Садко

          Поэма

по мотивам детской сказки "Садко"

Хочу сразу же сказать читателю, что это не просто пересказ известной сказки, а сказка с продолжением событий и поэтому советую дочитать до конца.


                Посвящается
                всем детям планеты Земля
      

        ПРЕДИСЛОВИЕ

Над Русью красочной старинной
Стоит Валдай, сияет дивный.
Холмы среди озёр и рек,
В красотах тонет человек.

Леса стоят в краю богатом,
Цветут луга в моих «палатах».
Звенят ручьи и родники,
И в речках – жёлтые пески.

А там и Новгород Великий,
В лучах церквей, святые лики.
Над Русью древнею стоит
И в Мир восторженно глядит!

И память древняя, большая,
Былины, сказы тут витают.
Бывал и вымысел, и лесть,
Во всем изюминка здесь есть!

Давным-давно там было диво,
Народ твердил, да так красиво.
Из уст в уста вели рассказ,
О чуде этом весь был сказ.

Никто не помнит, где сказали,
Потом в бумагах описали,
Но что Садко родился здесь,
Так то народ наш знает весь!

Я слышал... где-то там родился,
И к югу кто-то им гордился.
Но я-то точно знаю – наш,
Он новгородский сын – шабаш!

Пусть навсегда затихнут споры,
Садко Валдая знают горы.
Он здесь всегда был, с нами рос,
Начнём рассказ. Какой вопрос?!

Не за горами, за морями,
Под синим небом с облаками
Волшебный Ильмень синью льёт,
Герой Садко в сердцах живёт!

                Жизнь всегда во всём начало,
                Но всему свой в жизни век.
                Как с красотой нас Бог венчает,
                Так сказку жаждет человек!


          САДКО

Над Ильмень-озером былинным,
Во славном Новгороде видном
Садко, наш молодец, здесь жил,
Но только очень бедным был.

Ему и травы были домом,
И куст серебряный покровом.
А позовёт ли кто во двор,
Так это ж лучший разговор!

Он помогал богатым, бедным,
Питался же краюхой хлебной.
Но если пир в каких местах,
Садко там первый гость в пирах!

Красавец писаный, кудрявый,
Красиво пел, в пирах был бравый.
На гуслях песни так играл,
В восторге люд вокруг стонал.

Рубаха-парень, всем на диво.
Ходил так важно и красиво.
На песни эти мог лишь жить,
Но не хотел он в пьянстве быть!

Купцы богатые судачат:
Он где-то продал – вот удача!
Другой трясёт своей казной,
Не счесть им золота с женой!

Иной Отечество так любит,
Что царь давно с ним лично дружит.
А тот кричал: «Я царь пушной!»,
А пятый хвастался женой.

Там наш Садко сидит угрюмый,
В руках лишь гусли – ветер в думах.
Одеться не во что ему,
Не плохо б где достать жену.

Молчит Садко, купцы смеются,
Молчат и гусли – не поются.
Ну что Садко ты замолчал
Иль вин и яства не видал?

Обидно стало, он на берег,
Вода стоит, не плещет в берег.
Пустынный Ильмень лишь блестит,
В красотах даль слезой – болит!

Природа вся у ног молчала,
Песок хрустел, вода стояла.
Луч солнца, брызнув с высоты,
Затронул грустные мечты.

И… заиграл с печальной песней,
Стояло облако и тишь.
В полёте птицы встали тесно,
Вдруг замолчал в воде камыш.

В траве густой молчал кузнечик,
Кувшинки сдвинули листы.
Не смел качнуться даже цветик
От слов и музыки струны.

Но вдруг вода заколебалась,
Взмутилось озеро Ильмень.
Сверкнула молния, блистая,
Вода поднялась, будто тень.

Ах, он играет, песня льётся,
Как в гуслях музыка звучит!
Земля и небо – всё трясётся:
Раскрылись воды, царь глядит!

