Баллада о росте

Я рос очень рослым подростком,
мой рост был сто семьдесят шесть,
я ладно был скроен и соткан,
и было достоинств – не счесть!

И клетка грудная, и плечи
с трудом помещались в двери,
фотографом увековечен –
ну, хоть для обложки бери!

Я рос без унынья и лени,
готовый для доли иной.
Я думаю, дедушка Ленин,
наверно, гордился бы мной.

Не знаю, судьба ли, игра ли –
такого-то часа и дня
Сохнут самолётом в Израиль
из Вены доставил меня.

Я был молодым, небогатым,
прошёл через фронт, через тыл,
водителем был и солдатом,
в пустыне цветы разводил,

не шёл я дорогой окольной,
из чёрного стал я седым,
и старость я принял спокойно –
нельзя ж умирать молодым!

На днях мне промолвил в медпункте
один карабас-барабас:
– Себя, бвакаша*, распакуйте,
измерить мне надобно вас.

Он поколдовал надо мною,
сказал что-то весело мне,
приставил горячей спиною
к холодной и влажной стене,

помазал случайную ранку,
потрогал веснущатый нос,
подвигал какую-то планку
и что-то в тетрадку занёс.

Такой он пушистый и гладкий,
такой весельчак и пострел.
А я, наклонясь над тетрадкой,
на запись его посмотрел.

Я вёл себя вроде культурно,
но всё задрожало внутри,
и сразу мне сделалось дурно:
стал рост мой сто семьдесят три!

Вдруг пол закачался от ветра,
хоть было безветренно тут.
Потрачено три сантиметра
на войны, на секс и на труд!

И вмиг задрожали колени,
лицо стало белым, как мел…
Я думаю, дедушка Ленин
сейчас бы меня пожалел.

8 декабря 2011 года.

_______________________________
* бвакаша (иврит) – пожалуйста.