Ехид дна Стихи песен

                Ехид дна

   Время пишет вира кольца, свет зайдёт в твоё оконце,
   Это светит твоё солнце, и не думай о конце!
   Это ритмы вихри танца, засияют блики глянца.
   Вот, лови ты, с охры зайца! Что весь в солнечном венце.

   Смотришь косо ты с торца - видишь там дурного старца.
   А быть может стервеца, суть, который стёр венца,
   Что же взять с того страдальца, обмочили там два пальца.
   Не откроют дверь ларца, а играют  удальца!

   И жди венца (житель Вены)  иждивенца, или властного саксонца,
   Пристрастившись до винца, заслужил ведь он свинца…
   За развал того дворца, где ларца зияла дверца.
   Не поймут суть до конца, не поймут и  мудреца.

   Переполнена зла кварта, ею бита твоя карта
   И обрызган весь квартал, изуродован портал.
   Эта музыка поп-арта и она в пылу азарта.
   Нависает звук гитар  и летит там всё в тартар.

   Жизни нету там пиитам - завалил несносным бытом.
   Ходит жуть там попятам, в бездну там лететь летам.
   Зло командует пли-пли там - множится надгробным плитам.
   Не лететь там, в высь мечтам – смерть крадётся  по пятам.

   И кому-то это клёва, к левым клёв им, зла основа.
   А кому-то о, снова-снова, там не нравились слова.
   И пошла худая слава и взбесилась та держава.
   Потому что где-то ржава – дурь вобрала голова.

   И бушует зла орава.  Как важна ей зла оправа!
   Отобрала и права, думала – всегда права.
   Сочиняла свои главы - славы жжёт тебя отрава,
   Дури тянуться хвосты, головы у вас пусты.
***   
Ему не
   Улыбается злорадно, может, выпил там изрядно.
   Всё украсили – нарядно, чтоб ступал он на рядно.
   И живал он там безбедно, ему не было обидно.
   Предусмотрено одно – он ударится о дно.

   От жары и пота - баты и стираешь их со лба ты!
   Разгребаешь там пласты не хороший ас и ты!
   Упускаешь ты соль даты и куда идут солдаты.
   Опираясь на посты, думаю, что напасть ты!
 
   Охры вертится пыльца,  обведут вас вокруг пальца
   И дела того страдальца - стоят тухлого яйца.
   Не видать там удальца, когда каждый там пропойца.
   Где день солнечного принца, каждый ждет, что от конца?

   И лететь дурным там славам, не подняться на верх с лав вам.
   С калом труд - несло зло вам – матам быть, а не словам.
   Ты получишь пасс хулы от той банковской акулы.
   Кулаком дадут, там, в скулы и иди, там поскули.

   Он наверно нужный критик и он в думе нужный винтик!
   Хоть никто его не просит, может даже не простит.
   Этот пастор видно мистик перебросит к богу мостик,
   Он на лево право крестит - разработан ним пептид.

   Может, то, там лишь предлог, ведь народ на это падок;
   Что поёт там городок? Удручён от горя док,
   У него был свой рядок и на нём всегда порядок.
   Но устроил тот чудак настоящий кавардак.

   Смерти мчится канитель,  а за ними их гонитель.
   Дней сверкает карусель, закисает зла кисель.
   Вера мозга заполнитель, здравых мыслей заменитель.
   В голове лишь грязи сель - черны мысли как пастель.
   
   Мракобес её ценитель, Есть ли миру там целитель?
   Зависает в башке мысль и потерян жизни смысл.
   Всё сметает обвинитель, он надежды разрушитель.
   И несет те распри мисс, видно нужен компромисс.

   Всё повисло в беспределе, в беспределе бес при деле.
   Полон грешников костёл, мира варится котёл.
   Быть из мира зла модели! А модели путь в бордели.
   Там костёр пожёг кость тел, города стоят из стел.
*** 
Её косынка
   Вот и маленькая сценка, там стоит твоя оценка.
   Единица как осинка и на ней её косынка.
   И сказал нам  Авиценна: «Красит вещь, увы, цена!
   А артиста его сцена, а оценка пацана.

