Цикл Печали ягоды крушины

И дождь из ведра, и все ему мало.
И воздух промок и  пожухла трава.
Я последнего слова  еще не сказала,
А любовь  в открытые  двери  ушла.
Мотив этот  нуден, заезжен,  измучен,
Пластинку сменить -  не судьбе дать  отпор.
Над  розовой сакурой - черные тучи -
Но  горд и вынослив Казанский собор.
Прожить без оглядки в хмельном  запустенье.
Как  в подполе  мыши - скребутся стихи.
А дождь не несет за собой просветленья,
И ты,  человече,  напрасно  не жди.

9. 09. 09.

Ты просто выдумал  меня,
Как  автор  своего героя.
Как  майя  доброго царя,
Как  бог  ковчег для  Ноя.
А я  была  - вечерний свет,
И зимней  ветренной дорогой,
И мой  нечеткий талый след
Вел  к дальней  отмели  высокой.
Но тех, кто видели  меня,
Самих  по свету  раскидало.
Как  бесполезная  мечта
Я  в белом  воздухе  пропала.
Былое в былях  и поверьях
Живет,  за временем  следя.
И в кратких всполохах-мгновеньях
Ты просто выдумал меня.

8. 09. 09.


Водой ли  пенною умыта
Иль  лаской чей-то  ледяной.
Как   сон   сошла  с картин  Магрита,
И в пустоши   живу   земной.
Колышит  ветер  серый вереск
И рытвины  моих  путей -
Что  оспины  души  отметин
От всех  осмеянных  затей.
Пониже лета  ляжет  осень,
Я  к  ее  воинству примкну.
Никто  вовек  уже  не  спросит,
Как   тяжесть  столько лет  несу?
Прощаний  бледная  порода
Бесплодием  любви  грозит.
И  слезная  стоит  погода
И заревом  луна горит.
Утомлена.  С меня  довольно
И  голосов,  и  птичьих  стай.
Не  верю  плену и раздолью,
И по утрам  пью черный чай.
8. 10. 09.



НЕ жена. НЕ сестра.  НЕ любовница.
Чертополох  пустырей  и  просек.
Вряд ли  кто-то теперь опомнится
И окликнув,  хоть имя  спросит.
Вряд ли    грусти  глоточек выпьет,
Не  сотрет  горько-пенных слез,
Душу  пылью чердачной  ссыплет
Тот,  кто тело в сей  мир  принес.
НЕ умна.  НЕ- красива. НЕ видима.
Будто  пятая  ось  колесу.
От  взглядов  косых  зависима -
Даже  в самом глухом лесу.
Узором  неровным вышита
Вкривь и вкось рушников половиц.
На живую нитку  нанизана -
Бусы -ягоды  горе-девиц.
А любви моей пыль алмазную
Все подруженьки  подмели.
И не маятся,  - Так обласканы
Емелями на печи.
Червоточиной  небо  хмурится.
В одиночестве шорох - гром.
Счастье,  если идет по улице,
То обходит  мой сирый  дом.
9. 10. 09.


Осеннему листу -
Признаться ли рискнешь?
Жизнь - как  на сукне зеленом - фиаско  фишек.
И душу-воду в ступе   растолчешь-
Прочтя  еще  с  десяток  “умных”  книжек.
Нет в том  вины  твоей прямой:
Карты  легли -  ты  Германн - в том раскладе,
И  Слово,  бесконечное  как  Речь,
Стихом  стыдит в заброшенной тетради.
Последний  медный грош -
Тяжел  карман,  как  память.
Осенний лист - как  символ  вековой,
И пасть к нему и  дать себе  растаять,
По-прежнему  с протянутой   рукой.
А в Бытие - лишь грязная  посуда,
И пыльный  скарб,  как  ржавая баржа
На  пристани Обводного  канала...
Но  все сомнения - священны и правдивы...
Тебе б  сказать: “Я был.  Я есмь. Я буду”
Но все теперь на  свете  запоздало -
Уже  написаны  “Персидские  мотивы”...
12.10. 09.

 
И шла, как все, на водопой
Тропой  лесной суровой,
И лес шумел над головой,
Обычный лес,  сосновый...
И песнь птичья звенела,
Катилась под ноги с ветвей,
И  в промельках  вода блестела
Природным золотом лучей.
И мир был - будто в колыбели
Младенец  видит сладкий сон...
Но слышно,  как  в урочище  метелей
Грядет  на нас  набатный звон.
Беспечных  ланей  бег  воздушный
На  божий  зов,  на  струи  вод.
Я шла  не думая,  послушно,
И  мне открылся  белый лед.

14. 10. 09.

Души моей не лики, но личины
Как  маски вуду  в праздник  урожая.
В добре и зле  едва ли различимы,
И в зеркале свой контур искажают.
И что дано,  что выпало в начале,
То запечатано в  курганные кувшины.
И сохнут  все доступные  печали,
И  морщаться,  как  ягоды крушины.
И чужеземство явное  души,
Как  инородство  пирамид  и храмов,
Какой-то суд  неведомый вершит
Хоть не последний,  но всегда неправый.
19. 10. 09.



Вот,  темнота мне греет руки
Холодным  пламенем земли.
И за грехи,  и  за  заслуги
Нам свыше  рОзданы пути.
Возьми  с собой суму  простую,
На  посох  крепкий обопрись.
Судьбу - воровку  молодую,
Коль  встретишь  где,  так  берегись.
Не  верь  речам  ее  умильным -
Слаще  халвы  у  лжи  слова.
Уже  отмерены  помильно
И  плач,  и  ветер,  и тщета.
Вот,  бесприютность,  безвозвратность
Мне  греют  руки  в тишине.
За  холодность,  или  за страстность
Горю  на ласковом огне.

19. 10. 09.


Колокола  тревогу  сеют
По всей  растерянной земле.
Я   говорить  давно не смею
О том,  как  отношусь  к  тебе.
Всё  будет  грубым и  ничтожным,
Как  мокрая  рябина  жалким.
Сукном  расстелется  острожным
Над   бормотанием  цыганки.
В промозглой  серости  фонарной
Фальцетом  чайки  истерят.
Печалью  звонкой,  благодарной
Колокола  тебе  звонят.
19. 10. 09.