То царь морской, в руке трезубец,
Корона золотом горит.
И перстень тот, который губит,
В нём камень 'искрится – горит!

«Ай ты, Садко! Ай, новгородский!
Мне так понравилось, как пел.
За песни все, за чуда горстку
Я помогу во всём тебе.

Ступай к купцам, скажи им радость:
Здесь рыба чудная живёт.
Поспорь в заклад на всё, что надо,
На лавки спорь, на лучший торг.

А как поспоришь… кинешь невод,
Отдам три рыбы для судьбы.
Не знал таких уловов город,
Чтоб золотые плавники!»

Был удивлён Садко наказу,
Но делать нечего – пошёл.
Он сам горазд на все проказы,
Но до такого не дошёл.

Пришёл назад. На пир позвали,
Играл на гусельках и пел.
Ему все чарки подставляли,
Повеселев, сказать хотел:

«Я знаю чудо здесь большое,
Что в Ильмень-озере живет.
Там рыба есть, но не простая,
Она вся в золоте плывёт!»

Над ним смеялись, бились – споря,
На все товары и на торг.
Ах, проиграет парень споры,
Свою им голову даёт!

Пошли ловить. Кидали невод,
Два раза невод был пустой.
Смеялись все, Садко был бледен,
Платить придётся головой!

Но третий с рыбою вернулся,
Да не с простою – с золотой!
Тогда Садко уж развернулся,
Стал новгородским он купцом.

Теперь Садко в рядах торгует
И деньги с выручки кладёт.
В пирах уж больше не балует,
Гостей к себе в палаты ждёт.

Стоят палаты, дом высокий!
Там роспись, птицы, дивный край.
В саду цветы и пчёлы в сотах,
Ручей звенит, не жизнь, а рай!

Ему здесь всё – питьё, работа,
Богатство множится, казна.
Но только в доме скучно что-то,
Нужна красавица жена!

Да где же взять, свои не любы,
Все помнят, как он беден был.
«Я взял себе бы хоть откуда,
Но лишь любимым бы я слыл».

Он ходит к озеру, садится,
Часами думает, грустит.
О… как на травах этих спится,
Проснулся – девица стоит!

С косою русой, черноброва,
Да соболиные глаза.
С улыбкой дивною, в обновах,
Какая ж девица краса!

Такой нигде не сыщешь в мире,
По всей Руси вам не сыскать!
Прикрыл глаза, и нет в помине,
Лишь след вода пошла смывать.

Садко кручинится, весь в думах:
«Куда пойти, ну где искать?!»
Собрал купцов со всей округи,
Видавших страны, – поспрошать.

Он их поил и вёл расспросы,
Куда ходил да где бывал.
Купцы внимали тем вопросам,
А он им в кубки подливал!

И тут… вносили все подарки
С заморских, разных кораблей.
Каменья, мех, резьба с Игарки,
Узоры дивны из костей.

В тех странах множество товара,
С шелками пряности дают.
Цветы и чай вам для отвара,
Часы, что каждый час пробьют.

Садко про деву вопрошает,
Коса до пояса и взгляд.
Но о такой никто не знает,
Да и увидит ли навряд!

Садко подарки разбирает,
Но что за чудо, вот платок!
На нём лицо, коса простая,
И взгляд её – её платок!

Купцов спросил, а те не знают.
«Не ваш подарок?» – «Нет, не наш».
Садко корабль снаряжает,
На службу ищет экипаж!

Ладью же строили все разом,
Друзья – такие мастера!
Садко лишь делал им заказы,
Они ж ему всё на ура!

Нашлись матросы, вот команда,
Товаров взяли полный трюм.
Одежды тёплой от прохлады,
Повеселей! Не будь угрюм!

И… с ветерком попутным в Волхов,
Летит корабль по волнам.
Где ветра нет, то и на вёслах,
Под гусли весело гребцам.

Прошли по Ладоге весёлой,
В Неву вошли да шли по ней.
Дошли до моря ходко – споро,
Какая синь над далью сей!