   Пусть сыграет фугу Верди, подпоют пусть фугу барды.
   Средь земной, дневной той тверди мне люблю тверди-тверди.
   На краю белиберды, на волне абракадабры,
   Мне об этом не тверди: - О, как головы тверды!

   Темнотой своею горды мракобесов злые орды.
   И пусть путь тех вер дик-дик – мракобесие вердикт,
   Всё летит в тартарары - раскрываются тартары;
   В этом мире зла бурды - все на поводу беды.

   Где натянуты зла корды, где красны от водки морды,
   Среди этой злой среды, среди вечной-то вражды,
   Засверкали кадры-кадры в небоскрёбах гибнут кадры.
   От словесной той руды натворили ерунды.

   Ах, понятия, что ложны! Чуши эти сердцу чужды!
   Ты скисаешь от нужды! Переждешь ли тут - ну жди!
   Натянула злоба вожжи и со злом сражаться сложно.
   Пятый день он словно нужник, и дерьмо в нём все вожди.
***
Ему позор
   Спой, буль-буль дозе озёр - тракторист пропил бульдозер.
   Издавал, тот, треск бульдозер, все круша и лёд озёр.
   Не скучал по нём тот кайзер, у него на то свой  козырь,
   Он же всё же был позёр! И до зорь кутил дозор.
 
   А то верно от доз хоры выли до зори дозоры.
   Ой, какой он фантазёр, где же был тот фант озёр,
   Что накрылся и бульдозер и то это, верно, мизер.
   Там такой галдел базар - разожглись как сто стожар.

   Лечит прыщ на теле визирь и всё смотрит телевизор.
   Он ужасный был позёр и того ему позор.
   Начался процесс ссор и не выдержал процессор.
   Выдал дьявольский узор и ушёл на век в дозор.

   Для цветка он был колосом – как помята кала асом!
   Он вещал нам голосом, что забил часть гола сам.
   И куда катить колёсам, и болтать о том, коль лясам!
   Шевелить коту усом и ходить вокруг тузом.

   И идёт там бал - бал беса, да на радость пса балбеса.
   Эти бренны телеса не уйдут с ним в небеса.
   Нет, не будет там прогресса – это поле для регресса.
   Убегут ли в те леса эти бренны телеса?
***
Ему привет
Испоганили рассветы - заманив народы в сети.
А он лаврами увит! Виден в мате колорит.
Что с того, что он зло словит! Оттого ведь и злословит.
Ты скажи ему: «Привет! Ты от бешенства привит?»

Устоят ли от вир рамы? И закрутит их вирами.
И язвит он, всем язвит, его свита - свита с свит.
Ему нравятся пираньи, он не брезгует пирами.
Воображенье поразит, как последний паразит.

Он балдеет от истомы, и та лень плодит  фантомы
И тем нас, и поразит, как с него тот пар разит.
Ясно всё там и банально перессорились канальи:
Мата льётся колорит - нет Души и всё горит.

Бабы-бабы его курвы! Сосчитали этих кур вы?
Эти Мальвы, эти Мальвы, уж на кончике молвы!
Оторвались прочь от почвы - реактивные и ночвы!
С кем проводите ночь вы, что ревёте как те львы?

Навалили нищих толпы, все от голода как зомби
И видать, то не для помпы, озверели все попы.
Может от того и злобы и тогда смотри ты в оба.
В зубы видели пса ль мы? И читали над ним Псалмы?

И возносят ламы мольбы, и не трахнула б их моль бы.
Пали все на тот пол лбы, от дурацкой той пальбы.
Дрянь! Сжигают эти пальмы,  той военщины напалмы.
И подносят им хлебы, видно дрянь хлебнули лбы.
***
Его вольты
   В голове его валеты, напирает вновь - вал лета.
   Ушли шарики в полёт, а на душу злоб пал лёд.
   А у идолов банкеты, позавидуют аскеты!
   Говорят, продажных слёт, совести пропал и след.

