х х х
Шум городов, чужие голоса,
Политые дождем вечерние перроны,
Крутая отчуждения в дороге полоса.
Куда исчезли страхи грозовые?
Я вновь возвышенно и сдавленно грущу,
Вдогонку мчатся тучи наливные
За поездом, похожим на пращу.
Вся жизнь запутана в натянутые нити,
Как пряжа дагестанского ковра,
Я снова - Аполлон, ты - снова Нефертити,
Царица всех мальчишек нашего двора.
И въедливая мысль не так бессильна
Перед загадкой необычной простоты,
И ночь грядущая на промыслы обильна
В спиральных перепадах высоты.
Приглушенная боль сошла с орбиты,
Окольцевавшей, как скрипичный ключ,
Твои предчувствия, мои гамбиты,
Слетела дымкой с придорожных круч.
И все ушедшее, как лист опросный
Души в последнем, праведном суде,
И ветер дым сминает папиросный,
Закручивает кольца на речной воде.
Остывший чай дрожит в стакане,
Губастый месяц кружит полусферой,
Мы знаем, жизнь в пути опять обманет,
Смеясь над нашей детской верой.
В толпе предтеч и заводил бессчетных
Трагических интриг и небывалых драм,
Мы умираем в сонме неизвестных,
Земная Ева и земной Адам.
И множатся вокзалов перезвоны,
Сонорные гудки, прощаний голоса,
Вечерние дожди, летящие перроны,
Печально углубленные, тревожные глаза.
Зачем дана нам боль потерь убытия,
Прекрасного и горького, как дым, обмана,
Таящаяся даль неотвратимого небытия,
Случайная тоска вагонного романа?
07. 12. 2011 г. Москва
Свидетельство о публикации №111120706522