
1977
***
Та зима мне запомнилась грязью
И великой распутицей — путь,
Понапрасну славянскою вязью
Я пыталась его зачеркнуть.
Потому что не болью, не мукой,
По заслугам в минувшем виня,
А безликой, томительной скукой
Город твой наплывал на меня.
Наплывала, как серая глыба,
Монотонностью дел и людей
Прошлогодняя Латвия — рыба
Под капроновой сетью дождей.
А над нею в туманном просторе,
Холодна, далека, высока,
Озаряла недоброе море
Голубая звезда Рыбака.
1977
***
Последняя бабья утеха,
Последняя ласка любви,—
Накинуть накидку из меха
На голые плечи свои.
И чувствовать, как забывает
Душа твоя холод и зло,
Как тело твое согревает
Последнее в жизни тепло.
Мечта — никому не помеха,
Но с жизнью она не в ладу.
Не будет накидки из меха
Со мною в последнем году.
1977
Свидетельство о публикации №111121407097