Невозвращенцы

Невозвращенцы

Это бы море да высечь розгой!
Нобелевский семиклассник Бродский,
Думал: «Вернуться однажды, что ли…»
Но не доплыл по волнам в гондоле…
Наши советские невозвращенцы,
Мы вас читали, как извращенцев –
Из-под полы, в самиздате – или
Мы извращенцами сами были?

В век золотой, в чистоту лазури
Тянут поэтов магнитные бури…
И, рассекая волны России,
Тайно влекут центробежные силы
К точке, где ласково – из тумана –
Блещут во мгле купола Буяна…
Луковки-маковки – наша «стрелка»…
Песни поёт изумрудная белка,
Ментик и кантик… Величье предков…
В центре земли – золотая репка –
Тянет-потянет нас…  Сыто-пьяно,
Жили поэты в сказках Буяна!
Лебеди – жёны, сёстры - метели…
Жаль, там в ходу до сих пор дуэли.

Ладно, Буян от греха проплыли…
Как насчет звёздной серебряной пыли?
Чёрное кружево, узкая юбка…
И - мясорубка, потом – порубка
Леса… И в горло сестре-метели
Щепки кровавые полетели,
Как сюрикены… И кто возражает:
Жить надо ближнего не раздражая –
Если, тем более, этот ближний
Сам – с  уважением к тем, кто лижет.
И,  воспевая удой с урожаем
Иль гениталии обнажая,
Можно прожить разлюли-малина,
Власти орлиной или павлиньей
Верно лизать – и тебе воздастся,
Но позабудут с утра назавтра…

Можно – к копытцу, можно – к корытцу,
Можно и «нобелевкой» накрыться,
Как медным тазом. Блажь ли, отвага…
Но на Буяне «Доктор Живаго»,
Всё же, читаем и почитаем,
И на цитаты расхватан стаей
Жён-лебедей… А ещё, бывает,
Тихо «Окурочек» напевает
Сам князь Гвидон, если море мутно.
(Просьба не путать с уркой и «Муркой»).

Вряд ли спасёт диплом-панацея, -
Не Царскосельского он лицея,
Всё ж - может стать проездным билетом…
Но, к сожалению, вязнут поэты,
Как в раннем детстве зубы – в ириске, 
В этой бессмысленной группе риска,
Предпочитая пляске пещерной
Дикую долю невозвращенца…
О, ну конечно, за морем – лучше…
Там  и телушка стоит полушку,
И перевоз – не твоя забота…
Только как быть, если мы охотой
Или неволей, - нас не спросили, -
В невозвращенцы вдруг угодили,
Хоть никуда ещё  не уезжали,
Хоть нас пока ещё не запрещали, -
Наоборот: помирать не мешая,
Нас запретили, - всё разрешая…
Как в одночасье рифмы накрыло
Рядом калашным, суконным рылом, -
Так и, - скуля под луной ущербной, -
Каждый вдруг сделался невозвращенцем,
Но пуповиной тайной с Буяном
Связан сакрально, слегка осиянный
Фосфорным светом, – увы – не нимба…
Вектор-пунктир – от ямба до лимба,
Но, преломившись в точке  Буяна,
Есть и второй - от Рая до ямба –
Вектор… И группою крови близкой
Связаны кровники группы риска.
Тем, кого помнят с утра назавтра,
Нынче хрен мёдом не показался…

Мёд… Медный лоб, медный грош и всадник…
Мёд одуванчика… Он десантик
В старости лёгкий пошлёт парашютный,
И передать привет попрошу я
Всем на Буяне, - в тоске заоконной…
Лоб может быть ещё и толоконным.

Русскоязычные невозвращенцы… 
Цыкают нас – сквозь межзубные щели -
Всех – на Буян, где окажемся все мы,
Связаны памятью, цепью и целью,
Лесом, метелью,  кровью и фаршем,
Пылью дорожной, железным маршем
От «гитлерюгенда» к «гитлеркапуту»,
Ложным эгрегором пятого пункта,
Комплексом белого старшего брата,
Старшей сестры… И всегда – виноваты…
Но пуповиною держит крепко
В центре Земли – золотая репка.
Щебень стряхнув, окунувшись в щебет,
Невозвращенцы ждут невозвращенцев.