burying in oblivion

Скрипел и трос, металлом пережатый,
И в пене, покореженный штурвал.
А маяка огонь у дна мигал,
Под парусом родным неслись пираты.
У скал графита, где-то на мели
Зиял овраг, пещерою ввинтился
Он в землю. И листвой отгородился,
Лианами, что землю оплели.
Палило солнце, рыхлыми песками
Пираты шли, неся пустой сундук.
И громыхало; сотни смелых рук
Гребли сюда далекими морями.
Спустившись, прошагали до стены,
И был на ней, киркой обезображен,
Отвратен лик под черной-черной сажей,
Смотрел на них, мерцал из темноты.
Вода по капле в озеро стекала,
На дне бурлило, крошкою стена
Осыпалась. Пузырь отлип от дна,
И затряслись графитовые скалы.
Один кричал. Его несмелый вой
Команда мигом рыком подхватила,
И плыли по воде сырой чернила
За павшей разукрашенной стеной.
Все золото расплавилось, от пыли
Нельзя было и воздуха глотнуть.
Кто выжил, продолжали долгий путь
И по колено в вязком плыли иле.
И тут пират, рукой задев у ног
Замок разомкнутый под раковиной белой,
Иссохшиеся балки сдвинул смело,
И корабельный клад скользнул в песок.
Звенело эхо, прыгали монеты,
Струились шепотом комочки белых бус.
Сползалась тьма; и драгоценный груз
Прилип к рукам. И хрустнули скелеты.
А под ногами вдруг разверзлось дно.
И выползло, цепляя споро мачты,
Чудовище. И в этом гроте мрачном
Оно все щупальца в огромный ком свило.
Мигало, может, щурилось от света
И блеска драгоценнейших камней.
А крик в песке тонул изломанных людей;
В руке пирата таяла монета.
Туман рассеялся, а остров под водой
Последний весь собрал губами воздух.
Корабль качался, и скрипели тросы.
Песок сверкал под пенною волной.