И к берегам тем приставали,
И торг вели. О деве спрос!
Но о такой нигде не знали,
С короной сложенных волос!

Но вот когда однажды спали,
Напали вороги на них.
О как они дружиной дрались,
Отбились от людей лихих!

Им помогла волна морская,
Ударив так, что смыло всех.
Очнулся он, ладья живая,
И все друзья, и только – смех!

Ходили долго новгородцы
По странам, по морю с Садко.
Ссыпали в бочки сороковки
И злато красно, серебро.

Но вот погода разгулялась,
Ах, море синее ревёт!
Их мачта прочная сломалась,
И ветер парус в клочья рвёт.

Корабль стоит, дрейфует в волнах,
Тогда Садко друзьям сказал:
«Отдать нам дань придётся, видно,
Царю морскому, чтоб спасал».

Кидали в море с златом бочки,
И с серебром, но все зазря.
«Тогда я сам пойду, и точка,
Прощайте, братцы, жил я зря».

И… завещал сиротам, нищим,
Церквам и матушке своей.
Взял гусли мудрые со днища,
В пучину бросился скорей!

Очнулся он во синем море,
На самом дне, где царство вод.
Увидел солнце над простором,
Зарю, вечерний небосвод.

Дворец морской, а в нём палаты,
Русалки, рыбы здесь снуют.
«Да, не вернут меня за плату,
Не зря так жалобно поют».

Ах, вот и царь, и трон, и злато.
А слуг-то сколько, красота!
И рыб невиданных – крылатых.
Здесь синь и свет и чистота.

И царь сказал: «Платить же надо,
Ты сколько лет по морю плыл?
Задаром всё. Тебе награды,
Ты ж все богатства захватил.

Так хоть сыграй на гуслях этих,
Пусть волны пляшут, море бьёт.
Я посмотрю на всю утеху,
О как водица с неба льёт!»

И заиграл Садко на струнах,
Звенели гусельки до слёз.
Глаза сверкали у Нептуна,
Какая радость в мире… грёз!

Он видел страны и владенья,
Он видел рыб своих, любовь.
Он в счастье был до умиленья,
Во всех стучалась жилах кровь!

Медузы плавали, русалки,
Хвостами били так киты.
Коньки морские на скакалках,
Где раки делали плоты.

Цветы качали головами,
Трава, свиваясь, зацвела.
Царь заливался весь слезами,
Какая ж тихая краса!

«Ты будь мой гость, ходи в палатах,
Богатства знатные смотри.
Но есть запретные палаты,
Туда смотри не загляни».

И он ходил по дну морскому,
По всем неведомым местам.
Но только так набил оскому
От всех богатств, не рад и сам.

Там злата, серебра – богато,
И самоцветы, жемчуг есть.
Каменьев блеск, изделий в злате,
Что никогда не перечесть!

Там сундуки, шкатулки, сумки,
И кошельки, и корабли.
Завидев всё, пойдут задумки…
Прикроем тиной от земли!

«Ах, вот и то, что мне сказали!
Покои дальние – запрет!
Там чудищ стража, чтоб боялись,
Хочу туда, но хода нет!»

У входа сразу – анаконды,
Свиваясь в кольца, рот раскрыв.
С огромным клювом этот кондор
И остроклювый злобный Сиф.

Цветы все в змеях, шевелятся,
Стараясь за руку схватить.
Глаза от злобы так искрятся,
Что страшно даже подходить!

«А может, музыку им тоже?
Так, может, весело сыграть?
Стоять, молчать и мне не гоже,
Так, может, вам и поплясать?!»

И… заиграл Садко на гуслях,
И все попрятались в углах.
Но перед ним краса-девица,
С улыбкой дивной на устах.

«По всей земле ходил, искал я,
А ты на самом этом дне!» –
«Я дочь царя, зовут Чернава,
Я ж предначертана тебе!»

