Маска Нарцисса

 14 сентября 2011 в 3:27
      
      Бывает, что находишься посреди центра Земли, в самой воронке какого-то непонятного и непознанного ещё чувства, и язык будто примерзает к нёбу, когда пытаешься сказать себе что-то, возможно, даже очень важное, но оно почему-то становится невыразимым. И тогда на помощь приходит искусство. Оно дарует своим проводникам безумие, позволяющее им говорить правду, которую скрывают за разнохарактерными масками и словами благопристойные люди.
      Самое странное, что в какой-то момент ты начинаешь находить связь между своим «безумием исконным» и чужим «безумием приобретённым». Когда, ты находишь, хотя бы, одно звено связи, тебе хочется познать направление дороги, и ты начинаешь с любопытством наблюдать, как сонмы «приобретённых безумий» развиваются вокруг тебя, как они прогрессируют, заставляют людей кидаться в разные стороны, чувствовать мириады ощущений.
       В какой-то момент, замечая связь, ты целенаправленно, хотя, и неосознанно задаёшься целью, как можно дольше сохранять чужое безумие в состоянии благоухания. Ты воспринимаешь свою игру, как плату за то, что проделывали неоднократно с тобой. На сей раз, ты холоден, и методично наблюдаешь за структурой воздвигающегося здания, за формированием финансовой пирамиды, уплотнением снежного кома. И когда вешание купола завершает строительные работы, снеговик слеплен, когда дело решается и попадает в архивную шляпу, то вновь начинаешь чувствовать опустошение, которое ты ощущал в самом начале этой долгой многострадальной игры на чувствах и желаньях, в которой нет ни проигравших, ни победителей.
       Ты прекрасно осознаешь всю жестокость своих мыслей, но эта жестокость оправдана. Она, как всегда, взращена ничем иным, как недоверием. Она есть стремление найти спасение от проникания в недра чужого безумия, от надвигающейся зависимости, от неминуемо последующих за ней предательства и полнейшего разочарования в людях… Она есть спасение от «нежеланного одиночества», заменяющая его «себялюбием Нарцисса», для которого не существует ничего более прекрасного, чем плоды собственного разума, многоликость зеркального отображения.