Марья Ивановна

    На дворе был непонятно какой век, а Марье Ивановне было столько лет, что она и сама не помнила.
    Припадая на одну ногу, которая, впрочем не болела, а просто была чуть короче другой, поправляя платочек и на ходу распевая "Американ бой", Марья Ивановна устремилась к своему привычному месту - около дороги и древней, намного древнее, чем сама Марья Ивановна, речушки. Придя к этому месту, она , как всегда, соорудила нехитрый прилавочек с колбасой и тушью для ресниц пятидесяти видов.
    Хотя время за долгую жизнь Марьи Ивановны изменило и эту глушь, старушка относилась к новому с изрядной доле скептицизма и не спешила гнаться за модой.
    Как получилось, что глушь эта вернулась к социалистическому строю, Марья Ивановна уже не помнила - по той причине, что толком и не знала.
     В школах снова слушали старые и недавно написанные новые пионерские песни, дети воспитывались в духе добра, дружбы и справедлиивости и в небо летели чистые голоса юности лучших качествах прекрасного человека, которым почти каждый маленький и немаленький ребенок и собирался обязательно стать, и никак иначе.
    В общем, в один прекрасный и погожий день к Марье Ивановне, как и следовало ожидать, пришли тимуровцы из местной школы.
    - Мы, бабушка, у вас и огород вымоем, и пол чисто вскопаем, не, наоборот, и посуду... - тонюсеньким головком протянуло белобрысое существо.
    "Не мафия ли их прислала" - сначала было подумала Марья Ивановна, хотя никаких мафий тут уже давно не было, большинство людей не знали таких слов а обыкновенные газеты, которые читают обыкновенные люди, такого давно не писали.
     Но Марья Ивановна действительно прожила очень-очень долгую жизнь.
     - Да, детушки, у мене и телевизер старенький, и холодильник сломанный, и полы некрашены, и дочка с правнуками приедет очень нескоро - не к спеху мне. У мене только кот хороший - пушистый пушистый кот, а так - ничего, детушки.У вас хоть папы-мамы-то есть?
     - Конечно. есть! - чуть не хором ответили дети, - мы же дети социалистического строя!
дети сноваа стали долго и наперебой объяснять Марье Ивановне, что они тимуровцы, и что это значит, хотя Марья Ивановна знала, что такое тимуровцы и сама им когда-то была. У нее еще (она помнила) были тогда две роскошнейшие косички, перевязанные такими же лоскутками, как свежепошитая за ночь кофточка, заяц из полосатого носка, а телевизора точно не было, причем ни у кого. И еще она помнила, что не знала, что причиной появления ее сестричек и вообще детей на свет является не аист и не капуста, а, как ей позже кто-то сказал, хрен. Марья Ивановна помнила как щас множество мелких подробностей, необычайно важных.
      В конце концов согласилась - пусть воспитываются, как в школе учат. Только спросила, из какой школы. Да, помнится, их учительницу она нянчила, когда то то ли бабушки-дедушки ли родители, той уезжали на заработки. Не поймут тимуровцы, что такое уезжать на заработки.
      Дети ушли счастливые - и от своей удачнл начинающейся миссии в жизни, и оттого, что им удалось объяснить темной неграмотной старушке, что такое тимуровцы, и смысл этой миссии.
      Они обязательно расскажут об этом учительнице в школе, которая не продает у речки и дороги колбасу в цветной обертке и тушь для взрослых красивых девушек, а закончила институт и помогает строить прекрасную Страну Будущего.
       А Марья Ивановна завтра оставит кусок колбасы, купит по дорогке конфет, и они с подружкой Людмилкой побегут в местный клуб - задушевно тянуть народные песни, вспоминать Сталинград, потом - кто свою филологию, кто - детсад, кто  свою любимую фабрику, а кто - просто свой огород, который когда-то на самом деле неизвестно где существовал. И зачем-то послушают "Прощание славянки" - уже теперь забытую многими музыку 12 года какого-то века, когда всего этого, даже огорода, еще не было. И обязательно, обязательно посморят "Любовь и голуби", потом "Аватар", потом... что-то еще, новое - как же оно называется?.. Главное, что все это что-то да напоминает.
        Когда солнце стало двигаться к горизонту, Марья Ивановна, счастливая этой мыслью и распевая на этот раз "выхожу один я на дорогу" как можно задушевнее, пошкандыбала общаться со своим котом.
        Что они понимают в жизни, эти пионеры.
        В общем, какой из нее, Марьи Ивановны, пример для юного строителя социализма, пионера - не тот она образ, совсем не тот.
        Поэтому Марья Ивановна, которой так не довелось научиться смотреть телевизор, молча уселась за свой стол дописывать какие-то странные вещи - не то мемуары, не то - просто зарисовки. Поставив перед собой лампу и тушь пятидесяти видов.
        В этой глуши всегда была одна и та же погода, природа и люди.
        Да и коты, если подумать, похожи.
        А на дворе был непонятно какой век.