И подошла, за руку тронув:
«Садко, ты люб мне лишь один.
Игрой своею сердце тронул,
Ты мой любимый господин!

Я за тобой, куда ты скажешь,
Но как от батюшки сбежать?
Вот если ты его обманешь,
То будем жить да поживать!»

Садко красою удивлялся
Да слушал девичьи слова:
«Пойди к царю да поиграй-ка,
Женись, как скажет здесь сперва.

А ты не против будешь будто,
Но сам невесту выбирай!
Из всех, нас тысяча здесь будет,
Меня последней забирай.

Я буду в платье синем – длинном,
С цветочком розовым в руке.
На шее точку будет видно,
Да жемчуг белый на виске».

Пришёл к царю, играли, пели,
Плясали все, плясал сам царь.
И тут жениться повелели:
Не я ль здесь главный государь?!

Как море билось, волновалось!
Тонули где-то корабли.
А в гуслях звонких струны рвались,
Чтоб люди плыли до земли!

И молвил царь: «Я так доволен,
О как потешил ты меня!
Жениться как, по своей воле?
Иль волей батюшки-царя?» –

«Да я согласен, коль прикажешь,
Но выбирать ведь буду я?» –
«Тогда пришлю к тебе красавиц,
Не обижайся на меня!»

И вот с утра на день смотрины
Девиц красивых строй ведут.
Но всё не то, не те дивчины,
А царь: «Последних вот ведут».

Садко и рад: «А мне вот эту!
Вон ту последнюю из всех!»
И… разъярился царь с ответом:
«Видать, нарушил ты запрет?

Схватить его и сразу в башню,
А завтра к вечеру – казним!
Держись от дочери подальше,
Ты ей не пара… господин!»

Садко подумал: «Вот как вышло,
Искал любовь, и вот конец.
Уж лучше плуг тянуть за дышло,
Чем здесь с петлёю под венец».

Садко уж за руки схватили,
Вязать, морским узлом вязать.
Садко боролся что есть силы,
Но их же больше, их же рать!

Но тут царевна не стерпела,
Взмахнула ручкой над Садко.
Две рыбы в море полетели,
А вслед погоня – сто коньков.

Метались долго, всё петляли,
За тиной прятались морской.
На время след враги теряли,
Друзья их прятали с тоской.

Ныряли в заросли, за камни,
В потухший падали вулкан.
Но вот дельфины подхватили
И подцепили к плавникам.

А вот и берег наш заветный,
Совсем уж близко город наш.
Трава колышется от ветра,
Да нагоняет царский страж!

Но старичок стоит Можайский,
Микола, добрый наш герой:
«Я помогу вам в этой схватке,
Ступайте быстренько домой».

И рыбы тут же обернулись
В красивых добрых молодых.
Обнялись, деду улыбнулись
И сразу вышли из воды.

«А мне за это церковь стройте
Над градом Новгород в века.
Глаза скорее лишь прикройте».
Открыли – дома, вот тропа!

«Ну вот и дома, нам свобода!
Какой здесь воздух, свет в глаза.
Нет ничего земли дороже,
Где дом и небо – бирюза!»

И тут корабль подплывает,
Дружина знатная поёт.
Богатства с корабля сгружает,
К Садко и матушка идёт!

Обнялись, встрече очень рады,
В свой дом их матушка зовёт.
Таким делам и знать вся рада,
И жизнь по-новому пойдёт!

Сыграли свадьбу, храм уж строят,
В полнеба взвились купола.
Два сына строят, дочка в пояс,
Красы невиданной росла.

Живёт Садко и в ус не дует,
Не ходит больше за моря.
Но жизнь она не торт на блюде,
Она нас учит, да не зря!

Проходит год, и два, и десять,
Садко крепчает ремеслом.
Он сам здесь стал царём на свете,
Построил всем на зависть дом.

Ему почёт, ему ж забавы,
Ему поклоны с разных мест.
Жена красавица-любава,
Так жизнь идёт, и горя нет!

