Ещё кружит, по милости Господней, листком Душа..

Я улыбнусь речному отраженью,
Зеркальная улыбка, как награда,
Замедленны и скованы движенья,
Я растворяюсь в сонме листопада.

Душа- листок, парит, на крик срываясь,
В тоске тумана тихо исчезая,
Печальным плачем эха отражаясь,
С холодной моросью, на землю опадая.

Ей не лететь, всё выше поднимаясь,
К прозрачным далям, неба голубого,
Листком опавшим, смерти дожидаясь,
Дрожит, средь равнодушия людского.

Быть может кто-то, сапожищем черным,
Наступит на нее в холодной луже,
Иль вечером, промозглым и холодным,
Она замерзнет, среди первой стужи.

А может, поиграет с ней и бросит,
Бродяга ветер, мальчуган весёлый,
Порывом к небесам ее подбросит,
И дальше полетит, с игрушкой новой.

И вновь души листок с высот...и оземь,
Бесшумно, но так больно приземлится,
Дождем над ним заплачет только осень,
Когда придёт пора им разлучится.

И капли слёз, как гвозди в крышку гроба,
Забьют листок, в распутицу дороги,
Смешает с грязью может, чья-то злоба,
Порвут на части, проходящих ноги.

А может небо будет милосердным,
И скорой смертью щедро награждая,
Души листок, вмиг станет серым пеплом,
Как вспышка яркая, в костре лесном сгорая.

И обернётся лёгким серым дымом,
Что горький аромат тоски роняя,
На мир посмотрит, пролетая мимо,
Мгновенью с вечностью уныло изменяя.

Иль может быть, конец совсем ужасный,
Листку-душе природой уготован,
В букете листьев, желтых, бурых, красных,
Почив в гербарии, неволей будет скован,

Средь пленных душ, живого человека,
на полках пыльных, в брошенном в альбоме,
К забвенью, уготованных на веки,
Чей плач пропитан, тяжкой вечной болью...

Ещё кружит, по милости Господней,
Листок- душа, греховная услада,
За жизнь цепляясь в страхе Преисподней,
Молясь о вечном вальсе листопада.

Я в Храме, с золотыми куполами,
Свечу поставлю, пред иконой тёмной,
Ее коснусь холодными губами,
И в осень выйду вновь, уже прощенной...