Марко

Перед церковью Божьею Марко
Ходит в сильном волненье потупясь,
Нету Марко пред церквью покоя:
Ждёт, вот выйдет игумен из церкви
Отпускать всем грехи без разбора,
Мыслит, как рассказать без утайки,
То что с Марком дурного случилось…

В день воскресный сбирался как Марко
К церкви Божьей идти под причастье,
Муженька наставляла Еленка,
Наказаньем грядущим стращая:
«Судный день помни, Марко, настанет!
Коль идёшь в день воскресный ты к церкви,
К литургии пречистой на праздник,
Не скверни уст беспутною речью,
Не носи мысли чёрные в сердце,
Не бери ты с собою оружья
И корчму обходи стороною.
Обходи ты корчму стороною
Да лихих полупьяных гайдуков —
Как увидишь, Обренович Стеван
Да Вукечевич Петар, шатаясь,
Из корчмы той бредут край дороги
И горланят морлацкие песни, —
Отвернись, будто нет до них дела,
Будто вы и совсем незнакомы.
Всё бы кружками пенить вино вам,
Всё бы драки чинить да разбои —
Грех велик и страшно наказанье!
Помни, Марко, что ждёт за могилой:
Рек огнистых кипящие лавы,
Дыбы, плахи да слёзные вопли...
Что ж ты турок иль нехристь проклятый
И не купишь себе искупленье?
Коль идёшь в день воскресный к причастью,
Пред игумена строгие очи,
Не стыдись, поклонися, невежа,
Что игумену в честные ноги,
Поднеси ты Кирилле ракии,
Пьяной, славной ракии сливовой,
Той что в пыльных кувшинах томится
Там в углу за ивовой корзиной.
Цепок памятью строгий Кирилла,
Ловок речью, — послушать, так диво,
Как добро вмиг представит грехом он,
Ну а грех - обращает в святыню;
Всё бы сердце пред ним миловалось,
Всё бы слушало, всё б утешалось…
Все мы смертны, и там, за могилой,
Не найти тебе лучшей защиты,
Ты ж поддобрись к игумену, Марко,
Подари его славным кувшином...»

Груб был Марко с женою, но жёнку
В этот раз поневоле послушал:
Запрягает волов он яремом
И берёт не кувшин — сразу двое,
Чтоб умаслить игумену очи,
Чтоб надёжней купить искупленье...

Да в пути с ним случилось худое —
Чуть с корчмою волы поравнялись,
Тут как тут подле Марко гайдуки,
Полупьяные Стеван да Петар:
«Иль ты, Марко, обабился вовсе,
Бабу слушаешь, бабе мирволишь,
Как мальчишка во всём уступаешь,
Как мальчишкой тобой помыкают,
Разве что не целуешь ей ноги?
Иль гнушаешься ты побратимов,
Доброй чарки да взгляда корчмарки?
Иль забыл ты разгульное братство,
Буйство песен и здравицы волю?
Что в кувшинах таится? Не пиво ль?
Не вино ль? Али может ракия?»
И, весельем пустым потешаясь,
С пьяной дури уж лезут в повозку
Да бесчестно руками хватают
Два кувшина — залог искупленья.

Духом мрачным тут Марко смутился,
Словно Марке нашло наважденье —
Вырвал в гневе великом наш Марко
Те кувшины из рук побратимов
Да с досады пристукнул легонько
По макушкам беспутных гайдуков,-
Присмирели вмиг Петар да Стеван,
Улеглися дремать край дороги,
От кувшинов остались лишь ручки,
Всё разбилося — славная притча!

Оттого перед церковью Марко
Грустной мыслью неволится тяжко,
Оттого-то он бродит печально,
Оттого-то он духом невесел;
Согрешил нынче Марко пред Богом
В день воскресный, на радостный праздник,-
Как теперь оправдать искупленье?
Обольстить чем игумена очи?
Иль ему посулить тех кувшинов,
Не один и не два — сразу трое,
Пьяной, славной ракии сливовой?

Чуден мир и дела Твои дивны,
Как Твой замысл постичь, Авва Отче?!