Но царь морской о нём всё думал,
О нём совсем не позабыл.
И погостить прийти придумал,
Но ждать Садко чтобы – забыл!

Садко живёт, красуясь градом,
Купаясь в прелестях зари.
Купцам своим даёт награды,
Тому, кто больше подносил.

Сверкает Ильмень, серебрится,
Ночные звёзды тонут в нём.
В красотах осень золотится,
Луна сияет… словно днём!

Плескаясь, рыбы в водах ходят,
Здесь рыбка ряпушка живёт!
Так жизнь в веках по кругу бродит,
Раз надо так, вот так идёт!

Теплынь какая в это лето,
Купаться девоньки пришли.
Светлана, дочь Садко, со всеми,
С восторгом в Ильмень наш вошли.

Румяным утром в водах этих
И царь морской купался сам.
Со свитой был, русалки в вербах,
Где сом, прижавшийся к кустам.

Девицы прыгали, визжали,
Плескаясь в чистенькой воде.
Со свитой царь морской подкрался,
Чтоб дань с собой забрать себе.

Никто не знал, что всё так будет,
Плескался Ильмень в тишине.
Поют вдали печально вроде,
В ветвях под ивою, в волне!

Светлану посох тронул тихо,
Не вскрикнув, тихо поплыла.
Подальше в воду, крики стихли,
Под воду медленно ушла.

Очнувшись, рыбкою вдруг стала,
Кругом такие, как она.
Раскрыла рот и закричала,
Но под водою – тишина.

Она плескалась, долго билась,
Пыталась выйти из воды.
К девицам близко уж подплыла,
Но отогнали… от беды.

Садко печалился так долго,
Искали день, и два, и три.
Но никакого в этом толку,
Лишь в водах бродят пузыри.

Водили невод по Ильменю,
Таскали долго мужички.
Но ни одежды и ни тела,
Лишь тина, ил да стон тоски.

Заря над озером горела,
Душа Садко о как болела!
«Ну что же делать, – молвил всем,
Смириться, видно, надо с тем».

И снова жизнь пошла как прежде,
Молились Богу все в надежде,
Что царь морской не будет брать
Оброк большой и нашу рать.

Как сердце билось беспокойно,
Когда всё вспомнишь, очень больно.
Но время память нашу трёт,
И смотришь – что-нибудь сотрёт!

Утихла боль, души утрата,
В трудах, в заботах до заката.
Проходят дни, за годом год,
Как быстро времечко идёт!

Звонят церква, поднялись храмы,
Открылась с далью панорама.
Весь город с каменной стеной
Сверкает свежей белизной!

Леса, луга, просторы наши,
В них простота российских пашен.
Народ вкруг города живёт,
Наш край под радугой цветёт!

Нас дождик любит – поливает,
Детей в столице прибывает.
А в праздник как народ поёт,
Услышишь, лишь откроешь рот!

Над Селигером солнце светит,
Гуляет синь, гуляет ветер.
По травам дрожь волной бежит,
Дорога к озеру летит.

Здесь красота лежит без края,
Сиренью пахнет, мёдом в мае.
Поют и свищут соловьи,
И так звенят водой ручьи!

Здесь чудеса чудес на свете,
Здесь край озёр, здесь чистый ветер.
Начало Волга-мать берёт,
Сквозь Селигер она течёт!

Здесь край озёр, красивых, синих,
Сто островов, обитель Нила.
Над ними выше сам Валдай,
Красоты в камеру снимай!

Садко над Ильменем – кудрявый,
Живой он, сказочный и бравый.
Как за товаром в мир пошёл,
Чудес невиданных нашёл.

Колокола стонали, бились,
На праздник знать, толпа теснилась.
Садко был главным на пиру,
Сказать легко – писать перу!

Чернава ласково плескалась,
Жена в объятиях ласкалась.
Дарил дары им царь морской,
Садко чтоб правил всей страной.

