Вольный перевод песни Отель Калифорния

На Западе диком, в свободных штатах,
Соседствует с прерией местность горная,
Которой предки давно,  когда-то,
Дали название – Калифорния.
На высоких вершинах там шапки снегов,
Пристанище ветров и горных орлов,
И проплывающие мимо тучи
Крылья ранят об острые кручи.
Там, пенясь, вниз бежит вода
Холодной влагой голубою,
И в жажде к ней спешат ковбои.
Бизонов сытые стада,
Ковбоев ежели не видно,
Там щиплют травку безобидно.
И охотников было много,
Не страшась неизвестности,
Побродить по крутым дорогам
Невеселой заоблачной местности.
Шли туда озверелые банды,
Шли искателей злата команды,
Шли охотники и стрелки через чистые воды реки.
Редко кто возвращался назад,
Но они, смельчаки отважные,
Говорили своим согражданам,
Что ущелье там есть – сущий ад,
Где ветра воют, словно в истерике,
Собираясь со всей Америки.
Тропой живописной, тропою широкой
И пеший, и конный пройдут,

Но волею хитрого злого рока,
Там  ждет их последний приют.
Вдруг небо чернеет,
Вдруг ветры сильнее
Поют меланхолию мглы,
Все ниже кружатся орлы,
Как будто разверзся ад,
А в спину хохочет
Хлопьями ночи
Всех дьяволов старший брат,
И,  жизнь отмечая последним мигом,
Скалится в злобной усмешке Вендиго…
Вокруг туман и облака,
Ни солнца луч, ни свет звезды
Не промелькнут издалека.
Здесь не встречаются следы
Живых людей и барсов снежных,
Не видно там берлог медвежьих,
Но в окруженьи  туч косматых
Лежит затерянное плато.
Вокруг – бездонное ущелье,
Где духи жили с давних пор.
Бывало, правда, что на спор,
Кто ищет острых ощущений,
Достигнуть дна его пытались,
Да вверх уже не поднимались.
Но все ж, рассудку трезво внемля,
И интеллекту повинуясь,
Через века, освоив земли,
И до ущелья дотянулись,
Не взирая на то, что проклято
От Нью-Йорка до самого Окленда.
Авантюрного типа личности,
У которых полно наличности,
Захотели до крови из носу,
Забывая проказы природы,
Сделать доброе для народа,

Не без пользы, конечно, бизнесу.
И владелец горных земель
Там построить решил отель.
И вот, отель уже построен,
Ввысь устремляя этажи.
Землевладелец успокоен,
Считать готовый барыши.
Но через несколько уж дней
Исчез вдруг первый из гостей,
Потом второй, затем еще,
И потянулся страшный счет.
Напрасны были все попытки
Развеять мрачную известность,
Со всей страны спешат в ту местность
(Хозяин все же не в убытке),
Кто жизни больше не искал.
Манит их вечность черных скал.
Надо ж такому выдаться,
Будь то Чикаго, Елец,
Везде называют гостиницы
Местом разбитых сердец…
Верно то, иль не верно,
Но слава, пусть самая скверная,
Считается лучше бесславия.
Неписанное это правило,
Не хуже любой рекламы,
Окружило отель ореолом,
Печали и грусти полон,
Символ разрушенных планов,
Которому мудрость подстать –
«Входящий, надежду оставь».
И вот в отель приехал мистер
С повадками интеллигента,
Что наигрался жизнью быстро.
В кармане не имея цента,
И безразличен к суете,
Жить не желая в нищете,

Избрал себе дорогу в вечность.
Придав унылую беспечность
Лицу, движеньям – скуку,
Гуляет он. Вдруг видит мисс
У пропасти. Что за каприз!
Он ей протягивает руку.
Ах, как решителен и нежен!
Мисс отвечает ему тем же,
К плечу его прильнув главою;
В безмолвном сумраке их двое,
Но понимают как один,
Чужую грусть и безнадежность,
И к счастью лишь одну возможность –
Не пряча друг от друга лиц
(Поди ж пойми самоубийц),
Ничтожный шаг преодолеть,
Всего легчайшее движенье,
Минуя силу притяженья,
И в смерти забывая смерть,
Чтоб ясной холодностью глаз
Петь о любви последний раз…
Была ли ночь! Уже рассвет
Рисует по небу заря,
И отмечая ход планет,
Созвездий искры не горят.
Для непонятливых лентяев
Слова и вздохи оставляя,
Мистер юный и юная мисс,
В минуты прожившие целую жизнь,
Нашли другой язык доверья…
Шаг сделан… Вослед обманчивая тень
Змеей скользнула. Новый день
Уже другим прочтет над дверью
Приюта надпись бутафорную –
Милости просим в отель «Калифорния»!