День в военном госпитале

Письмо – рассказ.

Здравствуй, мой воображаемый адресат! Я пишу тебе из военного госпиталя, будучи дневальным, сидя на стуле в коридоре. Вот уже прошла неделя с тех пор, как у меня оторвало башню. Неделя отдыха от надоедливых злостных черепов и сержантов, которые, в свою очередь, тоже являются черепами; неделя, полная беспробудного сна, чередующегося с очередными фантазиями о вкусной и здоровой пище, о тёплом и уютном доме и о множестве других вещей, лезущих в безбашенную голову с поражающей наглостью быстротой.
За это время я перечитал все газеты, пытаясь идти в ногу со временем, но газеты были стары, как мир, и от них веяло зевающей скукой. Чтобы скинуть хоть на время с себя чары меланхолической больницы и развеяться от запахов застоявшегося, больного воздуха, я открывал в палате окно и обретал реальность. По тротуару спешили люди, я у них просил закурить. Но они настолько были погружены в свои заботы, что у них не хватало времени даже взглянуть на серого человечка, одетого в серый халат и с надеждой взирающего на мир из окна. Им было не до меня. Если же всё-таки удавалось стрельнуть сигарету, то возникали трудности её скурить. На пути возникали вездесущие медсёстры, читали нотации о вреде курения и загоняли в палату под угрозой немедленного вычёркивания из списков больных. Эта угроза имела свой вес. Лучше тут, в звенящей дневной тишине или в наполненной хохотом послеужинной палате, чем там, в надоевшей до крайности казарме с её вечно шныряющими солдатами различных социальных слоёв, призывов, взглядов на жизнь и многого другого, ищущих, как бы разнообразить текущий вечер.
       Что ни говори, то и это место сближала тоска по дому. Солдаты – это парни, оторванные от дома, и в любое свободное от вопросов желудка время они мечтали о своём далёком доме, не важно от того, чем в данный момент занимались: стояли на посту, шифровались в казарме или сходили с ума в госпитале. Везде мысли были одинаковые. Но остановимся на госпитале. Это серое кирпичное здание с множеством отделений и множеством врачей  в этих отделениях, изолированное от обычной солдатской суеты, и в этом его плюс. Здесь ничего не происходит вне графика. В одно и то же время уколы, таблетки, ингаляции, галлюцинации и прочие процедуры, завтрак, обед и ужин. На трёх последних моментах хочу сосредоточить ваше внимание. Они, эти три магических слова, действуют на больных так же, как на солдат в казарме действует команда «Подъём!». Только в отличие от последних, их не надо поторапливать, они и без окриков довольно проворно бегут в столовую к своей порции и без лишних церемоний принимаются трапезничать. Приём пищи – любимое занятие в любое время года. Окончив это дело, они встают и, на что-то намекая кухарке фразой: «Вкусно, но мало», благодарят её и расходятся по палатам. Потом идёт ритуальное раскуривание сигарет, если таковые имеются, а потом опять свободное время. Кто спит, кто играет в шахматы, кто читает пожелтевшие книги и газеты, журналы, кто просто лежит, уставившись в потолок. Занимаясь каждый своим, они, каждый по-своему, привносят своим бездельем оживление в палату. То есть безделье каждого больного в частности показывает жизнь госпиталя в целом. И так – от завтрака к обеду, от обеда к ужину, изо дня в день, от недели к неделе, из месяца в месяц. Меняются пациенты, передают свои места другим, а госпиталь сохраняет свой вид, и готов послужить каждому, стучащему в его двери и просящему о помощи.
       Это основные моменты жизни госпиталя, курорта среди службы. Так что, если вдруг доведётся служить, то поваляйся здесь и пойми меня. Ну всё, будем прощаться! Пора подставлять медсестре свою задницу для укола.