Так жили счастливо и долго,
Плескался Ильмень в синих волнах.
Богатый город над страной,
Над всей валдайской стороной!

Прошли года, и вновь тревоги,
Подъехал нарочный к порогу.
Прислал бумагу царь морской,
Да подписал своей рукой.

Садко читает, усом вертит,
Да не бывает так на свете!
Великих податей собрать,
С невестой лучшею отдать!

Садко народ на сход скликает.
«Что делать будем?» – вопрошает. –
Отдать дары не разговор,
Но чтобы с девой – это вор!»

Галдели долго и рядили,
Но всё ж на сходе порешили
Оброк честь-честью весь собрать,
Но только деву не давать!

Собрав оброк, спустили в море,
Раскрылась гладь. Пропало вскоре,
Пропало злато и вино,
Всё быстро двинулось на дно.

А новгородцы посидели,
Курили час и два, неделю.
Потом, поставив паруса,
Счастливый путь себе прося.

Но не ответил им никто,
Бурун их гнал, вода винтом.
От напряженья парус рвался,
В снастях ревело, курс сбивался.

Мотало долго их во тьме,
Трещало что-то там в корме.
Но вот ворота расступились,
И пристань с городом открылась.

Кричали все… ура!.. ура!..
Кричали люди, детвора.
К нам счастье снова возвернулось,
Но что-то в жизни повернулось.

Проходит день, неделя, год,
Всё ходит, шепчется народ.
Садко не может их понять,
Ну как к ним слово подобрать?

И снова все сошлись на сходе,
Боятся высказать в народе.
А вдруг что ляпнешь, да не так?
Тогда пропал не за пятак.

«Садко, – сказал Игнатий Салин, –
Рыбёшки в озере пропали.
Пропала ряпушка совсем,
Да говорят что насовсем!

За ослушанье рыбу взяли,
В одно местечко всю согнали.
Открыли люк – она ушла,
Закрыли – жизнь опять пошла.

Ильмень без ряпушки наш бедный,
Не оттого ли вечер бледный?
Придётся жить без рыбы нам,
На Селигер ушла – к друзьям!»

Садко присел на камень белый,
Там где-то гусли тихо пели.
Волна плескалась возле ног,
Слеза катилась на песок.

Чернава-реченька чернела,
Слезой по камушкам блестела.
А над горой огонь вскипал,
С зарею город наш вставал.

Над серебристыми полями
Цветы роскошные с лугами.
И звоны храмов над водой.
Простил ли царь за всё морской?

Теперь мы в мире, дружим с ветром,
Идёт торговля, нет запретов.
Но… дань мы всё же отдаём,
Тому, кто ходит к нам… с рублём!

Наш город крепнет и мужает,
Богатство славой умножает.
Прослышав вороги про то,
Решили взять его зимой.

Они разграбили Россию,
Жгли города. Торжок осилив,
Пошли на Новгород стеной,
Чтоб завладеть его казной.

Но у Садко на страже КАМЕНЬ,
На междуречье он поставлен.
Волшебный он, чтоб враг не шёл,
Чтоб только свой здесь и прошёл.

«Игн'ач-крест» назначен камень,
Циновля, Щербиха в слиянии рек.
Он силою русской веками намолен,
Пройти здесь не может чужой человек.

О, это ж всё России слава,
Оплот границ моя держава!
Татар топталась долго рать,
Но путь не стала продолжать.

А новгородцы песни пели,
Садко качали и свистели.
И пир был славный на весь край:
«Садко, на гуслях нам сыграй!»

Садко играл, враги уходят,
А над крестом зарницы ходят.
Наш крест Игнач стоит – горит,
Всю святость Родины хранит!

Проходит время, жизнь проходит,
Садко сияет, город строит.
Валдай весь в звонах, синь стоит,
Наш город песнями звенит!

Святые земли – дар Валдая,
Земля отцов – земля святая.
Садко наш славный всю хранит,
Лишь в гусли звонкие звенит!

