Гамсун

Нет, лучше пробиться сквозь жизни грозы,
Для книг от нее получив урок,
Умру я великим моголом прозы
И дворянином рифмованных строк.
Но вот что меня и теперь гнетет:
Забудется все, как сто лет пройдет.

(с) Кнут Гамсун: «Сто лет» (пер. с норв. А. Шараповой)



Во тьме полночной скрип пера,
Ты между «завтра» и «вчера»,
И скачут строки.

Уже давно ты лыс и сед,
Проходит жизнь как сон иль бред,
Года жестоки.

Все в ночь работать невтерпеж!
Что написал-то, разберешь
С лучами утра?

Но лампу ты не включишь, нет,
А вдруг другой исчезнет свет,
Свет мысли мудрой?

Усадьба, дети и семья:
Полна ли счастьем жизнь твоя?
Да нет, едва ли.

Страстей накал, судьбы оскал,
Но ты не жил, коль не писал,
Все это знали.

Лет где-то семьдесят назад
Ты, каждой лишней кроне рад,
Был смел и молод.

Кто б мог подумать, что тогда,
Тебя в голодные года
Прославит «Голод»?

Вот стал известен и велик
И написал немало книг,
А что же дальше?

Ты жить хотел в родной стране,
Но искренне в большой войне
Поддался фальши.

Ты верил в землю и в народ,
Но вдруг, принес победы год
Позор великий.

Страшнее, чем тюрьма и суд:
В твой дом читатели несут
Твои же книги…

Ты гуманистом был всегда,
Хоть жизнь держалась в те года
Лишь на обманах.

И будет помнить твой Нурланн
Бродяг, торговцев и крестьян
В твоих романах.

Цена ошибки высока…
Дрожит рука, бежит строка,
Как песня тризны.

И Достоевского портрет
Глядит сквозь тьму минувших лет
Без укоризны.