   Все посажены там, в клети, то ученье: пряник - плети.
   Хочешь сплетни там плети, хочешь сам в тартар лети.
   Разгребаем воды Леты, как в дупле ты, бьют дуплеты.
   Из лесов горят костры - языки у них остры.

   Поломались банкоматы и слышны в том банке маты.
   Может бес там во плоти - их душа, ну, что культи.
   Предки Дарвина – приматы, собирал мир компроматы.
   В жизнь то и воплоти, код записан во плоти.

   Не скомандуешь там пли ты – давят, пресса эти плиты.
   В пустоту твои труды –  всем заведуют плуты.
   Обмотали эти путы, бессловесен потому ты.
   В никуда ведут пути и мозги там как культи.

   Возникают только культы и живи среди акул ты.
   Эти жирные коты все разнюхали ходы.
   Бойся-бойся тех акул ты, не культура то, а культы.
   Уж налили слов воды, довело то до беды.

   И не рады те не рады от словесной той тирады.
   Накопали слов руды - вы объелись той бурды.
   А погромщики то люты - им подбросили валюты.
   Матом разрывает рты!  Церковь, то твои плоды!

   Разве-разве и ты рада, что звучит та зла тирада?
   Бес же силе-то ног рад - надаёт под зад наград.
   Ни чему же те не рады, лишь защитной тени рады.
   Спрячет их под тенью град, не побьёт их сильный град.

   Их обслуживать - уволь ты - бьют, посыпались с глаз  вольты,
   Заиграли там альты, расплясались те плуты.
   Как тянулся-то к теплу ты, но лёд душ - где люди люты.
   И здесь - холод клеветы, в их руках беды – пульты.

   В душах лёд, там люди люты. На уме, одно – валюты.
   И здесь - холод клеветы, и ты в вире суеты.
   И церковные наветы,  там сживут тебя со свету.
   Ах, как души их пусты - от душевной слепоты.
***
Едкое словцо
Уж, заехало по роже! Поднялся и бац порожек.
В голове гудит рожок, это словно в ад прыжок
Как до стенки бьёт горошек, то от выпитых ним кружек.
Это замкнутый  кружок, ты в него засел дружок.

Высосем, увы, из пальца  сказ вам про того страдальца.
Улетит он как пыльца иль сваляет удальца.
Пишет по проспекту кольца, а возможно он пропойца
И смеётся он с ловца - полон едкого словца.

 Выгляните лишь в оконце,  когда к вам заглянет солнце.
 И начнёте всё с конца, вспомните про мудреца.
 Сказ идёт про богомольца или дурня добровольца.
 Неумелого мальца, что, дрянь, вырос в подлеца.

Испоганили там реку! Не жалеют там калеку!
Много дури на веку трудно там и дураку.
От него не много проку, от него прёт рок от року.
Не лежит он на боку – подражая простаку.
   
Все там пашут на аптеку, дружно едут все на Мекку.
Там петух чрез Кука реку не кричит кукареку,
Все и всем творят помеху – нет-нет там, на ум намёку!
Не живётся батраку - он повешен  на крюку.

Уползите гады вшою, вытолкать вас гадов в шею.
Табуном там черти валют и всё за скопищем валют.
Не кривите вы душою не тяните это шоу.
Это сатаны дебют, сатана там очень лют.

Старь покрылась вся паршою, знать покрылась вся парчою.
Каждый вечер там салют, каждый гад там абсолют.
Мозг забитый ерундою, всё пошло той чередою.
Выиграл там каждый плут, не дают там нам приют.
***
Ест ржа
Хочешь, больно укушу я, да тебя бы выгнать в Шую – 
Там те бабы заклюют, за обещанный уют.
Будешь жить там жизнь чужую! Фигу там дадут большую!
Всех загонят в этот кут, этот мир на вас-то лют.