Чудес здесь много в нашем крае,
Вода святая помогает.
Здесь сила русская стоит,
А край наш… радостью пролит!

Над Селигером солнце светит,
Гуляет синь, гуляет ветер.
По травам дрожь волной бежит,
Там в водах ряпушка… кружит!!!

Проходит жизнь, за годом годы,
Забылись прежние невзгоды.
За рыбой едут в Селигер,
Осташков город им в пример.

Но не заладилось опять,
Надумал царь людей прислать
С бумагой важною к Садко:
«Невесту должен мне, дружок!

Ловить ты ряпушку не сможешь,
Там дочь твоя, её ты словишь.
И пропадёт тогда навек,
Отдай невесту, человек!»

Садко задумался, не знает,
Как быть, как жить не представляет.
Приходит время, царь морской
Решил забрать её с собой.

Перстом над ряпушкой водили,
В снетки их дочку превратили.
И чтоб запрятать всё к концу,
Погнали в Волгу иль к Днепру.

Снеток пропал, пропала дочка,
К Садко пришла беда-гроза.
Да слёзы льются в этих кочках,
Оковский лес слепит глаза.

С тех пор текут там три потока,
Истоком Волга, Днепр истоком.
Двина, что с запада течёт,
С Валдая воды вниз несёт!

Садко печальный, люди знают,
Водой своею край питает.
Он в думах вечных здесь сидит
Да в даль туманную глядит!

Проходит жизнь, проходят годы,
И снова шепчутся в народе,
Что снова к нам беда придёт,
Но кто её нам отведёт?

На брёвнах вечер вечеряли,
Под гусли бравые плясали.
Но вот на вечер пала тень,
Шепнул сказанье мне Ильмень.

А дело так, мои родные,
Давным-давно в года лихие,
Когда идея в ум пришла,
В России льют колокола!

Колокола звонят красиво,
Всех удивляет это диво.
Что звоном гонит нечисть всю,
Так душу радует мою!

Звенит, звенит земля звонами,
От церкви к церкви звон над нами.
Под звоном вся святая Русь,
Я взглядом молча помолюсь!

Ах, этот шёпот над водою,
Над новгородской стороною.
Всё громче, громче средь людей:
«Садко, послушай-ка скорей!»

Садко поднял глаза печально:
«Ну что ещё, опять собранье?» –
«Да нет, Садко, здесь дума есть,
Но как нам правильно донесть?» –

«Да говорите сразу, прямо,
Кому идея в ум дырявый
Пришла и радость принесла,
Иначе кто б послал посла?» –

«А дело в том, тут мы пон'яли,
Когда звонят колоколами,
Уходит нечисть от ворот,
Так, может, царь морской уйдёт?»

Садко так сразу и подпрыгнул:
«Так это ж дело сразу видно.
Давайте дружно все звонить,
Чтоб больше к нам не допустить».

И… зазвенели все просторы,
Валдай весь тонет в этих звонах.
В малинных звонах чудный край,
Садко, звени! Садко, играй!

Садко сказал лить колокольцы
Для всех людей, звонить и больше.
На упряжь к звонам лошадей,
Для свадеб молодежи всей!

С тех пор и торг колоколами,
Звонят в воротах с теремами.
Звонят, звонят на кораблях,
И звон на станциях в путях!

Звенит с Валдая чудо-трио,
Звенит так чудно и красиво.
И звон так слышен далеко,
Спасибо Вам, мой друг Садко!

А царь морской с тех пор не ходит,
С Чернавой-речкой ветер бродит.
Садко в Оковский лес глядит,
Лес тайну до сих пор хранит!

Крепка та тайна, слышим пенье,
Поёт Оковский лес – терпенье!
Оковский лес… звучит Око…
Так в нём и есть весь наш Садко!!!
 
      


       Сказка кончилась печалью,
       В сказке быль о том, о сём.
       Может, ты начнёшь сначала,
       И расскажешь о своём?

28.01.2010 г.