04. 11. 2011 В залет, всей массы бренной, онной

В залет, всей массы бренной, онной,
На жизнь засмотришься шутя,
И клин еловый, не лиловый,
Так все неймется, от листа,
И в ней рождается комета,
И тихо кружится Земля,
Когда нибудь — в закате лета,
Пойму я то, кем был тогда,
И все рождается в мгновенье,
И тихим оком восстает,
И есть стремленье, на то мнение,
Лишь, чайки, солцне и восход,
И в том желаемом, искомом,
Что так желает кореша,
Мне лист еловый, не бубновый,
И снова, смело – не плошать,
А в той натуре, что не нарочь,
В тех сокровенных всех словах,
Я убегу, тут не упадок,
И нужно только вопрошать,
И так степенно, однозначно,
В той  гулке лет, с мгновенья мест,
Я все хотел, не многозначно,
Потом, в жемаемом, и слез,
Затем идет волна иная,
И что поет на той стезе,
И так, что сходит, не бросает,
А ловит блеск на той игре,
В раздумье око, все стирает,
Спокойным взглядом, все ежась,
А после, в равновесье кажет,
На что, так сходится дитя,
И в зорком, статном эполете,
В натуре той, в далеком сне,
Мне все казалось, кто мы эти?
И так вопрос с ответом шел,
А в зоркой той таежной дали,
Что в гуще лет всегда нашел,
Я не устану, так порядок,
И лик мой вовсе не велит,
А что, в полуденном, бредовом,
В прощанье, все, на все и вся,
Я не уйду, тот лист бубновый,
Там ловит даль, от корабля,
И в зоркой той таежной дали,
Когда нибудь, в зеркалье лет,
Я так и этак, обращаюсь.
И рай снисходит с поднебес…