Раз за разом вижу кражу, а в печати вижу лажу.
Я ли ржу, а я ли ржу, оббивая гнили ржу.
И кому же я служу?   Слёзы вылил, вылил с лужу,
Эта там поэта жуть разошлась по этажу.

Как принять мне эту лажу? Эту чёрную дней сажу!
На дне жизни я лежу. И гадаю то ли жуть?
Вижу-вижу злые рожи, вижу-вижу мира ражи,
Рад такому виражу, это видно вира жуть.

Копошится в золе там, он соскучился за летом.
А сидит он в зале том, в кресле пышном золотом.
Может, был он там залётом, воспевал беду куплетом.
Он достал с камзола том и застыл ну как с истом.

Не возьмете  вы награду - бьёт в башку сок винограда.
Жемчуг променяв на град - не получишь ты наград.
Может быть, то кредо ада – может совести ограда.
Не получишь ты наград - бомбу кинул ты на град.
***
Ев рапа
Была ссора, раз есть комплекс и в мозгах последний проблеск.
А кричат везде прогресс и расскажут вам про ГРЕСС.
Разыграли этот комикс и страховки нужен полис.
Может мозг у них протез, ничто не вызовет протест.

Ой, глядите на сатрапа! Он спускается со трапа.
Не имеет шанс тропа - там засела шантрапа -
Там единая Европа - тешит солью там Ев рапа.
Не удержат её стропы - упадёт она с тропы.

Улыбается наш папа - ко всему своя там лапа,  (и полна делами шляпа)
Вот спадает скорлупа и летят, и с карла па.
Перекрыли нужный клапан и весь день у нас заплакан.
Для всего там свой  капкан, где наркотик, где стакан.
 
Ну, а знаешь ты, болидом улетел, где всё там ладом,
Облетай же боли дом - ощетинившийся льдом.
Где курящие жмут чадом, да и прочим земным смрадом.
Сталкивает жизнь их лбом – и видать им поделом.
***
Есть ли честь
Вы видали сумасброда!? Где нужна та сумма сброда!?
Улетела дней гряда, сколько стоило труда.
Но у Леты нет-нет брода, блеск дорожки там свобода.
Лишь луны сковорода – дней уходит череда.

Тянешься всегда к теплу ты, как последние те плуты.
Уже нет сердцах тепла, прыть покинула трепла.
Злопыхатели те люты, им наверное салюты.
Золотят им купола – расползлись и их тела.

Гласом он кричал могучим,  обращаясь к этим кучам:
«Я не верю своим очам, здесь стоять ли силачам!?»
Здесь ли быть высоким кручам и по ним вздыматься тучам?
Бить ли тут в горах ключам, солнца ли сиять лучам?
 
Мы их в список гадов включим, видно нужно в рай им ключик.
Нет терпенья сволочам, мир поддался ловкачам.
И до дней великих лучших  мы их в горе мира включим.
Воздух здесь сжигать свечам, тлеть Освенцима печам.

К вам мы кличем громким кличем, род становится колючим
И свобода там рвачам и уродам фирмачам.
Ну, а воздух там стал лучшим - сигареты дым вонючим?
Не пробиться вверх мечтам, там свобода сволочам.
***
Это ль были
Подле дьяволицы сытой, восседает и вся свита.
Каждый идол там святой, для него честь звук пустой.
Для него звучит сюита - возвышают паразита.
Для него и тот устой, он давно за той чертой.

В этом мире бес ты жив - такой хищный и бесстыжий,
Где преследует их месть и какой метлой там месть?
По снегам метущих стужей – месиво ночей там тужит.
И какая людям почесть, уж забыли все про честь!

А наш рык осел на шарик, нас пугает каждый шорох.
Крик до стенки как горох! Не смеётся скоморох,
Не выходят из коморок, все боятся там разборок,
В мире этом тех морок, что свернули его в рог.

Отплясали все годки, как не были они гадки.
Споры были высоки: «Это ль были две строки!?»
И плясали все под дудки и те даже проститутки.
От того немного в брюки наложили бирюки.